Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки

JEROME K. JEROME (Джером К. Джером)

THREE MEN IN A BOAT (трое: «три человека» в лодке)

(TO SAY NOTHING OF THE DOG (не считая собаки; to say nothing of — не говоря /уже/ о))

Книгу адаптировал Андрей Еремин

Метод чтения Ильи Франка

Каждый текст разбит на небольшие отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок — текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Те, кто только начал осваивать какой-либо язык, сначала может читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом он забыл значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то необязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно еще встретится — и не раз. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время — пусть короткое — читающий на чужом языке «плывет без доски». После того, как он прочитает неадаптированный текст, нужно читать следующий адаптированный. И так далее. Возвращаться назад — с целью повторения — не нужно. Следует просто продолжать читать дальше.

Конечно, сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Этого не нужно бояться: никто никого по ним не экзаменует. По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», стоит уже читать наоборот: сначала неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. (Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не с нуля.)

Язык по своей природе — средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются — либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Наша память тесно связана с тем, что мы чувствуем в какой-либо конкретный момент, зависит от нашего внутреннего состояния, от того, насколько мы «разбужены» сейчас (а не от того, например, сколько раз мы повторим какую-нибудь фразу или сколько выполним упражнений).

Для запоминания нужна не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторить слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно — за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» — этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее человек будет читать, чем быстрее бежать вперед — тем лучше. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала делает свое дело, количество переходит в качество. Таким образом, все, что требуется от читателя, — это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги.

Если вы действительно будете читать интенсивно, то метод сработает. Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык — не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение на новом языке — вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку — на нее надо быстро взбежать. Пока не взбежите — будете скатываться. Если достигается такой момент, что человек свободно читает, то он уже не потеряет этот навык и не забудет лексику, даже если возобновит чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучил — тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно — и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам — и грамматика усваивается тоже подспудно. Это похоже на то, как осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматики, а просто попали в соответствующую языковую среду. Я говорю это не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика — очень интересная и полезная вещь), а к тому, что приступать к чтению подобной книги можно и без особых грамматических познаний, достаточно самых элементарных. Данное чтение можно рекомендовать уже на самом начальном этапе.

Такие книги помогут вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил.

Илья Франк, frank@franklang.ru

PREFACE

(предисловие)

The chief beauty of this book lies not so much in its literary style (главная прелесть этой книги заключается не столько в ее литературном стиле; chief — главный, основной; beauty — красота, прелесть; to lie in — крыться, заключаться в; not so much as — не столько, сколько), or in the extent and usefulness of the information it conveys (или в количестве и полезности сведений, /которые/ она содержит; extent — протяженность; объем, мера, степень; usefulness — применимость, практичность; useful — полезный; to convey — переправлять; передавать, выражать /чувства, смысл и т.д./), as in its simple truthfulness (сколько в ее истинной правдивости; simple — простой, незатейливый; прямой, явный, истинный; truth — правда, истина). Its pages form the record of events that really happened (ее страницы составляют рассказ = повествуют о событиях, которые действительно произошли; to form — придавать или принимать форму, вид; составлять, содержать, основывать/ся/ на; record — запись, отчет; рассказ /о каких-либо событиях/; to happen — случаться, происходить). All that has been done is to colour them (все, что было сделано — придать им краски = я /немного/ приукрасил их; to be-was/were-been; to do-did-done; to colour — красить, окрашивать; приукрашивать); and, for this, no extra charge has been made (и для этого не было произведено никаких дополнительных расходов = только и всего; charge — нагрузка; взимаемая за какую-либо услугу плата; to make a charge — сделать некоторые расходы; extra — дополнительный, добавочный). George and Harris and Montmorency are not Poetic ideals (Джордж, Гаррис и Монморенси не поэтические идеалы), but things of flesh and blood (но существа из плоти и крови; thing — вещь, предмет; существо) — especially George, who weighs about twelve stone (особенно Джордж, который весит около двенадцати стоунов = около 76 кг; stone — камень; стоун /мера веса, равен 14 фунтам, или 6,35 кг/). Other works may excel this in depth of thought and knowledge of human nature (другие произведения могут превосходить = возможно, превосходят это /произведение/ глубиной мысли и знанием человеческой природы; work — работа, дело; изделие, произведение; to excel — превосходить; выделяться; nature — природа; сущность, характер); other books may rival it in originality and size (иные книги могут соперничать с ней /моей книгой/ в оригинальности и объеме; to rival — соперничать, соревноваться; rival — соперник, противник; size — размер, величина; объем, формат); but, for hopeless and incurable veracity, nothing yet discovered can surpass it (но что касается безнадежной и неизлечимой правдивости, ничто из уже написанного: «открытого» не может затмить ее; hope — надежда; incurable — неизлечимый; неисправимый; to cure — исцелять; to discover — обнаруживать, делать открытие; to surpass — превосходить, опережать). This, more than all its other charms (это, больше чем все ее другие достоинства = именно это качество; charm — обаяние; charms — привлекательное качество, приятные особенности), will, it is felt, make the volume precious in the eye of the earnest reader (сделает книгу, полагаю: «это ощущается», ценной для серьезного/искреннего читателя; to feel — ощупывать; чувствовать, ощущать; полагать, считать; volume — том, книга, издание; precious — драгоценный; дорогой, любимый; in the eyes of somebody — в чьих-либо глазах, по мнению кого-либо); and will lend additional weight to the lesson that the story teaches (и придаст дополнительный, больший вес уроку, который эта история дает; to lend — одалживать; давать, придавать; story — повесть, рассказ, история; to teach a lesson — преподать урок).

LONDON, August, 1889 (Лондон, август 1889 /года/)

preface ['prefIs] chief [tSi:f] beauty ['bju:tI] record ['rekO:d] weigh [weI] incurable [In'kju(@)r@bl] veracity [v@'r&sItI] volume ['vOljum] precious ['preS@s]

The chief beauty of this book lies not so much in its literary style, or in the extent and usefulness of the information it conveys, as in its simple truthfulness. Its pages form the record of events that really happened. All that has been done is to colour them; and, for this, no extra charge has been made. George and Harris and Montmorency are not Poetic ideals, but things of flesh and blood — especially George, who weighs about twelve stone. Other works may excel this in depth of thought and knowledge of human nature; other books may rival it in originality and size; but, for hopeless and incurable veracity, nothing yet discovered can surpass it. This, more than all its other charms, will, it is felt, make the volume precious in the eye of the earnest reader; and will lend additional weight to the lesson that the story teaches.

LONDON, August, 1889

CHAPTER I

(глава первая)

Three Invalids (трое инвалидов). — Sufferings of George and Harris (страдания Джорджа и Гарриса; suffering — страдание, боль, мука). — A victim to one hundred and seven fatal maladies (жертва ста семи смертельных недугов). — Useful prescriptions (полезные рецепты; prescription — предписание, рекомендация; рецепт /на получение лекарства/). — Cure for liver complaint in children (средство от болезни печени у детей; cure — лекарство, способ лечения; complaint — жалоба; болезнь, недуг). — We agree that we are overworked, and need rest (мы соглашаемся, что мы переутомились/переработали, и нуждаемся в отдыхе; over — сверх, слишком, чересчур; to work — делать, выполнять, совершать /работу, задачу, деяние и т.д./; rest — покой, отдых). — A week on the rolling deep (неделя в волнующемся море; to roll — катиться, испытывать бортовую качку; deep — глубина; открытое море)? — George suggests the river (Джордж предлагает /путешествие по/ реке). — Montmorency lodges an objection (Монморенси выдвигает возражение; to lodge an objection — заявить протест, выдвинуть возражение). — Original motion carried by majority of three to one (первоначальное предложение принято большинством три к одному; original — первоначальный, исходный; motion — движение; предложение, ходатайство; to carry — перевозить, переносить; выиграть, одержать победу; принимать /законопроект и т.д./).

Three Invalids. — Sufferings of George and Harris. — A victim to one hundred and seven fatal maladies. — Useful prescriptions. — Cure for liver complaint in children. — We agree that we are overworked, and need rest. — A week on the rolling deep? — George suggests the river. — Montmorency lodges an objection. — Original motion carried by majority of three to one.

HERE were four of us (нас было четверо: «здесь было четверо из нас») — George, and William Samuel Harris, and myself, and Montmorency (Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я /сам/ и Монморенси). We were sitting in my room, smoking, and talking about how bad we were (мы сидели в моей комнате, курили и говорили о /том/, как мы плохи) — bad from a medical point of view I mean, of course (плохи с медицинской точки зрения, я имею в виду, конечно; to mean — иметь в виду, подразумевать).

maladies ['m&l@dIz] suggests [s@'dZests] majority [m@'dZOrItI] view [vju:]

HERE were four of us — George, and William Samuel Harris, and myself, and Montmorency. We were sitting in my room, smoking, and talking about how bad we were — bad from a medical point of view I mean, of course.

We were all feeling seedy (мы все чувствовали себя неважно; to feel — чувствовать, ощущать, испытывать /тоску, боль и т.д./; seedy — потрепанный; нездоровый, слабый), and we were getting quite nervous about it (и становились довольно нервными = начинали волноваться из-за этого; nervous — нервный, беспокоящийся, взволнованный). Harris said he felt such extraordinary fits of giddiness come over him at times (Гаррис сказал, /что/ испытывает такие необычайные приступы головокружения, охватывающие его временами; to say; fit — припадок, приступ; to come over — охватывать, овладевать), that he hardly knew what he was doing (что он едва понимает, что делает; to know — знать; понимать, осознавать; to know-knew-known); and then George said that he had fits of giddiness too, and hardly knew what he was doing (затем Джордж сказал, что у него тоже /бывают/ приступы головокружения, и он /тоже тогда/ едва осознает, что делает). With me, it was my liver that was out of order (что касается меня, /то/ у меня не в порядке была печень; out of order — неисправный, не в порядке; order — порядок; исправность; хорошее физическое состояние). I knew it was my liver that was out of order (я знал, /что/ моя печень не в порядке), because I had just been reading a patent liver-pill circular (потому что я недавно читал рекламный проспект о запатентованной пилюле от /болезней/ печени; just — только что, прямо; как раз), in which were detailed the various symptoms by which a man could tell when his liver was out of order (в котором были подробно описаны различные симптомы, по которым человек может определить, что его печень не в порядке; to detail — подробно описывать, излагать; to tell — говорить, рассказывать; осознавать, понимать). I had them all (у меня были они все).

It is a most extraordinary thing, but I never read a patent medicine advertisement (это самая удивительная вещь = поразительно, но я никогда не читаю /рекламное/ объявление о каком-нибудь запатентованном лекарстве) without being impelled to the conclusion (без /того, чтобы/ быть склоненным к заключению = чтобы не сделать вывод; to impel — побуждать, заставлять) that I am suffering from the particular disease therein dealt with in its most virulent form (что я страдаю от конкретной болезни, в нем описываемой, в самой злокачественной форме; therein — здесь, в этом, в том; to deal with — иметь дело с, касаться; virulent — опасный, страшный, смертельный /о болезни, яде/). The diagnosis seems in every case to correspond exactly with all the sensations that I have ever felt (кажется, диагноз в каждом случае точно совпадает со всеми ощущениями, которые я испытываю; to correspond — соответствовать, соотноситься; ever — всегда, постоянно, вечно; когда-либо; to feel).

nervous ['n@:v@s] medicine ['medsIn] disease [dI'zi:z] virulent ['vIrul@nt] diagnosis [,daI@g'n@usIs]

We were all feeling seedy, and we were getting quite nervous about it. Harris said he felt such extraordinary fits of giddiness come over him at times, that he hardly knew what he was doing; and then George said that he had fits of giddiness too, and hardly knew what he was doing. With me, it was my liver that was out of order. I knew it was my liver that was out of order, because I had just been reading a patent liver-pill circular, in which were detailed the various symptoms by which a man could tell when his liver was out of order. I had them all.

It is a most extraordinary thing, but I never read a patent medicine advertisement without being impelled to the conclusion that I am suffering from the particular disease therein dealt with in its most virulent form. The diagnosis seems in every case to correspond exactly with all the sensations that I have ever felt.

I remember going to the British Museum one day (помню, /как/ я отправился в Британский музей однажды) to read up the treatment for some slight ailment of which I had a touch (почитать о лечении какой-то легкой болезни, которой я захворал; to read up — специально изучать, читать дополнительный материал; slight — легкий, незначительный; touch — прикосновение, касание; легкий приступ /болезни/) — hay fever, I fancy it was (полагаю, это была сенная лихорадка; to fancy — воображать, представлять себе; считать, полагать). I got down the book, and read all I came to read (я взял /нужную/ книгу и прочитал все, /что/ я пришел прочитать = что искал; to get down — снимать /с полки и т.д./; to read [ri:d]-read [red]-read [red]; to come-came-come); and then, in an unthinking moment, I idly turned the leaves (потом, задумавшись: «в бездумный момент», я лениво перевернул /несколько/ страниц; leaf — лист, страница), and began to indolently study diseases, generally (и начал без интереса изучать различные болезни; to begin-began-begun; indolent — ленивый, вялый; праздный; generally — в целом, вообще). I forget which was the first distemper I plunged into (я забыл, какой была = как называлась первая болезнь, /на которую/ я наткнулся; distemper — хандра, дурное расположение духа; to plunge into — ввергать, бросаться, погружаться в) — some fearful, devastating scourge, I know (какой-то страшный, изнуряющий бич, /как/ я понимаю; to devastate — истощать, опустошать; scourge — бич, бедствие, кара) — and, before I had glanced half down the list of "premonitory symptoms" (и прежде, /чем/ я просмотрел наполовину список «ранних симптомов»; premonitory — предваряющий, предостерегающий), it was borne in upon me that I had fairly got it (я понял, что точно как следует подцепил /эту болезнь/; to be borne in upon somebody — становиться ясным, доходить до кого-либо; fairly — должным образом; четко, явно, ясно; to get — получить; заразиться).

touch [tVtS] fever ['fi:v@] indolently ['Ind@l@ntlI] scourge [sk@:dZ] glanced [glA:nst] half [hA:f]

I remember going to the British Museum one day to read up the treatment for some slight ailment of which I had a touch — hay fever, I fancy it was. I got down the book, and read all I came to read; and then, in an unthinking moment, I idly turned the leaves, and began to indolently study diseases, generally. I forget which was the first distemper I plunged into — some fearful, devastating scourge, I know — and, before I had glanced half down the list of "premonitory symptoms," it was borne in upon me that I had fairly got it.

I sat for a while, frozen with horror (я сидел некоторое время, застыв от ужаса; to sit-sat-sat; to freeze — замерзать, замораживать; застывать; to freeze-froze-frozen); and then, in the listlessness of despair, I again turned over the pages (потом, в безразличии отчаяния, я снова перелистнул страницы; listless — апатичный, безразличный). I came to typhoid fever (я дошел до брюшного тифа; to come to — доходить до, приходить /в какое-либо состояние, к какому-либо положению дел/) — read the symptoms (прочитал симптомы) — discovered that I had typhoid fever, must have had it for months without knowing it (обнаружил, что у меня брюшной тиф, /что я/ был болен им, должно быть, в течение /нескольких/ месяцев, не зная об этом: «без знания этого») — wondered what else I had got (/я/ захотел узнать, что у меня еще = чем еще я болен; to wonder — задаваться вопросом); turned up St. Vitus's Dance — found, as I expected, that I had that too (нашел /описание/ пляски святого Витта — убедился, как /и/ ожидал, что болен ей тоже; to turn up — поднимать вверх; выискивать, находить; to find — находить, обнаруживать; приходить к заключению), — began to get interested in my case (/я/ начал интересоваться своей историей болезни; to begin; case — случай, дело; история болезни, состояние здоровья больного), and determined to sift it to the bottom (решил изучить ее тщательно: «до дна, до основания»; to sift — просеивать; анализировать), and so started alphabetically (поэтому начал в алфавитном порядке) — read up ague, and learnt that I was sickening for it (прочел про малярию и узнал, что болею ею; to learn — учить/ся/; узнавать; to sicken — заболевать), and that the acute stage would commence in about another fortnight (и что острая стадия = обострение начнется еще где-то через две недели). Bright's disease, I was relieved to find, I had only in a modified form (Брайтова болезнь /воспаление почек/, я был успокоен = с облегчением обнаружил, была у меня лишь в легкой форме; to relieve — облегчать, ослаблять; успокаивать; to modify — видоизменять; смягчать, ослаблять), and, so far as that was concerned, I might live for years (и в этом смысле = будь у меня одна эта болезнь, я мог прожить /долгие/ годы; so far as — поскольку, так как; as far as it is concerned — что касается этого). Cholera I had, with severe complications (холера у меня /также/ была, с серьезными осложнениями; severe — суровый, резкий; жестокий, тяжелый); and diphtheria I seemed to have been born with (а с дифтерией я, кажется, родился; to be born — рождаться).

I plodded conscientiously through the twenty-six letters (я добросовестно проработал двадцать шесть букв /алфавита/; to plod — с трудом брести, тащиться; продвигаться с трудом /в работе и т.д./; упорно работать, корпеть над чем-либо), and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee (и единственной болезнью, /которой, как/ я мог заключить, я не болел, было воспаление сумки надколенника; to conclude — делать вывод, приходить к заключению; to get; housemaid — горничная, уборщица /особенно в частном доме/; maid — служанка, горничная; дева, девушка; knee — колено).

typhoid ['taIfOId] wondered ['wVnd@d] ague ['eIgju:] cholera ['kOl@r@] diphtheria [dIf'TI@rI@] conscientiously [kOnSI'enS@slI] knee [ni:]

I sat for a while, frozen with horror; and then, in the listlessness of despair, I again turned over the pages. I came to typhoid fever — read the symptoms — discovered that I had typhoid fever, must have had it for months without knowing it — wondered what else I had got; turned up St. Vitus's Dance — found, as I expected, that I had that too, — began to get interested in my case, and determined to sift it to the bottom, and so started alphabetically — read up ague, and learnt that I was sickening for it, and that the acute stage would commence in about another fortnight. Bright's disease, I was relieved to find, I had only in a modified form, and, so far as that was concerned, I might live for years. Cholera I had, with severe complications; and diphtheria I seemed to have been born with.

I plodded conscientiously through the twenty-six letters, and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee.

I felt rather hurt about this at first (я почувствовал /себя/ немного оскорбленным из-за этого поначалу; to feel hurt — чувствовать себя оскорбленным, уязвленным; принимать на свой счет; to hurt — причинять боль, наносить обиду); it seemed somehow to be a sort of slight (это казалось своего рода неуважением; somehow — так или иначе, каким-либо образом; slight — проявление пренебрежительного равнодушия; неуважение). Why hadn't I got housemaid's knee (почему я не заболел воспалением сумки надколенника)? Why this invidious reservation (почему такая возмутительная несправедливость; reservation — оговорка, замечание)? After a while, however, less grasping feelings prevailed (немного погодя, впрочем, менее жадные чувства восторжествовали; grasping — цепкий, хваткий; жадный, скупой; to prevail — /вос/торжествовать, одержать победу; преобладать). I reflected that I had every other known malady in the pharmacology (я подумал, что у меня есть все остальные болезни, известные в фармакологии = в медицине; to reflect — отражать; раздумывать, размышлять; to know-knew-known), and I grew less selfish, and determined to do without housemaid's knee (я стал менее эгоистичным и решил обойтись без воспаления сумки надколенника; to grow — расти, увеличиваться; делаться, становиться). Gout, in its most malignant stage (подагра в своей самой злокачественной форме; stage — помост, сцена; стадия, фаза), it would appear, had seized me without my being aware of it (казалось, поразила меня без моего ведома; to seize — хватать, захватывать; охватывать; to be aware of — отдавать себе отчет в, быть осведомленным); and zymosis I had evidently been suffering with from boyhood (а зимосисом я, видимо, страдал с отрочества; zymosis — брожение; заразная болезнь). There were no more diseases after zymosis (/в книге/ больше не было заболеваний после зимосиса), so I concluded there was nothing else the matter with me (так что я решил, /что/ больше нет неприятностей со мной = в остальном я в порядке; else — еще, кроме; другой; matter — вещество, сущность, вопрос; the matter — неприятность, трудность; what is the matter with this? — чем это не подходит, что с этим не так?).

I sat and pondered (я сидел и размышлял; to sit; to ponder — обдумывать, взвешивать, размышлять). I thought what an interesting case I must be from a medical point of view (думал /о том/, каким интересным случаем я, должно быть, являюсь с медицинской точки зрения; to think), what an acquisition I should be to a class (каким приобретением я был бы для группы /студентов/)! Students would have no need to "walk the hospitals," if they had me (студентам не нужно было бы «обходить больницы», если бы у них был я; need — необходимость, надобность, нужда; to walk — идти, ходить пешком; делать обход; to walk the hospitals — проходить студенческую практику в больницах). I was a hospital in myself (я сам по себе был больницей). All they need do would be to walk round me, and, after that, take their diploma (все, /что/ им нужно было бы сделать, — обойти вокруг меня и после этого получить свои дипломы).

invidious [In'vIdI@s] grasping ['grA:spIN] malignant [m@'lIgn@nt] seized [si:zd]

I felt rather hurt about this at first; it seemed somehow to be a sort of slight. Why hadn't I got housemaid's knee? Why this invidious reservation? After a while, however, less grasping feelings prevailed. I reflected that I had every other known malady in the pharmacology, and I grew less selfish, and determined to do without housemaid's knee. Gout, in its most malignant stage, it would appear, had seized me without my being aware of it; and zymosis I had evidently been suffering with from boyhood. There were no more diseases after zymosis, so I concluded there was nothing else the matter with me.

I sat and pondered. I thought what an interesting case I must be from a medical point of view, what an acquisition I should be to a class! Students would have no need to "walk the hospitals," if they had me. I was a hospital in myself. All they need do would be to walk round me, and, after that, take their diploma.

Then I wondered how long I had to live (потом я захотел узнать, сколько: «как долго» мне еще жить). I tried to examine myself (я попытался обследовать себя; to examine — осматривать, исследовать, изучать). I felt my pulse (пощупал свой пульс; to feel). I could not at first feel any pulse at all (я не смог сначала прощупать/найти пульс вообще). Then, all of a sudden, it seemed to start off (потом, внезапно, он /пульс/, казалось, начал биться; to start — начинать/ся/; запускать /о машине, механизме/). I pulled out my watch and timed it (я вытащил часы и засек время; to pull out — вытаскивать, выхватывать; to time — рассчитывать, назначать время; измерять продолжительность чего-либо). I made it a hundred and forty-seven to the minute (я насчитал сто сорок семь /ударов/ в минуту; to make — делать, изготовлять; получать, определять). I tried to feel my heart (я попытался нащупать свое сердце). I could not feel my heart (я не мог найти свое сердце). It had stopped beating (оно перестало биться; to stop — останавливать/ся/, прекращать/ся/). I have since been induced to come to the opinion (я позднее пришел к мнению; since — с тех пор; впоследствии, потом; to induce — заставлять, склонять; убеждать, выводить умозаключение; приводить /к чему-либо/) that it must have been there all the time (что оно, должно быть, оставалось там /в груди/ все время), and must have been beating, but I cannot account for it (и, должно быть, билось, но я не могу объяснить этого /почему я не нашел его/). I patted myself all over my front (я похлопал себя всюду спереди; all over — повсюду, на всем протяжении), from what I call my waist up to my head (/начиная/ с того, что я называю своей талией, вплоть до головы), and I went a bit round each side (и я прошелся = похлопал немного по каждому боку; to go-went-gone; round — вокруг, кругом; неподалеку), and a little way up the back (и немного вверх по спине). But I could not feel or hear anything (но не смог ничего почувствовать или услышать). I tried to look at my tongue (я попробовал посмотреть на свой язык). I stuck it out as far as ever it would go, and I shut one eye (я высунул его так далеко, как он мог высунуться = как можно дальше, и закрыл один глаз; to stick out), and tried to examine it with the other (попытался осмотреть его другим). I could only see the tip (я смог увидеть лишь кончик), and the only thing that I could gain from that was to feel more certain than before that I had scarlet fever (и единственное: «единственной вещью», чего я сумел добиться /из этого/, была еще большая, чем раньше, уверенность, что у меня скарлатина; to gain — добывать; получать, приобретать; to feel certain — быть уверенным).

heart [hA:t] tongue [tVN] certain [s@:tn]

Then I wondered how long I had to live. I tried to examine myself. I felt my pulse. I could not at first feel any pulse at all. Then, all of a sudden, it seemed to start off. I pulled out my watch and timed it. I made it a hundred and forty-seven to the minute. I tried to feel my heart. I could not feel my heart. It had stopped beating. I have since been induced to come to the opinion that it must have been there all the time, and must have been beating, but I cannot account for it. I patted myself all over my front, from what I call my waist up to my head, and I went a bit round each side, and a little way up the back. But I could not feel or hear anything. I tried to look at my tongue. I stuck it out as far as ever it would go, and I shut one eye, and tried to examine it with the other. I could only see the tip, and the only thing that I could gain from that was to feel more certain than before that I had scarlet fever.

I had walked into that reading-room a happy, healthy man (я вошел в тот читальный зал счастливым, здоровым человеком). I crawled out a decrepit wreck (/а/ выполз немощной развалиной; decrepit — дряхлый, ветхий, престарелый; wreck — крушение, гибель; остатки кораблекрушения; развалины).

I went to my medical man (я пошел к своему врачу; medical man — врач-терапевт, медик). He is an old chum of mine, and feels my pulse (он мой старый приятель, и он щупает мой пульс; chum — близкий друг, приятель), and looks at my tongue, and talks about the weather (смотрит /на/ мой язык, говорит о погоде), all for nothing (и все это бесплатно), when I fancy I'm ill (когда мне кажется, что я болен; to fancy — воображать, представлять себе; полагать); so I thought I would do him a good turn by going to him now (поэтому я подумал, /что/ окажу ему добрую услугу, если отправлюсь к нему сейчас; to do a good turn — оказать хорошую услугу). "What a doctor wants (что нужно врачу; to want — желать, хотеть; нуждаться)," I said (сказал я /себе/; to say), "is practice (/так это/ практика). He shall have me (у него буду я). He will get more practice out of me than out of seventeen hundred of your ordinary, commonplace patients (он получит больше практики от меня, чем от семнадцати сотен ваших обычных, банальных больных), with only one or two diseases each (с одной-двумя болезнями каждый)." So I went straight up and saw him, and he said (итак, я пошел прямо /к нему/ и повидал/навестил его, и он сказал; to go up — подниматься, идти вверх; to see):

"Well, what's the matter with you (ну, что с тобой)?"

crawled [krO:ld] decrepit [dI'krepIt] wreck [rek] patient ['peIS(@)nt]

I had walked into that reading-room a happy, healthy man. I crawled out a decrepit wreck.

I went to my medical man. He is an old chum of mine, and feels my pulse, and looks at my tongue, and talks about the weather, all for nothing, when I fancy I'm ill; so I thought I would do him a good turn by going to him now. "What a doctor wants," I said, "is practice. He shall have me. He will get more practice out of me than out of seventeen hundred of your ordinary, commonplace patients, with only one or two diseases each." So I went straight up and saw him, and he said:

"Well, what's the matter with you?"

I said:

"I will not take up your time, dear boy (я не стану отнимать у тебя время, мой дорогой: «дорогой парень»; boy — мальчик, парень), with telling you what is the matter with me (рассказывая тебе, что со мной = чем я болен). Life is brief, and you might pass away before I had finished (жизнь коротка, и ты можешь умереть прежде, чем я закончу; to pass away — исчезать, проходить; умереть, скончаться). But I will tell you what is not the matter with me (но я скажу тебе, чем я не болен). I have not got housemaid's knee (у меня нет воспаления сумки надколенника). Why I have not got housemaid's knee, I cannot tell you (почему у меня его нет, не могу тебе сказать); but the fact remains that I have not got it (но факт остается /фактом/, что у меня нет его). Everything else, however, I have got (все остальное, тем не менее, у меня есть)."

And I told him how I came to discover it all (и я рассказал ему, как я смог обнаружить все это; to tell; to come to — приходить /к какому-либо положению дел, выводу, в какое-либо состояние/, достигать /чего либо/).

Then he opened me and looked down me (потом он раздел меня и осмотрел /сверху/ донизу; to open — открывать/ся/, раскрывать/ся/; to look — смотреть, глядеть; осматривать), and clutched hold of my wrist (схватил меня за запястье; to clutch hold of — схватить что-либо; to clutch — схватить, зажать; hold — схватывание, сжатие, захват), and then he hit me over the chest when I wasn't expecting it (затем он ударил меня в грудь, когда я не ожидал этого) — a cowardly thing to do, I call it (трусливая вещь, я называю это = подлый номер, по-моему; coward — трус) — and immediately afterwards butted me with the side of his head (и тотчас же после этого боднул меня головой; to butt — ударять головой, бодать/ся/; side — сторона; бок; край). After that, he sat down and wrote out a prescription (затем он сел и выписал рецепт; after that — после того, затем; to write out), and folded it up and gave it me (сложил его и отдал мне; to give-gave-given), and I put it in my pocket and went out (я положил его в карман и вышел; to go out).

wrist [rIst] cowardly ['kau@dlI]

I said:

"I will not take up your time, dear boy, with telling you what is the matter with me. Life is brief, and you might pass away before I had finished. But I will tell you what is not the matter with me. I have not got housemaid's knee. Why I have not got housemaid's knee, I cannot tell you; but the fact remains that I have not got it. Everything else, however, I have got."

And I told him how I came to discover it all.

Then he opened me and looked down me, and clutched hold of my wrist, and then he hit me over the chest when I wasn't expecting it — a cowardly thing to do, I call it — and immediately afterwards butted me with the side of his head. After that, he sat down and wrote out a prescription, and folded it up and gave it me, and I put it in my pocket and went out.

I did not open it (я не разворачивал рецепт). I took it to the nearest chemist's, and handed it in (я взял = отнес его в ближайшую аптеку и подал /аптекарю/; chemist — химик; аптекарь; to hand in — подавать, вручать). The man read it, and then handed it back (человек прочитал его, а потом отдал обратно; to hand back — возвращать, протягивать назад).

He said he didn't keep it (он сказал, /что/ не держит такого = подобных вещей; to keep — держать, хранить).

I said (я сказал):

"You are a chemist (вы аптекарь)?"

He said:

"I am a chemist (я аптекарь). If I was a co-operative stores and family hotel combined (если бы я был универсальным магазином и семейным пансионом в одном лице; co-operative — совместный, кооперативный; family — семья; combined — комбинированный, объединенный, совместный), I might be able to oblige you (я мог бы угодить вам; to be able to — быть в состоянии, мочь; to oblige — делать одолжение, угождать). Being only a chemist hampers me (то, что я всего лишь аптекарь, мешает мне /выполнить вашу просьбу/; to hamper — препятствовать, мешать, затруднять)."

chemist ['kemIst] hotel [h@u'tel] co-operative [k@u'Op(@)r@tIv]

I did not open it. I took it to the nearest chemist's, and handed it in. The man read it, and then handed it back.

He said he didn't keep it.

I said:

"You are a chemist?"

He said:

"I am a chemist. If I was a co-operative stores and family hotel combined, I might be able to oblige you. Being only a chemist hampers me."

I read the prescription (я прочитал рецепт). It ran (он гласил; to run — бежать; гласить /о документе, тексте и т.д./; to run-ran-run):

"1 lb. beefsteak, with (1 фунт бифштекса с; lb. = libra — фунт /мера веса, около 454 г/)

1 pt. bitter beer every 6 hours (1 пинтой горького пива каждые 6 часов; pt. = pint — пинта /мера объема жидких и сыпучих тел, 0,57 л/).

1 ten-mile walk every morning (1 десятимильная прогулка каждое утро).

1 bed at 11 sharp every night (1 кровать в 11 ровно каждый вечер).

And don't stuff up your head with things you don't understand (и не забивай себе голову вещами, /которых/ не понимаешь)."

I followed the directions, with the happy result (я последовал этим указаниям, с /тем/ счастливым/благополучным результатом) — speaking for myself (говоря за себя; to speak for oneself — говорить о собственных чувствах; говорить за себя) — that my life was preserved, and is still going on (что моя жизнь была сохранена, и все еще продолжается).

hour ['au@] result [rI'zVlt] preserved [prI'z@:vd]

I read the prescription. It ran:

"1 lb. beefsteak, with

1 pt. bitter beer every 6 hours.

1 ten-mile walk every morning.

1 bed at 11 sharp every night.

And don't stuff up your head with things you don't understand."

I followed the directions, with the happy result — speaking for myself — that my life was preserved, and is still going on.

In the present instance (в настоящем случае, тогда), going back to the liver-pill circular (возвращаясь к проспекту о пилюлях от /болезней/ печени), I had the symptoms, beyond all mistake (у меня были эти симптомы, без всякого сомнения; beyond — за пределами, вне; mistake — ошибка, заблуждение), the chief among them being "a general disinclination to work of any kind (главным среди них был «общее нерасположение к труду всякого рода»; work — работа; труд; занятие, дело)."

What I suffer in that way no tongue can tell (что я испытываю = как страдаю в этом смысле — не пересказать словами: «никакой язык не может рассказать»; to suffer — страдать, испытывать, переносить; way — путь, дорога; отношение, аспект). From my earliest infancy I have been a martyr to it (с моего самого раннего детства я был мучеником из-за этого; infancy — раннее детство, младенчество). As a boy, the disease hardly ever left me for a day (когда я был мальчиком, болезнь едва ли когда-нибудь покидала меня на день = не покидала ни на день; as — как, в качестве; в бытность; hardly ever — очень редко, едва ли когда-нибудь; to leave — покидать, оставлять). They did not know, then, that it was my liver (они = окружающие не знали тогда, что /дело/ было в моей печени). Medical science was in a far less advanced state than now (медицинская наука находилась в значительно менее развитом состоянии, чем теперь; advanced — передовой, развитый; продвинутый), and they used to put it down to laziness (и люди обычно приписывали это /мое состояние/ лености; used to — используется для описания регулярных действий или состояний в прошлом; to put down — опускать; записывать /на чей-либо счет/; приписывать /чему-либо/).

"Why, you skulking little devil, you (эй ты, отлынивающий от работы чертенок; why — выражает различные эмоции /удивление, несогласие, нетерпение и т.д./; to skulk — скрываться; уклоняться от работы /особенно притворяясь больным/)," they would say (говорили они), "get up and do something for your living, can't you (встань и сделай что-нибудь полезное, что ли; to do for a living — зарабатывать /чем-либо/ на жизнь)?" — not knowing, of course, that I was ill (не зная, конечно, что я болен).

chief [tSi:f] disinclination [,dIsInklI'neIS(@)n] martyr ['mA:t@] science ['saI@ns]

In the present instance, going back to the liver-pill circular, I had the symptoms, beyond all mistake, the chief among them being "a general disinclination to work of any kind."

What I suffer in that way no tongue can tell. From my earliest infancy I have been a martyr to it. As a boy, the disease hardly ever left me for a day. They did not know, then, that it was my liver. Medical science was in a far less advanced state than now, and they used to put it down to laziness.

"Why, you skulking little devil, you," they would say, "get up and do something for your living, can't you?" — not knowing, of course, that I was ill.

And they didn't give me pills (мне не давали пилюль); they gave me clumps on the side of the head (мне давали подзатыльник /по голове/; clump — заросли; ком, глыба; удар). And, strange as it may appear (и, как ни странно это может показаться), those clumps on the head often cured me — for the time being (те подзатыльники часто излечивали меня — на некоторое время; to cure — излечивать, исцелять). I have known one clump on the head have more effect upon my liver (я знаю, /что/ один подзатыльник оказывает большее действие на мою печень), and make me feel more anxious to go straight away then and there (и заставляет меня чувствовать больше желания пойти тотчас, сразу же; anxious — тревожный, беспокойный; сильно желающий), and do what was wanted to be done (и сделать /то/, что требовалось сделать), without further loss of time (без дополнительной потери времени = не теряя времени), than a whole box of pills does now (чем целая коробка пилюль оказывает теперь).

You know, it often is so (видите ли, так часто бывает) — those simple, old-fashioned remedies are sometimes more efficacious than all the dispensary stuff (/те/ простые, старомодные средства иногда более действенны, чем весь аптекарский персонал; dispensary — бесплатная аптека для бедняков; диспансер; амбулатория).

anxious ['&NkS@s] effect [I'fekt] remedy ['remIdI] efficacious [,efI'keIS@s]

And they didn't give me pills; they gave me clumps on the side of the head. And, strange as it may appear, those clumps on the head often cured me — for the time being. I have known one clump on the head have more effect upon my liver, and make me feel more anxious to go straight away then and there, and do what was wanted to be done, without further loss of time, than a whole box of pills does now.

You know, it often is so — those simple, old-fashioned remedies are sometimes more efficacious than all the dispensary stuff.

We sat there for half-an-hour, describing to each other our maladies (мы просидели полчаса, описывая друг другу свои болезни). I explained to George and William Harris how I felt when I got up in the morning (я объяснил Джорджу и Уильяму Гаррису, как я чувствую себя, когда встаю утром; to feel; to get up — вставать, подниматься), and William Harris told us how he felt when he went to bed (Уильям Гаррис рассказал нам, как он чувствует себя, когда ложится спать: «идет к кровати»; to tell; to go to bed); and George stood on the hearth-rug (Джордж встал на каминный коврик; to stand — стоять, вставать; hearth — домашний очаг; камин), and gave us a clever and powerful piece of acting (и дал нам искусное и яркое представление; to give-gave-given; clever — умный; искусный, умелый; powerful — крепкий, мощный; убедительный, яркий; piece — кусок, часть; литературное или музыкальное произведение; acting — выступление, игра /актера/, представление), illustrative of how he felt in the night (показывая, как он чувствует себя ночью; illustrative — иллюстративный, пояснительный).

George fancies he is ill (Джордж воображает, /будто/ он болен); but there's never anything really the matter with him, you know (но никогда ничего плохого в действительности с ним нет, видите ли).

half [hA:f] hearth [hA:T] piece [pi:s] illustrative ['Il@str@tIv]

We sat there for half-an-hour, describing to each other our maladies. I explained to George and William Harris how I felt when I got up in the morning, and William Harris told us how he felt when he went to bed; and George stood on the hearth-rug, and gave us a clever and powerful piece of acting, illustrative of how he felt in the night.

George fancies he is ill; but there's never anything really the matter with him, you know.

At this point, Mrs. Poppets knocked at the door to know if we were ready for supper (в это время миссис Поппетс постучала/сь/ в дверь, чтобы узнать, готовы ли мы к ужину; at this point — на этой стадии, здесь). We smiled sadly at one another (мы улыбнулись печально друг другу), and said we supposed we had better try to swallow a bit (и сказали, /что/ думаем, нам лучше попробовать проглотить немного = следовало бы немного поесть; to suppose — допускать, думать, /пред/полагать). Harris said a little something in one's stomach often kept the disease in check (Гаррис сказал, немного пищи: «чего-нибудь» в желудке часто предохраняет от болезни; to keep in check — держать под контролем, сдерживать); and Mrs. Poppets brought the tray in (и миссис Поппетс внесла поднос; to bring in — вносить, приносить), and we drew up to the table (мы пододвинулись к столу; to draw up to; to draw-drew-drawn), and toyed with a little steak and onions, and some rhubarb tart (и съели немного бифштекса с луком и пирога с ревенем; to toy — играть; вертеть в руках, забавляться; steak — кусок мяса/рыбы для жарки; бифштекс; tart — домашний торт, пирог).

I must have been very weak at the time (я, должно быть, был очень слаб в то время); because I know, after the first half-hour or so (потому что, через полчаса: «после первой половины часа» или около того), I seemed to take no interest whatever in my food (я, казалось, не проявлял какого бы то ни было интереса = потерял всякий интерес к еде) — an unusual thing for me (необычная вещь для меня) — and I didn't want any cheese (и я не хотел сыра).

knocked [nOkt] onion ['Vnj@n] rhubarb ['ru:bA:b] tart [tA:t]

At this point, Mrs. Poppets knocked at the door to know if we were ready for supper. We smiled sadly at one another, and said we supposed we had better try to swallow a bit. Harris said a little something in one's stomach often kept the disease in check; and Mrs. Poppets brought the tray in, and we drew up to the table, and toyed with a little steak and onions, and some rhubarb tart.

I must have been very weak at the time; because I know, after the first half-hour or so, I seemed to take no interest whatever in my food — an unusual thing for me — and I didn't want any cheese.

This duty done, we refilled our glasses (выполнив эту обязанность, мы вновь наполнили наши стаканы; duty — долг, обязательство; to fill — наполнять/ся/), lit our pipes, and resumed the discussion upon our state of health (зажгли трубки и возобновили разговор о состоянии нашего здоровья; to light — зажигать/ся/, загораться; освещать; discussion — обсуждение, дебаты; беседа). What it was that was actually the matter with us (что же с нами было в действительности), we none of us could be sure of (никто из нас не мог быть уверен = точно не знал); but the unanimous opinion was that it — whatever it was (но единодушное мнение было, что эта /болезнь/ — какой бы она ни была) — had been brought on by overwork (вызвана переутомлением/чрезмерной работой; to bring on).

"What we want is rest (/все/, что нам нужно — отдых)," said Harris.

"Rest and a complete change (отдых и полная перемена /обстановки/)," said George. "The overstrain upon our brains has produced a general depression throughout the system (перенапряжение на наши мозги = нашего мозга вызвало общее угнетение всего организма; to produce — производить, создавать; служить причиной; depression — снижение; угнетенное состояние, упадок сил; throughout — через, на всем протяжении; повсюду; system — система, комплекс; организм). Change of scene, and absence of the necessity for thought, will restore the mental equilibrium (перемена обстановки и отсутствие необходимости думать восстановят умственное равновесие; scene — место действия, сцена; обстановка, окружение; mental — умственный, психический)."

unanimous [ju:'n&nIm@s] general ['dZen(@)r@l] scene [si:n] necessity [nI'sesItI]

This duty done, we refilled our glasses, lit our pipes, and resumed the discussion upon our state of health. What it was that was actually the matter with us, we none of us could be sure of; but the unanimous opinion was that it — whatever it was — had been brought on by overwork.

"What we want is rest," said Harris.

"Rest and a complete change," said George. "The overstrain upon our brains has produced a general depression throughout the system. Change of scene, and absence of the necessity for thought, will restore the mental equilibrium."

George has a cousin, who is usually described in the charge-sheet as a medical student (у Джорджа есть двоюродный брат, которого обычно записывают в полицейском протоколе как студента-медика; to describe — описывать, характеризовать; charge-sheet — полицейский протокол, список арестованных с указанием их проступков), so that he naturally has a somewhat family-physicianary way of putting things (поэтому у него /у Джорджа/ обычно несколько врачебный способ излагать вещи = он выражается, как домашний врач; naturally — конечно, естественно, легко; по природе; family physician — домашний врач, семейный доктор; to put — класть; выражать /каким-либо образом/, излагать).

I agreed with George, and suggested that we should seek out some retired and old-world spot (я согласился с Джорджем и предложил отыскать какое-нибудь уединенное и старосветское место; old-world — старинный, древний; старосветский), far from the madding crowd (вдалеке от безумной толпы), and dream away a sunny week among its drowsy lanes (и промечтать солнечную/веселую неделю среди его сонных закоулков; to dream away — проводить в мечтах; lane — узкая дорожка, тропинка; улочка, переулок) — some half-forgotten nook (какой-нибудь полузабытый /укромный/ уголок; to forget; nook — укромный уголок, глухое, удаленное место), hidden away by the fairies (спрятанный феями; to hide-hid-hidden), out of reach of the noisy world (вне досягаемости этого шумного мира) — some quaint-perched eyrie on the cliffs of Time (какое-нибудь старинное орлиное гнездо на утесах Времени; quaint — необычный и привлекательный; старинный и изящный; to perch — садиться /о птице/, сесть на насест; помещать высоко, возвышаться; eyrie — гнездо хищной птицы /особенно орлиное/), from whence the surging waves of the nineteenth century would sound far-off and faint (откуда вздымающиеся волны девятнадцатого века будут слышны отдаленно и слабо; to surge — подниматься; /на/хлынуть; to sound — звучать, издавать звук; faint — слабый, тусклый, нечеткий).

cousin [kVzn] drowsy ['drauzI] quaint [kweInt] eyrie ['aI@rI; 'I@rI]

George has a cousin, who is usually described in the charge-sheet as a medical student, so that he naturally has a somewhat family-physicianary way of putting things.

I agreed with George, and suggested that we should seek out some retired and old-world spot, far from the madding crowd, and dream away a sunny week among its drowsy lanes — some half-forgotten nook, hidden away by the fairies, out of reach of the noisy world — some quaint-perched eyrie on the cliffs of Time, from whence the surging waves of the nineteenth century would sound far-off and faint.

Harris said he thought it would be humpy (Гаррис сказал, он думает, это будет скучно; to say; to think; hump — горб; холмик; тоска, плохое настроение). He said he knew the sort of place I meant (сказал, /что/ знает тип места, /которое/ я имею в виду = знает подобные места; to know; sort — вид, разновидность, класс; to mean — иметь в виду, подразумевать); where everybody went to bed at eight o'clock (где все ложатся спать в восемь часов; to go to bed), and you couldn't get a Referee for love or money (и вы не сможете = нельзя достать спортивную газету ни за какие деньги; referee — третейский судья; арбитр, рефери; for love or money — любой ценой, за любые деньги; love — любовь; склонность, тяга; money — деньги), and had to walk ten miles to get your baccy (и приходится пройти десять миль, чтобы раздобыть табачку; baccy — табачок, сокр. от tobacco).

"No," said Harris, "if you want rest and change, you can't beat a sea trip (если вы хотите отдыха и перемены, вы не сможете побить/превзойти морскую прогулку/путешествие = ничего лучше морской прогулки вам не найти)."

I objected to the sea trip strongly (я решительно возражал против прогулки по морю). A sea trip does you good when you are going to have a couple of months of it (путешествие по морю приносит /вам/ пользу, если вы собираетесь провести там пару месяцев; to do good — делать добро, приносить пользу), but, for a week, it is wicked (но неделя — это нехорошо; wicked — злой, нехороший; отвратительный, мерзкий).

meant [ment] referee [,ref@'ri:] couple [kVpl] wicked ['wIkId]

Harris said he thought it would be humpy. He said he knew the sort of place I meant; where everybody went to bed at eight o'clock, and you couldn't get a Referee for love or money, and had to walk ten miles to get your baccy.

"No," said Harris, "if you want rest and change, you can't beat a sea trip."

I objected to the sea trip strongly. A sea trip does you good when you are going to have a couple of months of it, but, for a week, it is wicked.

You start on Monday with the idea implanted in your bosom (вы отправляетесь в понедельник с мыслью, вселённой в ваше сердце = с уверенностью; to start — начинать/ся/; пускаться в путь; to implant — вживлять; внушать, внедрять; bosom — грудь, пазуха; душа, сердце) that you are going to enjoy yourself (что будете наслаждаться = что вас ждет удовольствие; to enjoy — получать удовольствие, наслаждаться). You wave an airy adieu to the boys on shore (вы машете веселое «прощай» = машете на прощание приятелям на берегу; airy — воздушный, легкий; веселый; грациозный), light your biggest pipe (зажигаете свою самую длинную трубку; big — большой, крупный), and swagger about the deck as if you were Captain Cook (и расхаживаете с важным видом по палубе, словно вы капитан Кук; to swagger — расхаживать с важным видом, важничать), Sir Francis Drake, and Christopher Columbus all rolled into one (сэр Фрэнсис Дрейк и Христофор Колумб в одном лице: «все свернутые в одно»; to roll — катить/ся/, вращать/ся/; свертывать/ся/, сворачивать/ся/). On Tuesday, you wish you hadn't come (во вторник вы желаете, /чтобы/ вы не поехали = жалеете, что поехали). On Wednesday, Thursday, and Friday, you wish you were dead (в среду, четверг и пятницу вы жалеете, что родились: «желаете, чтобы вы были мертвы»). On Saturday, you are able to swallow a little beef tea (в субботу вы в состоянии проглотить немного крепкого бульона; beef — говядина; tea — чай; настой, крепкий отвар или бульон), and to sit up on deck, and answer with a wan, sweet smile (и сидеть на палубе, и отвечать с бледной, приятной улыбкой; to sit up — садиться, сидеть прямо; wan — бледный, болезненный, слабый; sweet — сладкий; приятный, милый) when kind-hearted people ask you how you feel now (когда добросердечные люди спрашивают, как вы себя чувствуете). On Sunday, you begin to walk about again, and take solid food (в воскресенье вы снова начинаете прогуливаться и принимать твердую пищу; to walk about — прогуливаться, расхаживать). And on Monday morning, as, with your bag and umbrella in your hand (а в понедельник утром, когда с чемоданом и зонтиком в руке; bag — сумка, мешок; чемодан), you stand by the gunwale, waiting to step ashore (вы стоите у перил, ожидая = собираясь сойти на берег; gunwale — планширь /перила поверх судового леерного ограждения или фальшборта/), you begin to thoroughly like it (вам начинает действительно нравиться /поездка/; thoroughly — полностью, совершенно; тщательно).

bosom ['buz@m] adieu [@'dju:] thoroughly ['TVr@lI]

You start on Monday with the idea implanted in your bosom that you are going to enjoy yourself. You wave an airy adieu to the boys on shore, light your biggest pipe, and swagger about the deck as if you were Captain Cook, Sir Francis Drake, and Christopher Columbus all rolled into one. On Tuesday, you wish you hadn't come. On Wednesday, Thursday, and Friday, you wish you were dead. On Saturday, you are able to swallow a little beef tea, and to sit up on deck, and answer with a wan, sweet smile when kind-hearted people ask you how you feel now. On Sunday, you begin to walk about again, and take solid food. And on Monday morning, as, with your bag and umbrella in your hand, you stand by the gunwale, waiting to step ashore, you begin to thoroughly like it.

I remember my brother-in-law going for a short sea trip once (помню, мой зять отправился в короткое морское путешествие однажды; brother-in-law — зять; шурин; свояк; brother — брат; law — закон), for the benefit of his health (чтобы поправить свое здоровье; for the benefit of — для, ради, на благо; benefit — выгода, польза). He took a return berth from London to Liverpool (он взял билет от Лондона до Ливерпуля и обратно; to take; return — возвращение; билет в оба конца; berth — койка, спальное место); and when he got to Liverpool, the only thing he was anxious about was to sell that return ticket (а когда он добрался до Ливерпуля, единственной вещью, о которой он беспокоился, было продать тот /обратный/ билет; to get).

It was offered round the town at a tremendous reduction, so I am told (он /билет/ предлагался по всему городу с огромной скидкой, /так/ мне рассказывали; round — вокруг, кругом, повсюду, на всем протяжении; tremendous — страшный, гигантский; громадный; to tell); and was eventually sold for eighteenpence to a bilious-looking youth (и был в конце концов продан за восемнадцать пенсов молодому человеку, больному желтухой: «желтушно выглядевшему»; to sell; bilious — желчный, желтушный) who had just been advised by his medical men to go to the sea-side, and take exercise (которому его врач как раз/только что посоветовал отправиться к морскому берегу и больше двигаться = делать моцион; sea-side — морской берег, побережье; to take exercise — делать моцион, гимнастику; exercise — упражнение, тренировка; зарядка).

law [lO:] anxious ['&NkS@s] tremendous [trI'mend@s] bilious ['bIlj@s] exercise ['eks@saIz]

I remember my brother-in-law going for a short sea trip once, for the benefit of his health. He took a return berth from London to Liverpool; and when he got to Liverpool, the only thing he was anxious about was to sell that return ticket.

It was offered round the town at a tremendous reduction, so I am told; and was eventually sold for eighteenpence to a bilious-looking youth who had just been advised by his medical men to go to the sea-side, and take exercise.

"Sea-side (морского берега)!" said my brother-in-law, pressing the ticket affectionately into his hand (сказал мой зять, нежно/ласково втискивая билет в его руку; to press into — втискивать, вталкивать; всовывать); "why, you'll have enough to last you a lifetime (вы будете иметь достаточно = вам хватит на всю жизнь; to last — продолжаться, длиться; сохраняться); and as for exercise (а что касается движения/гимнастики)! why, you'll get more exercise, sitting down on that ship (вы получите этого больше, садясь = сев на этот корабль), than you would turning somersaults on dry land (чем /если бы/ вы кувыркались на суше: «сухой земле»; to turn somersault — кувыркаться; to turn — поворачивать/ся/, кружиться)."

He himself — my brother-in-law — came back by train (сам он — мой зять — вернулся поездом). He said the North-Western Railway was healthy enough for him (он сказал, Северо-Западная железная дорога была достаточно полезна для него; to say; healthy — здоровый; полезный, благотворный).

Another fellow I knew went for a week's voyage round the coast (другой приятель, которого я знал = другой мой знакомый отправился в недельное /морское/ путешествие вдоль побережья), and, before they started, the steward came to him to ask (и, прежде чем они отплыли, стюард пришел к нему спросить; steward — официант на пассажирском морском судне или на пассажирском самолете; бортпроводник) whether he would pay for each meal as he had it (будет ли он платить за каждый обед /во время еды/; whether — ли; meal — прием пищи, еда; to have a meal — есть, кушать), or arrange beforehand for the whole series (или заплатит заранее за весь комплекс; to arrange — приводить в порядок, устраивать; договариваться; beforehand — заранее, заблаговременно; series — серия, комплект).

affectionately [@'fekS@nItlI] somersault ['sVm@sO:lt] voyage ['vOIIdZ] steward ['stju@d]

"Sea-side!" said my brother-in-law, pressing the ticket affectionately into his hand; "why, you'll have enough to last you a lifetime; and as for exercise! why, you'll get more exercise, sitting down on that ship, than you would turning somersaults on dry land."

He himself — my brother-in-law — came back by train. He said the North-Western Railway was healthy enough for him.

Another fellow I knew went for a week's voyage round the coast, and, before they started, the steward came to him to ask whether he would pay for each meal as he had it, or arrange beforehand for the whole series.

The steward recommended the latter course (стюард рекомендовал второй вариант; the latter — второй, последний /из двух названных/; course — курс, направление; образ действия; блюдо), as it would come so much cheaper (так как это выйдет намного дешевле). He said they would do him for the whole week at two pounds five (он сказал, они /завтраки, обеды, ужины/ обойдутся ему за всю неделю в два фунта пять /шиллингов/; to do — делать, осуществлять; обходиться, довольствоваться). He said for breakfast there would be fish, followed by a grill (он сказал, на завтрак будет рыба, за которой следует мясо = потом мясо; grill — мясо-гриль, рыба-гриль). Lunch was at one, and consisted of four courses (ленч/второй завтрак был в час и состоял из четырех блюд). Dinner at six (обед в шесть) — soup, fish, entree (суп, рыба, закуска; entrée — блюдо, подаваемое между рыбой и жарким), joint, poultry, salad (жаркое, домашняя птица, салат; joint — сустав, соединение; мясной отруб), sweets, cheese, and dessert (сладкое, сыр и десерт; sweet — леденец, конфета, сладость). And a light meat supper at ten (и легкий мясной ужин в десять).

My friend thought he would close on the two-pound-five job (he is a hearty eater), and did so (мой друг подумал, /что/ остановится = решил остановиться на варианте два фунта пять /шиллингов/ (он большой любитель поесть), и сделал так; to close on — закрывать/ся/, заканчивать/ся/; приближаться; job — работа, труд; заказ; hearty — сердечный; обильный /о пище/, энергичный).

Lunch came just as they were off Sheerness (второй завтрак подали: «прибыл», как раз когда они покинули Ширнесс; to come). He didn't feel so hungry as he thought he should (он не чувствовал себя настолько голодным, как он полагал, он должен бы /чувствовать/), and so contented himself with a bit of boiled beef (и поэтому довольствовался небольшим куском вареной говядины; a bit — немного, чуть-чуть; to boil — варить/ся/, кипятить/ся/), and some strawberries and cream (и земляникой/клубникой со сливками; strawberry: straw — солома; berry — ягода). He pondered a good deal during the afternoon (он много размышлял в послеобеденное время; to ponder — обдумывать, размышлять; a good deal — много, множество; сильно), and at one time it seemed to him (и иногда: «в одно время» ему казалось; иногда… а иногда — at times… at other times) that he had been eating nothing but boiled beef for weeks (что он не ел ничего, кроме вареной говядины, в течение недель), and at other times it seemed that he must have been living on strawberries and cream for years (а иногда: «в другие времена» казалось, что он, должно быть, годами жил на /одной/ землянике со сливками).

course [kO:s] breakfast ['brekf@st] entrée ['OntreI] poultry ['p@ultrI] dessert [dI'z@:t]

The steward recommended the latter course, as it would come so much cheaper. He said they would do him for the whole week at two pounds five. He said for breakfast there would be fish, followed by a grill. Lunch was at one, and consisted of four courses. Dinner at six — soup, fish, entree, joint, poultry, salad, sweets, cheese, and dessert. And a light meat supper at ten.

My friend thought he would close on the two-pound-five job (he is a hearty eater), and did so.

Lunch came just as they were off Sheerness. He didn't feel so hungry as he thought he should, and so contented himself with a bit of boiled beef, and some strawberries and cream. He pondered a good deal during the afternoon, and at one time it seemed to him that he had been eating nothing but boiled beef for weeks, and at other times it seemed that he must have been living on strawberries and cream for years.

Neither the beef nor the strawberries and cream seemed happy, either (ни говядина, ни земляника не казались радостными = были не в восторге; happy — счастливый; довольный, веселый; either — любой /из двух/; один из двух; и тот и другой; тоже /в отрицательных предложениях/) — seemed discontented like (/они/ казались также недовольными = им не хотелось оставаться там, куда они попадали /в желудке/; discontented — недовольный, неудовлетворенный).

At six, they came and told him dinner was ready (в шесть пришли и сказали ему, /что/ обед готов; to come; to tell). The announcement aroused no enthusiasm within him (это сообщение не вызвало никакого восторга у него: «в нем»; to arouse — пробуждать/ся/, вызывать; enthusiasm — восторг, воодушевление; энтузиазм), but he felt that there was some of that two-pound-five to be worked off (но он посчитал, что там была некоторая часть тех двух фунтов пяти /шиллингов/, /которая должна/ быть отработана = что надо отработать…; to feel; to work off — освободиться от; распродать /товар/; отработать /долг/), and he held on to ropes and things and went down (и он, хватаясь за канаты и другие предметы, спустился /вниз/; to hold on to — держаться за; rope — канат, веревка, трос). A pleasant odour of onions and hot ham (приятный аромат лука и горячего окорока; odour — запах; аромат, благоухание; ham — бедро, ляжка; окорок, ветчина), mingled with fried fish and greens (смешанный с /запахом/ жареной рыбы и овощей; green — зеленый цвет, краска; зелень /укроп, петрушка и т.д./; овощи зеленого цвета), greeted him at the bottom of the ladder (встретил его у подножия трапа; to greet — приветствовать; встречать; доноситься /о звуке/; bottom — нижняя часть, дно, основание; ladder — лестница, трап); and then the steward came up with an oily smile, and said (затем стюард подошел с угодливой/масленой улыбкой и сказал; to come up — подниматься, всходить; подходить, приближаться; oily — жирный, масляный; льстивый, елейный):

"What can I get you, sir (что я могу принести вам, сэр; to get — получать, доставать, добывать)?"

announcement [@'naunsm@nt] odour ['@ud@] onion ['Vnj@n]

Neither the beef nor the strawberries and cream seemed happy, either — seemed discontented like.

At six, they came and told him dinner was ready. The announcement aroused no enthusiasm within him, but he felt that there was some of that two-pound-five to be worked off, and he held on to ropes and things and went down. A pleasant odour of onions and hot ham, mingled with fried fish and greens, greeted him at the bottom of the ladder; and then the steward came up with an oily smile, and said:

"What can I get you, sir?"

"Get me out of this (вызволите меня отсюда)," was the feeble reply (был слабый ответ).

And they ran him up quick (его подняли наверх быстро; to run up), and propped him up, over to leeward, and left him (прислонили /к борту/ с подветренной стороны и оставили /одного/; to prop up — подпирать, поддерживать; to leave — покидать, оставлять).

For the next four days he lived a simple and blameless life on thin captain's biscuits (следующие четыре дня он вел простую и безупречную жизнь, /питаясь/ тонким печеньем капитана; to live — жить, существовать; кормиться; blameless — безукоризненный, беспорочный; blame — осуждение; виновность; biscuit — сухое печенье; галета) (I mean that the biscuits were thin, not the captain) and soda-water (я имею в виду, что печенье было тонким, а не капитан, и содовой водой); but, towards Saturday, he got uppish (но к субботе он набрался дерзости; uppish — чванливый, наглый, спесивый, дерзкий), and went in for weak tea and dry toast (и позволил себе /выпить/ слабого чаю и /съесть/ поджаренный хлеб; to go in for — интересоваться, увлекаться /чем-либо/; позволять, разрешать себе /что-либо/; dry — сухой), and on Monday he was gorging himself on chicken broth (а в понедельник он /уже/ объедался куриным бульоном; to gorge — обжираться, набивать брюхо, поглощать; наполнять что-либо; chicken — цыпленок, курица; broth — суп, похлебка, бульон). He left the ship on Tuesday (он покинул корабль = сошел на сушу во вторник), and as it steamed away from the landing-stage he gazed after it regretfully (и когда оно /судно/ отходило от пристани, выпуская пар, он провожал его печальным взглядом; to steam — выпускать пар, парить; to gaze — пристально глядеть, уставиться; to gaze after — провожать взглядом; regretful — печальный, сожалеющий; regret — сожаление).

gorging ['gO:dZIN] Tuesday ['tju:zdI] regretful [rI'gretful]

"Get me out of this," was the feeble reply.

And they ran him up quick, and propped him up, over to leeward, and left him.

For the next four days he lived a simple and blameless life on thin captain's biscuits (I mean that the biscuits were thin, not the captain) and soda-water; but, towards Saturday, he got uppish, and went in for weak tea and dry toast, and on Monday he was gorging himself on chicken broth. He left the ship on Tuesday, and as it steamed away from the landing-stage he gazed after it regretfully.

"There she goes (вот он плывет; there she goes — как разошлась! Нечего сказать! Полюбуйтесь на нее!; в английском языке корабли, лодки и т.д. женского рода)," he said, "there she goes, with two pounds' worth of food on board (плывет с пищей на два фунта на борту = увозит пищи на два фунта; worth — цена, стоимость, ценность) that belongs to me, and that I haven't had (которая принадлежит мне, и которую я не съел)."

He said that if they had given him another day he thought he could have put it straight (он говорил, что если бы ему дали еще один день, он полагает, что смог бы поправить дело; to give; to think; to put straight — приводить в порядок).

So I set my face against the sea trip (поэтому я воспротивился морскому путешествию; to set face against — /решительно/ противиться чему-либо, относиться враждебно). Not, as I explained, upon my own account (как я объяснил, не из-за себя; account — счет; мнение; основание, причина; on one's own account — в своих собственных интересах). I was never queer (меня никогда не укачивает; queer — странный, чудной; нездоровый, чувствующий недомогание). But I was afraid for George (но я боялся за Джорджа). George said he should be all right, and would rather like it (Джордж сказал, он с ним все будет в порядке, и ему оно /путешествие/ скорее всего понравится; rather — лучше, предпочтительнее; скорее; весьма), but he would advise Harris and me not to think of it (но он посоветовал бы Гаррису и мне /даже/ не думать об этом), as he felt sure we should both be ill (потому как был уверен, /что/ мы оба будем больны = заболеем). Harris said that, to himself, it was always a mystery (Гаррис сказал, что для него всегда тайна; mystery — тайна, загадка) how people managed to get sick at sea (как люди умудряются чувствовать тошноту в море, страдать морской болезнью; to manage — справляться, обходиться; ухитриться, суметь сделать; sick — нездоровый, чувствующий тошноту) — said he thought people must do it on purpose, from affectation (сказал, он думает, люди, должно быть, делают это нарочно, притворяются; affectation — манерность, неестественность, притворство) — said he had often wished to be, but had never been able (сказал, ему часто хотелось быть /больным/ = заболеть, но никогда не получалось; to be able — быть в состоянии, суметь).

account [@'kaunt] mystery ['mist(@)rI] purpose ['p@:p@s]

"There she goes," he said, "there she goes, with two pounds' worth of food on board that belongs to me, and that I haven't had."

He said that if they had given him another day he thought he could have put it straight.

So I set my face against the sea trip. Not, as I explained, upon my own account. I was never queer. But I was afraid for George. George said he should be all right, and would rather like it, but he would advise Harris and me not to think of it, as he felt sure we should both be ill. Harris said that, to himself, it was always a mystery how people managed to get sick at sea — said he thought people must do it on purpose, from affectation — said he had often wished to be, but had never been able.

Then he told us anecdotes of how he had gone across the Channel (потом он рассказал нам /несколько/ случаев, как он пересекал Ла-Манш; anecdote — короткий рассказ; эпизод, случай; across — поперек; в ширину; от края до края; channel — канал, пролив) when it was so rough that the passengers had to be tied into their berths (когда /море/ было настолько бурным, что пассажиров приходилось привязывать к койкам; rough — грубый, жесткий; бурный /о море/, суровый /о климате/), and he and the captain were the only two living souls on board who were not ill (а он и капитан были единственными /двумя живыми душами/ на борту, кто не болел). Sometimes it was he and the second mate who were not ill (иногда это были он и второй помощник капитана, кто не болел); but it was generally he and one other man (но как правило, это были = здоровыми оставались он и еще кто-нибудь). If not he and another man, then it was he by himself (если не он и кто-нибудь еще, то он один).

It is a curious fact, but nobody ever is sea-sick — on land (любопытное дело, но никто никогда не страдает морской болезнью на суше). At sea, you come across plenty of people very bad indeed (в море вы встречаете множество людей, действительно очень больных; to come across — /случайно/ встретиться с кем-либо; /неожиданно/ натолкнуться; bad — плохой, скверный; испорченный; больной), whole boat-loads of them (целые лодки /их/; boatload — полная нагрузка лодки; load — груз); but I never met a man yet, on land (но я никогда не встречал еще человека на суше), who had ever known at all what it was to be sea-sick (который бы вообще знал, что значит страдать морской болезнью; to know). Where the thousands upon thousands of bad sailors that swarm in every ship (куда тысячи и тысячи плохо переносящих качку, которые кишат на каждом корабле; sailor — матрос, моряк; to be a bad sailor — плохо переносить качку на море; to swarm — толпиться, кишеть) hide themselves when they are on land is a mystery (прячутся, когда оказываются на берегу, — это тайна).

rough [rVf] curious ['kju(@)rI@s] thousand ['Tauz(@)nd] swarm [swO:m]

Then he told us anecdotes of how he had gone across the Channel when it was so rough that the passengers had to be tied into their berths, and he and the captain were the only two living souls on board who were not ill. Sometimes it was he and the second mate who were not ill; but it was generally he and one other man. If not he and another man, then it was he by himself.

It is a curious fact, but nobody ever is sea-sick — on land. At sea, you come across plenty of people very bad indeed, whole boat-loads of them; but I never met a man yet, on land, who had ever known at all what it was to be sea-sick. Where the thousands upon thousands of bad sailors that swarm in every ship hide themselves when they are on land is a mystery.

If most men were like a fellow I saw on the Yarmouth boat one day (если бы большинство людей было похоже на парня, /которого/ я видел однажды на ярмутском = шедшем в Ярмут корабле; boat — лодка, шлюпка; корабль, судно), I could account for the seeming enigma easily enough (я мог бы объяснить эту кажущуюся тайну довольно легко; to account for — давать отчет; объяснять; принимать во внимание). It was just off Southend Pier, I recollect (/корабль/ как раз отошел от саусэндского мола, /насколько/ помню; to be off — уходить; начинать движение; pier — мол; волнолом; дамба, пирс, причал; to recollect — вспоминать, припоминать), and he was leaning out through one of the port-holes in a very dangerous position (и он /парень/ высовывался из иллюминатора в очень опасном положении; port-hole: port — порт; отверстие; левый борт; hole — дыра, отверстие). I went up to him to try and save him (я подошел к нему, чтобы попытаться спасти его).

"Hi (эй)! come further in (отойдите назад; to come in — входить; further — добавочный, дальнейший; дальше)," I said, shaking him by the shoulder (сказал я, тряся его за плечо). "You'll be overboard (вы упадете за борт; overboard — за борт; за бортом)."

"Oh my! I wish I was (ну да, я этого и хочу; oh my — вот тебе на! вот это да! подумать только!)," was the only answer I could get (был единственный ответ, /который/ я смог получить); and there I had to leave him (и здесь = и на этом мне пришлось оставить его).

Three weeks afterwards, I met him in the coffee-room of a Bath hotel (три недели спустя я встретил его в столовой гостиницы в Бате; afterwards — впоследствии, позднее, потом; to meet; coffee-room — кафе, столовая в гостинице), talking about his voyages, and explaining, with enthusiasm, how he loved the sea (говорившего = где он рассказывал о своих плаваниях и объяснял с воодушевлением, как он любит море).

dangerous ['deIndZ@r@s] answer ['A:ns@] enthusiasm [In'Tju:zI&zm]

If most men were like a fellow I saw on the Yarmouth boat one day, I could account for the seeming enigma easily enough. It was just off Southend Pier, I recollect, and he was leaning out through one of the port-holes in a very dangerous position. I went up to him to try and save him.

"Hi! come further in," I said, shaking him by the shoulder. "You'll be overboard."

"Oh my! I wish I was," was the only answer I could get; and there I had to leave him.

Three weeks afterwards, I met him in the coffee-room of a Bath hotel, talking about his voyages, and explaining, with enthusiasm, how he loved the sea.

"Good sailor (укачивало ли; to be a good sailor — хорошо переносить качку на море)!" he replied in answer to a mild young man's envious query (сказал он в ответ на завистливый вопрос какого-то кроткого молодого человека; to reply — отвечать, отзываться; envious — завистливый, завидующий; query — вопрос; сомнение); "well, I did feel a little queer once, I confess (ну, признаюсь, меня немного подташнивало однажды; to confess — признавать/ся/, сознаваться). It was off Cape Horn (это было у мыса Горн). The vessel was wrecked the next morning (судно потерпело крушение на следующее утро)."

I said:

"Weren't you a little shaky by Southend Pier one day (/разве/ вы не приболели немного у саусэндского мола однажды; shaky — трясущийся, дрожащий; слабый, шаткий /о здоровье/; нетвердый), and wanted to be thrown overboard (и хотели, чтобы вас выбросило за борт; to throw-threw-thrown)?"

"Southend Pier!" he replied, with a puzzled expression (ответил = повторил он с озадаченным выражением /лица/).

"Yes; going down to Yarmouth, last Friday three weeks (да, плывя в Ярмут, в прошлую пятницу, три недели /назад/; to go down — спускаться, опускаться)."

envious ['envI@s] query ['kwI@rI] wrecked [rekt]

"Good sailor!" he replied in answer to a mild young man's envious query; "well, I did feel a little queer once, I confess. It was off Cape Horn. The vessel was wrecked the next morning."

I said:

"Weren't you a little shaky by Southend Pier one day, and wanted to be thrown overboard?"

"Southend Pier!" he replied, with a puzzled expression.

"Yes; going down to Yarmouth, last Friday three weeks."

"Oh, ah — yes (ах, да)," he answered, brightening up (ответил он, сияя; to brighten up — прояснять/ся/, просиять; наполняться радостью); "I remember now (вспоминаю теперь). I did have a headache that afternoon (у меня действительно болела голова в тот день; to have a headache — страдать от головной боли; afternoon — время после полудня; послеобеденное время). It was the pickles, you know (это были пикули = это из-за пикулей, знаете; pickles — соленья, пикули, соленые или маринованные огурцы). They were the most disgraceful pickles I ever tasted in a respectable boat (это были самые позорные = отвратительные пикули, /которые/ я когда-либо пробовал на приличном корабле; respectable — почтенный, представительный; респектабельный; приличный). Did you have any (а вы пробовали /их/)?"

For myself, I have discovered an excellent preventive against sea-sickness, in balancing myself (что касается меня, я обнаружил превосходное профилактическое средство против морской болезни, /состоящее/ в сохранении равновесия; preventive — предупредительный, предохранительный; профилактическое средство). You stand in the centre of the deck (вы становитесь в центр палубы), and, as the ship heaves and pitches (и, когда корабль качается; to heave — вздыматься, подниматься и опускаться /обычно в каком-либо ритме/; to pitch — падать, подвергаться килевой качке /о корабле/), you move your body about, so as to keep it always straight (вы двигаете свое тело так, чтобы всегда держать его прямым; to move about — переходить с места на место, переезжать; передвигать; body — тело, туловище). When the front of the ship rises, you lean forward (когда нос корабля поднимается, вы наклоняетесь вперед; front — фасад; передняя сторона; носовая часть), till the deck almost touches your nose (до тех пор, пока палуба почти касается вашего носа); and when its back end gets up, you lean backwards (а когда его задняя часть поднимается, вы откидываетесь назад). This is all very well for an hour or two (все это очень хорошо на час или два); but you can't balance yourself for a week (но вы не сможете сохранять равновесие неделю).

headache ['hedeIk] respectable [rIs'pekt@b(@)l] disgraceful [dIs'greIsful]

"Oh, ah — yes," he answered, brightening up; "I remember now. I did have a headache that afternoon. It was the pickles, you know. They were the most disgraceful pickles I ever tasted in a respectable boat. Did you have any?"

For myself, I have discovered an excellent preventive against sea-sickness, in balancing myself. You stand in the centre of the deck, and, as the ship heaves and pitches, you move your body about, so as to keep it always straight. When the front of the ship rises, you lean forward, till the deck almost touches your nose; and when its back end gets up, you lean backwards. This is all very well for an hour or two; but you can't balance yourself for a week.

George said:

"Let's go up the river (давайте поднимемся по реке/отправимся вверх по реке)."

He said we should have fresh air, exercise and quiet (он сказал, у нас будет свежий воздух, моцион: «упражнение = физическая нагрузка» и тишина/покой); the constant change of scene would occupy our minds (постоянная смена пейзажа займет наши мысли; scene — место действия, окружение; пейзаж, картина; mind — разум, ум, память; мысль, намерение) (including what there was of Harris's (включая и /то/, что было в /голове/ Гарриса)); and the hard work would give us a good appetite, and make us sleep well (а тяжелая /физическая/ работа даст нам = вызовет хороший аппетит и заставит нас = поможет нам хорошо спать).

Harris said he didn't think George ought to do anything (Гаррис сказал, он не думает, /что/ Джорджу следует делать что-либо) that would have a tendency to make him sleepier than he always was (что будет иметь тенденцию к тому, чтобы сделать его более сонным, чем он есть всегда), as it might be dangerous (так как это может быть опасным).

occupy ['OkjupaI] appetite ['&pItaIt] tendency ['tend@nsI]

George said:

"Let's go up the river."

He said we should have fresh air, exercise and quiet; the constant change of scene would occupy our minds (including what there was of Harris's); and the hard work would give us a good appetite, and make us sleep well.

Harris said he didn't think George ought to do anything that would have a tendency to make him sleepier than he always was, as it might be dangerous.

He said he didn't very well understand (он сказал, /что/ не очень хорошо понимает) how George was going to sleep any more than he did now (как Джордж собирается спать больше, чем он спит теперь), seeing that there were only twenty-four hours in each day (если принять во внимание, что в каждых сутках только двадцать четыре часа; to see — видеть, смотреть; понимать, сознавать; seeing — ввиду того, что; принимая во внимание), summer and winter alike (летом и зимой одинаково); but thought that if he did sleep any more (но считает, что если бы тот действительно спал больше), he might just as well be dead (он мог бы с тем же успехом быть мертвым), and so save his board and lodging (и таким образом сэкономить /деньги/ за квартиру и стол; board and lodging — квартира и стол, полный пансион; board — доска; обеденный, накрытый стол; питание; lodging — жилище, жилье).

Harris said, however, that the river would suit him to a "T" (Гаррис сказал, однако, что река подойдет ему полностью; to a T — в совершенстве, точь-в-точь, как раз; T-square — рейсшина /линейка с перекладиной на одном конце для проведения параллельных линий/). I don't know what a "T" is (не знаю, что такое «ти») (except a sixpenny one, which includes bread-and-butter and cake ad lib. (кроме шестипенсового чая, который включает хлеб с маслом и торт по желанию; t [ti:]; tea [ti:] — чай; ad lib. = ad libitum — как угодно, по желанию, на выбор), and is cheap at the price, if you haven't had any dinner (дешевый по цене, если вы не обедали)). It seems to suit everybody, however, which is greatly to its credit (кажется, он подходит всем, тем не менее, что значительно для его чести = делает ему честь; credit — доверие; хорошая репутация, доброе имя).

It suited me to a "T" too (река тоже устраивала меня «полностью»), and Harris and I both said it was a good idea of George's (Гаррис и я оба сказали, /что/ это хорошая мысль Джорджа); and we said it in a tone that seemed to somehow imply (мы сказали это с таким выражением, которое так или иначе показывало; tone — тон, интонация; выражение; to imply — предполагать, подразумевать; выражать неявно, иметь в виду, намекать) that we were surprised that George should have come out so sensible (будто мы удивлены, что Джордж оказался таким благоразумным; to come out — выходить, появляться; обнаружиться /об информации и т.д./; проявить себя в чем-либо; sensible — благоразумный, здравомыслящий; sense — чувство, ощущение; здравый смысл, рассудок).

except [Ik'sept] suited ['sju:tId] idea [aI'dI@] sensible ['sens@b(@)l]

He said he didn't very well understand how George was going to sleep any more than he did now, seeing that there were only twenty-four hours in each day, summer and winter alike; but thought that if he did sleep any more, he might just as well be dead, and so save his board and lodging.

Harris said, however, that the river would suit him to a "T". I don't know what a "T" is (except a sixpenny one, which includes bread-and-butter and cake ad lib., and is cheap at the price, if you haven't had any dinner). It seems to suit everybody, however, which is greatly to its credit.

It suited me to a "T" too, and Harris and I both said it was a good idea of George's; and we said it in a tone that seemed to somehow imply that we were surprised that George should have come out so sensible.

The only one who was not struck with the suggestion was Montmorency (единственным, кто не был в восторге от этого предложения: «не был поражен этим предложением», был Монморенси; to strike — ударять/ся/, бить; поражать, производить впечатление). He never did care for the river, did Montmorency (он никогда не питал любви к реке, /этот/ Монморенси; to care for — нравиться, любить; питать интерес к; заботиться о).

"It's all very well for you fellows (это все прекрасно для вас, приятели)," he says; "you like it, but I don't (вам это нравится, а мне нет). There's nothing for me to do (там мне делать нечего). Scenery is not in my line, and I don't smoke (пейзаж/ландшафт — это не для меня, и я не курю; in line — находящийся на одной линии; in somebody`s line — соответствующий чьим-либо интересам, склонностям). If I see a rat, you won't stop (если я увижу крысу, вы не остановитесь; won't = will not); and if I go to sleep, you get fooling about with the boat, and slop me overboard (а если засну, вы начнете дурачиться на лодке и опрокинете меня за борт; to fool about — играть, забавляться; дурачиться; fool — дурак, глупец; to slop — проливать/ся/, расплескивать/ся/). If you ask me, I call the whole thing bally foolishness (если спросите меня, я назову все это дело полной глупостью; bally — страшный, ужасный, чертовский)."

We were three to one, however, and the motion was carried (нас было трое к одному = против одного, однако, и предложение было принято).

suggestion [s@'dZestS(@)n] bally ['b&lI] foolishness ['fu:lISnIs]

The only one who was not struck with the suggestion was Montmorency. He never did care for the river, did Montmorency.

"It's all very well for you fellows," he says; "you like it, but I don't. There's nothing for me to do. Scenery is not in my line, and I don't smoke. If I see a rat, you won't stop; and if I go to sleep, you get fooling about with the boat, and slop me overboard. If you ask me, I call the whole thing bally foolishness."

We were three to one, however, and the motion was carried.

CHAPTER II

(глава вторая)

Plans discussed (планы обсуждены). — Pleasures of "camping-out," on fine nights (прелести ночевки под открытым небом в хорошие/ясные ночи; pleasure — удовольствие, наслаждение, радость; to camp out — ночевать в палатках или на открытом воздухе). — Ditto, wet nights (то же — во влажные, сырые ночи; ditto — то же, такой же /для избежания повторения сказанных ранее слов/). — Compromise decided on (пошли на компромисс; to decide on — выбирать, решаться на что). — Montmorency, first impressions of (Монморенси, его первые впечатления). — Fears lest he is too good for this world (опасения, что он слишком хорош для этого мира; fear — боязнь, опасение, страх; lest — чтобы не, как бы не), fears subsequently dismissed as groundless (опасения впоследствии отброшены как безосновательные; to dismiss — распускать, увольнять; отвергать, выбрасывать из головы; groundless — безосновательный, беспричинный; ground — земля, почва; причина, основание). — Meeting adjourns (заседание откладывается; meeting — заседание, митинг, собрание; to adjourn — откладывать, отсрочивать, оттягивать).

Plans discussed. — Pleasures of "camping-out," on fine nights. — Ditto, wet nights. — Compromise decided on. — Montmorency, first impressions of. — Fears lest he is too good for this world, fears subsequently dismissed as groundless. — Meeting adjourns.

WE pulled out the maps, and discussed plans (мы вытащили карты и обсудили планы).

We arranged to start on the following Saturday from Kingston (мы договорились отправиться /в путешествие/ в следующую субботу от Кингстона). Harris and I would go down in the morning (Гаррис и я спустимся /туда/ утром), and take the boat up to Chertsey (и приведем лодку вверх до Чертси), and George, who would not be able to get away from the City till the afternoon (а Джордж, который не сможет выбраться из Сити до полудня; the City — Сити, деловой центр Лондона) (George goes to sleep at a bank from ten to four each day, except Saturdays, when they wake him up and put him outside at two) (Джордж засыпает = спит в банке с десяти до четырех каждый день, кроме суббот, когда его будят и выставляют /за дверь/ в два; to put out — выгонять; устранять; выставлять; outside — снаружи, извне; вовне, наружу), would meet us there (встретит нас там).

compromise ['kOmpr@maIz] subsequently ['sVbsIkw@ntlI] adjourn [@'dZ@:n]

WE pulled out the maps, and discussed plans.

We arranged to start on the following Saturday from Kingston. Harris and I would go down in the morning, and take the boat up to Chertsey, and George, who would not be able to get away from the City till the afternoon (George goes to sleep at a bank from ten to four each day, except Saturdays, when they wake him up and put him outside at two), would meet us there.

Should we "camp out" or sleep at inns (следует ли нам ночевать на открытом воздухе или в гостиницах; inn — гостиница, постоялый двор, трактир)?

George and I were for camping out (Джордж и я были за ночевку на воздухе). We said it would be so wild and free, so patriarchal like (мы сказали, это будет так дико и свободно, так патриархально; like — аналогичный, подобный).

Slowly the golden memory of the dead sun fades from the hearts of the cold, sad clouds (медленно золотое воспоминание о безжизненном солнце исчезает из сердец холодных, печальных облаков; dead — мертвый, умерший; безжизненный, потухший; to fade — увядать, угасать; тускнеть; постепенно исчезать, расплываться). Silent, like sorrowing children, the birds have ceased their song (безмолвные, словно печальные дети, птицы прекратили свою песню; to sorrow — горевать, печалиться; to cease — переставать, прекращать/ся/), and only the moorhen's plaintive cry and the harsh croak of the corncrake (и только заунывный крик куропатки и резкое карканье коростеля; moorhen — самка шотландской куропатки; moor — вересковая торфянистая местность; hen — курица; самка птицы; plaintive — горестный, печальный, жалобный; harsh — грубый, жесткий; резкий, неприятный) stirs the awed hush around the couch of waters (нарушают благоговейную тишину над гладью вод; to stir — шевелить/ся/; размешивать; волновать; awe —благоговейный страх, трепет; couch — слой, пласт, ложе), where the dying day breathes out her last (где умирающий день испускает последний вздох; to breathe one's last breath — испустить последний вздох, умереть).

patriarchal [,peItrI'A:k(@)l] ceased [si:st] corncrake ['kO:nkreIk] couch [kautS]

Should we "camp out" or sleep at inns?

George and I were for camping out. We said it would be so wild and free, so patriarchal like.

Slowly the golden memory of the dead sun fades from the hearts of the cold, sad clouds. Silent, like sorrowing children, the birds have ceased their song, and only the moorhen's plaintive cry and the harsh croak of the corncrake stirs the awed hush around the couch of waters, where the dying day breathes out her last.

From the dim woods on either bank (из потускневшего леса на обоих берегах; dim — тусклый, неяркий, потускневший; either — каждый, любой /из двух/; и тот и другой), Night's ghostly army, the grey shadows, creep out with noiseless tread (призрачная армия Ночи — серые тени — выползают бесшумно: «с бесшумной поступью») to chase away the lingering rear-guard of the light (чтобы разогнать медлительный арьергард света; to chase — преследовать, гнаться; разгонять, выгонять; lingering — медлительный, долгий; затяжной), and pass, with noiseless, unseen feet (и пройти беззвучными, невидимыми шагами), above the waving river-grass, and through the sighing rushes (над колышущейся осокой и через вздыхающий камыш; to wave — развеваться, колыхаться, качаться; river-grass — флюминея; river — река; grass — трава); and Night, upon her sombre throne (Ночь на своем мрачном троне), folds her black wings above the darkening world (складывает черные крылья над темнеющим миром = окутывает черными крыльями темнеющий мир), and, from her phantom palace, lit by the pale stars, reigns in stillness (и из своего призрачного дворца, освещенного бледными звездами, правит в тишине).

Then we run our little boat into some quiet nook (затем мы отводим нашу маленькую лодку в укромный уголок), and the tent is pitched, and the frugal supper cooked and eaten (палатка поставлена, а скромный ужин приготовлен и съеден; to pitch a tent — ставить палатку; to eat). Then the big pipes are filled and lighted (потом длинные трубки наполнены = набиты и зажжены), and the pleasant chat goes round in musical undertone (приятная беседа ведется мелодичным шепотом; chat — дружеский разговор, беседа; болтовня; to go round — вращаться, кружиться; undertone — пониженный голос; полутон, оттенок); while, in the pauses of our talk, the river, playing round the boat (в перерывах нашего разговора река, играя вокруг лодки), prattles strange old tales and secrets (рассказывает удивительные старинные сказки и тайны; to prattle — лепетать; журчать), sings low the old child's song that it has sung so many thousand years (поет негромко старую детскую песню, которую поет /уже/ столько тысяч лет) — will sing so many thousand years to come (/и/ будет петь еще тысячи лет; to come /после существительных/ — грядущий, будущий), before its voice grows harsh and old (пока ее голос не станет грубым и старческим) — a song that we, who have learnt to love its changing face (песню, которую мы, те, кто научился любить ее /реки/ изменчивый лик), who have so often nestled on its yielding bosom (те, кто так часто уютно устраивался на ее мягкой груди; yielding — мягкий, податливый; пружинистый, упругий; bosom — грудь, пазуха; лоно), think, somehow, we understand (думаем, почему-то, /что/ понимаем), though we could not tell you in mere words the story that we listen to (хотя мы не смогли бы рассказать словами повесть, которую слушаем; mere — просто, всего лишь).

sombre ['sOmb@] reign [reIn] frugal ['fru:g(@)l] secret ['si:krIt] bosom ['buz@m]

From the dim woods on either bank, Night's ghostly army, the grey shadows, creep out with noiseless tread to chase away the lingering rear-guard of the light, and pass, with noiseless, unseen feet, above the waving river-grass, and through the sighing rushes; and Night, upon her sombre throne, folds her black wings above the darkening world, and, from her phantom palace, lit by the pale stars, reigns in stillness.

Then we run our little boat into some quiet nook, and the tent is pitched, and the frugal supper cooked and eaten. Then the big pipes are filled and lighted, and the pleasant chat goes round in musical undertone; while, in the pauses of our talk, the river, playing round the boat, prattles strange old tales and secrets, sings low the old child's song that it has sung so many thousand years — will sing so many thousand years to come, before its voice grows harsh and old — a song that we, who have learnt to love its changing face, who have so often nestled on its yielding bosom, think, somehow, we understand, though we could not tell you in mere words the story that we listen to.

And we sit there, by its margin (и /вот/ мы сидим там, у берега = на ее берегу; margin — приграничная полоса; берег, кромка), while the moon, who loves it too, stoops down to kiss it with a sister's kiss (в то время как луна, которая тоже ее любит, склоняется, чтобы поцеловать ее сестринским поцелуем; to stoop — наклонять/ся/, нагибать/ся/), and throws her silver arms around it clingingly (и бросает свои серебряные руки вокруг нее = обнимает ее крепко серебряными руками; to cling — цепляться, прилипать; clinging — цепкий, облегающий); and we watch it as it flows, ever singing, ever whispering, out to meet its king, the sea (мы наблюдаем, как она течет, постоянно напевая, постоянно шепча, чтобы встретить своего властелина — море; king — король; монарх, повелитель, царь) — till our voices die away in silence, and the pipes go out (пока наши голоса не замирают в тишине, а трубки не гаснут; to die away — затухать, угасать; to go out — догореть, погаснуть) — till we, common-place, everyday young men enough (пока мы, заурядные, довольно обычные молодые люди; common-place — банальный, ничем не примечательный; common — общий; обыкновенный; place — место, местоположение), feel strangely full of thoughts, half sad, half sweet (не чувствуем себя необыкновенно полными мыслей = нас переполняют мысли, полупечальные, полуприятные; sweet — сладкий; приятный, милый), and do not care or want to speak (и /нам/ не хочется говорить; to care — проявлять интерес, заботиться; иметь желание) — till we laugh, and, rising, knock the ashes from our burnt-out pipes, and say "Good-night" (смеемся и, поднимаясь, выбиваем пепел из погасших трубок, говорим «спокойной ночи»; to knock — ударять, бить, стучать; to burn out — выжигать, прогорать, сгорать дотла), and, lulled by the lapping water and the rustling trees (и, убаюканные плещущейся водой и шелестящими деревьями; to lap — завертывать, окружать; плескаться), we fall asleep beneath the great, still stars (мы засыпаем под большими безмолвными звездами), and dream that the world is young again (и нам снится, что мир снова молод = земля снова молода) — young and sweet as she used to be ere the centuries of fret and care had furrowed her fair face (молода и прекрасна, как она была до того, /как/ столетия волнений и тревог избороздили морщинами ее привлекательное лицо; to furrow — проводить борозды; покрывать морщинами; fret — раздражение, волнение), ere her children's sins and follies had made old her loving heart (до того, как грехи и прихоти ее детей состарили: «сделали старым» ее любящее сердце; folly — недальновидность, глупость, безумие, блажь) — sweet as she was in those bygone days when, a new-made mother (прекрасна, как она была в те минувшие дни, когда /словно/ молодая мать; new-made — недавно сделанный, новый, свежий), she nursed us, her children, upon her own deep breast (она взращивала нас, своих детей, на глубокой = широкой груди; to nurse — выкармливать, нянчить, лелеять) — ere the wiles of painted civilization had lured us away from her fond arms (прежде, чем обман нагримированной/ненастоящей цивилизации выманил нас из ее нежных объятий; wile — хитрость, уловка; обман; to lure — завлекать, соблазнять; выманивать; fond — нежный, любящий), and the poisoned sneers of artificiality had made us ashamed of the simple life we led with her (и ядовитые насмешки искусственности заставили нас стыдиться простой жизни, /которую/ мы вели с ней; to lead), and the simple, stately home where mankind was born so many thousands years ago (и простого, величественного жилища, где человечество родилось столько тысяч лет назад; stately home — старинный помещичий дом, замок, представляющий исторический интерес).

margin ['mA:dZIn] rustling ['rVslIN] bygone ['baIgOn] civilization [,sIvIlaI'zeIS(@)n]

And we sit there, by its margin, while the moon, who loves it too, stoops down to kiss it with a sister's kiss, and throws her silver arms around it clingingly; and we watch it as it flows, ever singing, ever whispering, out to meet its king, the sea — till our voices die away in silence, and the pipes go out — till we, common-place, everyday young men enough, feel strangely full of thoughts, half sad, half sweet, and do not care or want to speak — till we laugh, and, rising, knock the ashes from our burnt-out pipes, and say "Good-night," and, lulled by the lapping water and the rustling trees, we fall asleep beneath the great, still stars, and dream that the world is young again — young and sweet as she used to be ere the centuries of fret and care had furrowed her fair face, ere her children's sins and follies had made old her loving heart — sweet as she was in those bygone days when, a new-made mother, she nursed us, her children, upon her own deep breast — ere the wiles of painted civilization had lured us away from her fond arms, and the poisoned sneers of artificiality had made us ashamed of the simple life we led with her, and the simple, stately home where mankind was born so many thousands years ago.

Harris said:

"How about when it rained (а что, если пойдет дождь; how about — как насчет)?"

You can never rouse Harris (никогда нельзя вывести Гарриса из себя; to rouse — пробуждать/ся/; вызывать /какие-либо эмоции/, возбуждать /интерес и т.д./). There is no poetry about Harris (в Гаррисе нет поэтичности; poetry — поэзия, стихи; поэтичность) — no wild yearning for the unattainable (нет буйного порыва к недостижимому; yearning — сильное желание, острая тоска; to attain — достигать; добиваться). Harris never "weeps, he knows not why (Гаррис никогда не «плачет, не зная почему»)." If Harris's eyes fill with tears (если глаза Гарриса наполняются слезами), you can bet it is because Harris has been eating raw onions (можете биться об заклад: это оттого, /что/ Гаррис ел /только что/ сырой лук), or has put too much Worcester over his chop (или полил слишком много острого соуса на свою отбивную/котлету; Worcester sauce — вустерский соус, острая соевая приправа /к мясу, рыбе/).

If you were to stand at night by the sea-shore with Harris, and say (если бы вы стояли ночью на берегу моря с Гаррисом и сказали бы):

"Hark (чу; hark — слушай! чу!)! do you not hear (разве ты не слышишь)? Is it but the mermaids singing deep below the waving waters (может, это русалки поют глубоко под волнующимися водами = в глубине); or sad spirits, chanting dirges for white corpses, held by seaweed (или печальные духи поют погребальную песнь бледным трупам = утопленникам, опутанным водорослями; to chant — петь, воспевать; монотонно говорить; dirge — панихида; похоронное пение; to hold — держать/ся/, удерживать/ся/)?" Harris would take you by the arm, and say (Гаррис взял бы вас за руку и сказал бы):

rouse [rauz] poetry ['p@uItrI] onion ['Vnj@n] Worcester ['wust@]

Harris said:

"How about when it rained?"

You can never rouse Harris. There is no poetry about Harris — no wild yearning for the unattainable. Harris never "weeps, he knows not why." If Harris's eyes fill with tears, you can bet it is because Harris has been eating raw onions, or has put too much Worcester over his chop.

If you were to stand at night by the sea-shore with Harris, and say:

"Hark! do you not hear? Is it but the mermaids singing deep below the waving waters; or sad spirits, chanting dirges for white corpses, held by seaweed?" Harris would take you by the arm, and say:

"I know what it is, old man (я знаю, что такое /с тобой/, старина); you've got a chill (ты простудился; you've = you have; to get; chill — простуда, озноб). Now, you come along with me (пойдем-ка со мной). I know a place round the corner here (я знаю одно место здесь за углом/поблизости), where you can get a drop of the finest Scotch whisky you ever tasted (где можно достать = выпить немного самого лучшего шотландского виски, /что/ ты когда-либо пробовал; drop — капля; небольшое количество спиртного) — put you right in less than no time (/это/ приведет тебя в порядок в два счета; in less than no time — в мгновение ока, мигом)."

Harris always does know a place round the corner (Гаррис всегда знает местечко за углом) where you can get something brilliant in the drinking line (где можно достать что-нибудь замечательное в плане выпивки; brilliant — блестящий, искрящийся; примечательный; line — линия, ряд; серия изделий; область интересов). I believe that if you met Harris up in Paradise (думаю, что если бы вы вдруг встретили Гарриса в Раю; to meet up — неожиданно встречать) (supposing such a thing likely) (допуская, /что/ подобная вещь вероятна), he would immediately greet you with (он тотчас же встретил бы вас /словами/):

"So glad you've come, old fellow (так рад, /что/ вы пришли, старина); I've found a nice place round the corner here (я нашел хорошее местечко здесь за углом; to find), where you can get some really first-class nectar (где можно достать действительно первоклассный нектар)."

brilliant ['brIlI@nt] Paradise ['p&r@daIs] nectar ['nekt@]

"I know what it is, old man; you've got a chill. Now, you come along with me. I know a place round the corner here, where you can get a drop of the finest Scotch whisky you ever tasted — put you right in less than no time."

Harris always does know a place round the corner where you can get something brilliant in the drinking line. I believe that if you met Harris up in Paradise (supposing such a thing likely), he would immediately greet you with:

"So glad you've come, old fellow; I've found a nice place round the corner here, where you can get some really first-class nectar."

In the present instance, however, as regarded the camping out (в данном случае, однако, в отношении ночевки на открытом воздухе; present — данный, настоящий; to regard — расценивать, рассматривать; принимать во внимание), his practical view of the matter came as a very timely hint (его практический взгляд на дело стал очень своевременным советом; view — точка зрения, мнение, взгляд; to come — приходить, прибывать; представляться; появляться; hint — намек; совет, подсказка). Camping out in rainy weather is not pleasant (ночевка = ночевать на открытом воздухе в дождливую погоду неприятно).

It is evening (вечер). You are wet through (вы промокли насквозь), and there is a good two inches of water in the boat (и в лодке добрых два дюйма воды; inch — дюйм /2, 54 см/), and all the things are damp (и все вещи отсырели; damp — сырой, влажный). You find a place on the banks that is not quite so puddly as other places you have seen (вы находите место на берегах, которое не так покрыто лужами, как другие места, /которые/ вы видели = где меньше луж; puddle — лужа), and you land and lug out the tent (причаливаете к берегу и выволакиваете палатку; to lug — волочить, тащить), and two of you proceed to fix it (и двое из вас начинают устанавливать ее; to proceed — приступать, приниматься; to fix — устанавливать, закреплять).

It is soaked and heavy, and it flops about (она пропитана /водой/ и тяжела, хлопает /краями/; to flop — шлепать/ся/; хлопать крыльями; полоскаться /о парусах/), and tumbles down on you, and clings round your head and makes you mad (падает на вас, обматывается вокруг вашей головы и сводит вас с ума: «делает сумасшедшим»; to cling — цепляться; прилипать). The rain is pouring steadily down all the time (дождь льет непрерывно, все время). It is difficult enough to fix a tent in dry weather (достаточно сложно установить палатку в сухое время): in wet, the task becomes Herculean (/а/ в сырую, эта задача становится необычайно сложной: «геркулесовой»). Instead of helping you, it seems to you that the other man is simply playing the fool (вместо того, чтобы помогать, вам кажется, что другой человек /ваш товарищ/ просто валяет дурака). Just as you get your side beautifully fixed (как раз когда вы превосходно закрепили свою сторону), he gives it a hoist from his end, and spoils it all (он поднимает ее: «дает ей подъем» со своего конца = дергает со своей стороны, и портит все).

pouring ['pO:rIN] steadily ['stedIlI] Herculean [,h@:kju'lI(:)@n] beautifully ['bju:tIfulI]

In the present instance, however, as regarded the camping out, his practical view of the matter came as a very timely hint. Camping out in rainy weather is not pleasant.

It is evening. You are wet through, and there is a good two inches of water in the boat, and all the things are damp. You find a place on the banks that is not quite so puddly as other places you have seen, and you land and lug out the tent, and two of you proceed to fix it.

It is soaked and heavy, and it flops about, and tumbles down on you, and clings round your head and makes you mad. The rain is pouring steadily down all the time. It is difficult enough to fix a tent in dry weather: in wet, the task becomes Herculean. Instead of helping you, it seems to you that the other man is simply playing the fool. Just as you get your side beautifully fixed, he gives it a hoist from his end, and spoils it all.

"Here (эй)! what are you up to (что ты делаешь; to be up to — делать /обычно что-либо плохое/)?" you call out (кричите вы; to call out — выкрикивать, кричать).

"What are you up to (а что ты делаешь)?" he retorts (отвечает он; to retort — резко возражать; отпарировать /колкость/); "leggo, can't you (пусти же; leggo = let go)?"

"Don't pull it (не тяни); you've got it all wrong, you stupid ass (ты все своротил/запутал, глупый осел; to get wrong — неправильно понимать; неправильно делать)!" you shout (кричите вы).

"No, I haven't (нет /ничего я не своротил/)," he yells back (он орет в ответ; to yell — вопить, кричать); "let go your side (отпусти свою сторону)!"

"I tell you you've got it all wrong (говорю тебе, ты все испортил)!" you roar, wishing that you could get at him (ревете вы, желая, чтобы вы могли добраться до него = жалея, что до него не добраться; to roar — реветь, орать; рычать); and you give your ropes a lug that pulls all his pegs out (и так дергаете за свои веревки, что это вырывает все его колышки = все колышки с его стороны; to lug — волочить, тянуть; сильно дергать).

shout [Saut] wrong [rON]

"Here! what are you up to?" you call out.

"What are you up to?" he retorts; "leggo, can't you?"

"Don't pull it; you've got it all wrong, you stupid ass!" you shout.

"No, I haven't," he yells back; "let go your side!"

"I tell you you've got it all wrong!" you roar, wishing that you could get at him; and you give your ropes a lug that pulls all his pegs out.

"Ah, the bally idiot (проклятый идиот)!" you hear him mutter to himself (вы слышите, как он бормочет себе /под нос/); and then comes a savage haul, and away goes your side (затем следует яростный рывок, и ваш край срывается; savage — дикий, жестокий; свирепый; haul — волочение, тяга; рывок). You lay down the mallet and start to go round and tell him (вы кладете деревянный молоток и начинаете обходить /палатку/ и говорить ему) what you think about the whole business (что вы думаете обо всем этом /деле/), and, at the same time, he starts round in the same direction to come and explain his views to you (в это же время он начинает /двигаться/ в том же направлении, чтобы подойти и объяснить = изложить вам свои взгляды). And you follow each other round and round, swearing at one another (и вы ходите кругами: «следуете друг за другом по кругу», ругая друг друга), until the tent tumbles down in a heap (пока палатка не падает кучей), and leaves you looking at each other across its ruins (и оставляет вас, смотрящих = а вы стоите и смотрите друг на друга поверх ее развалин; across — поперек; сквозь, через; напротив), when you both indignantly exclaim, in the same breath (и оба негодующе восклицаете, в один голос; breath — дыхание; вздох):

"There you are (вот видишь; there you are — ну вот; ну что? вот что получилось)! what did I tell you (что я тебе говорил)?"

Meanwhile the third man, who has been baling out the boat (тем временем третий человек, который /все это время/ вычерпывал воду из лодки), and who has spilled the water down his sleeve (и налил себе воды в рукав; to spill — проливать/ся/, разливать/ся/), and has been cursing away to himself steadily for the last ten minutes (и ругался беспрерывно последние десять минут; to curse — сквернословить; ругаться; проклинать; to oneself — про себя), wants to know what the thundering blazes you're playing at (спрашивает: «хочет знать», во что, черт побери, вы играете; thunder — гром; черт возьми; go to thunder! — иди к черту!/; blaze — яркий огонь, пламя; blazes — ад, преисподняя /в усилительных выражениях/), and why the blamed tent isn't up yet (и почему проклятая палатка до сих пор не стоит).

haul [hO:l] swearing ['swe(@)rIN] indignantly [In'dIgn@ntlI] breath [breT]

"Ah, the bally idiot!" you hear him mutter to himself; and then comes a savage haul, and away goes your side. You lay down the mallet and start to go round and tell him what you think about the whole business, and, at the same time, he starts round in the same direction to come and explain his views to you. And you follow each other round and round, swearing at one another, until the tent tumbles down in a heap, and leaves you looking at each other across its ruins, when you both indignantly exclaim, in the same breath:

"There you are! what did I tell you?"

Meanwhile the third man, who has been baling out the boat, and who has spilled the water down his sleeve, and has been cursing away to himself steadily for the last ten minutes, wants to know what the thundering blazes you're playing at, and why the blamed tent isn't up yet.

At last, somehow or other (наконец, с горем пополам/так или иначе), it does get up, and you land the things (она устанавливается, и вы выгружаете вещи). It is hopeless attempting to make a wood fire (бесполезно пытаться развести дровяной костер; hopeless — безнадежный, неисправимый; невозможно), so you light the methylated spirit stove, and crowd round that (поэтому вы зажигаете спиртовку и теснитесь вокруг нее; methylated spirit — денатурат, этиловый спирт; stove — печь, плита).

Rainwater is the chief article of diet at supper (дождевая вода — основное блюдо на ужин; chief — главный, основной; article — вещь, предмет; article of food — пищевой продукт). The bread is two-thirds rainwater (хлеб на две трети /состоит/ из дождевой воды), the beefsteak-pie is exceedingly rich in it (пирог с бифштексом = с мясом чрезвычайно богат ей), and the jam (варенье), and the butter (масло), and the salt (соль), and the coffee (кофе) have all combined with it to make soup (все соединились с ней, чтобы превратиться в суп).

After supper, you find your tobacco is damp, and you cannot smoke (после ужина вы обнаруживаете, /что/ ваш табак сырой, и вы не можете курить). Luckily you have a bottle of the stuff that cheers and inebriates (к счастью, у вас есть бутылка вещества, которое веселит и опьяняет; to cheer — создавать хорошее настроение, веселить), if taken in proper quantity (если принято = будучи принято в должном количестве), and this restores to you sufficient interest in life to induce you to go to bed (и это возвращает вам достаточный интерес к жизни, чтобы убедить вас лечь спать; to restore — возвращать в прежнее состояние, на место; to induce — заставлять, побуждать, склонять, убеждать).

methylated ['meTIleItId] crowd [kraud] soup [su:p] inebriate [I'ni:brI(e)It]

At last, somehow or other, it does get up, and you land the things. It is hopeless attempting to make a wood fire, so you light the methylated spirit stove, and crowd round that.

Rainwater is the chief article of diet at supper. The bread is two-thirds rainwater, the beefsteak-pie is exceedingly rich in it, and the jam, and the butter, and the salt, and the coffee have all combined with it to make soup.

After supper, you find your tobacco is damp, and you cannot smoke. Luckily you have a bottle of the stuff that cheers and inebriates, if taken in proper quantity, and this restores to you sufficient interest in life to induce you to go to bed.

There you dream that an elephant has suddenly sat down on your chest (и вот вам снится, что слон вдруг сел на вашу грудь; to sit), and that the volcano has exploded and thrown you down to the bottom of the sea (и что вулкан взорвался = извергнулся и сбросил вас на дно моря; to throw-threw-thrown) — the elephant still sleeping peacefully on your bosom (слон по-прежнему мирно спит на вашей груди). You wake up and grasp the idea that something terrible really has happened (вы просыпаетесь и понимаете, что что-то ужасное действительно случилось; to grasp — схватывать; понимать, схватывать /основную идею/, осознавать). Your first impression is that the end of the world has come (ваше первое впечатление — пришел конец света; impression — впечатление, восприятие, представление); and then you think that this cannot be (потом вы думаете, что этого не может быть), and that it is thieves and murderers, or else fire (и что это воры и убийцы, либо пожар), and this opinion you express in the usual method (и это мнение = эту мысль вы выражаете обычным способом). No help comes, however (помощь, однако, не приходит), and all you know is that thousands of people are kicking you, and you are being smothered (и все, что вы знаете — это то, что тысячи людей пинают вас и душат).

Somebody else seems in trouble, too (кто-то еще тоже, кажется, в беде). You can hear his faint cries coming from underneath your bed (вы можете слышать его слабые крики, доносящиеся из-под вашей кровати). Determining, at all events, to sell your life dearly (решая, во всяком случае, продать свою жизнь дорого; to determine — определять; решать/ся/), you struggle frantically, hitting out right and left with arms and legs (вы боретесь неистово, нанося удары направо и налево руками и ногами; to hit out — наносить сильные удары), and yelling lustily the while (и пронзительно крича в это время; lustily — энергично, сильно), and at last something gives way, and you find your head in the fresh air (наконец, что-то отступает, и вы обнаруживаете, что ваша голова /оказалась/ на свежем воздухе; to give way — отступать, уступать; сдаваться). Two feet off, you dimly observe a half-dressed ruffian, waiting to kill you (в двух футах от себя вы смутно различаете полуодетого негодяя, собирающегося убить вас; to observe — наблюдать, замечать; to wait — ждать), and you are preparing for a life-and-death struggle with him (и вы готовитесь к борьбе с ним не на жизнь, а на смерть), when it begins to dawn upon you that it's Jim (когда вам начинает становиться ясным = вы начинаете понимать, что это Джим; to dawn — /рас/светать, проясняться; доходить).

elephant ['elIf@nt] smothered ['smVD@d] trouble [trVbl]

There you dream that an elephant has suddenly sat down on your chest, and that the volcano has exploded and thrown you down to the bottom of the sea — the elephant still sleeping peacefully on your bosom. You wake up and grasp the idea that something terrible really has happened. Your first impression is that the end of the world has come; and then you think that this cannot be, and that it is thieves and murderers, or else fire, and this opinion you express in the usual method. No help comes, however, and all you know is that thousands of people are kicking you, and you are being smothered.

Somebody else seems in trouble, too. You can hear his faint cries coming from underneath your bed. Determining, at all events, to sell your life dearly, you struggle frantically, hitting out right and left with arms and legs, and yelling lustily the while, and at last something gives way, and you find your head in the fresh air. Two feet off, you dimly observe a half-dressed ruffian, waiting to kill you, and you are preparing for a life-and-death struggle with him, when it begins to dawn upon you that it's Jim.

"Oh, it's you, is it (о, это ты, да)?" he says, recognising you at the same moment (говорит он, узнавая вас в тот же миг).

"Yes," you answer, rubbing your eyes (отвечаете вы, протирая глаза); "what's happened (что случилось)?"

"Bally tent's blown down, I think (думаю, проклятую палатку сдуло; to blow — дуть, продувать)," he says.

"Where's Bill (где Билл)?"

Then you both raise up your voices and shout for "Bill!" (потом вы оба возвышаете голоса и громко зовете «Билл!») and the ground beneath you heaves and rocks (и земля под вами ходит вверх и вниз; to heave — вздыматься, подниматься и опускаться /о волнах/; to rock — качать/ся/, сотрясать/ся/), and the muffled voice that you heard before replies from out the ruin (а приглушенный голос, который вы слышали раньше, отвечает из-под развалин):

"Get off my head, can't you (слезьте же с моей головы)?"

recognising ['rek@gnaIzIN] answer ['A:ns@] shout [Saut]

"Oh, it's you, is it?" he says, recognising you at the same moment.

"Yes," you answer, rubbing your eyes; "what's happened?"

"Bally tent's blown down, I think," he says.

"Where's Bill?"

Then you both raise up your voices and shout for "Bill!" and the ground beneath you heaves and rocks, and the muffled voice that you heard before replies from out the ruin:

"Get off my head, can't you?"

And Bill struggles out, a muddy, trampled wreck (и Билл выбирается /оттуда/, грязный/запачканный, истоптанный бедняга; wreck — крушение, авария; остов разбитого судна; развалина /о человеке/), and in an unnecessarily aggressive mood (в чрезмерно агрессивном расположении духа; unnecessarily — излишне, необязательно; necessary — необходимый, нужный) — he being under the evident belief that the whole thing has been done on purpose (находясь под явным убеждением = будучи уверенным, что вся эта штука сделана нарочно).

In the morning you are all three speechless (утром вы все трое немы/молчаливы; speech — речь), owing to having caught severe colds in the night (из-за того, что подхватили сильную простуду ночью; to catch — ловить); you also feel very quarrelsome (вы также чувствуете, что вы очень раздражительны/сварливы; quarrel — ссора, спор, раздоры), and you swear at each other in hoarse whispers during the whole of breakfast time (и ругаете друг друга хриплым шепотом в течение всего /времени/ завтрака).

We therefore decided that we would sleep out on fine nights (поэтому мы решили, что будем спать на открытом воздухе в хорошие ночи); and hotel it, and inn it, and pub it, like respectable folks (и ночевать в гостиницах, постоялых дворах и трактирах, как порядочные люди; respectable — почтенный, представительный; приличный), when it was wet, or when we felt inclined for a change (когда дождливо или когда нам захочется разнообразия; to feel/to be inclined — быть склонным, расположенным, тяготеть).

evident ['evId(@)nt] hoarse [hO:s] breakfast ['brekf@st]

And Bill struggles out, a muddy, trampled wreck, and in an unnecessarily aggressive mood — he being under the evident belief that the whole thing has been done on purpose.

In the morning you are all three speechless, owing to having caught severe colds in the night; you also feel very quarrelsome, and you swear at each other in hoarse whispers during the whole of breakfast time.

We therefore decided that we would sleep out on fine nights; and hotel it, and inn it, and pub it, like respectable folks, when it was wet, or when we felt inclined for a change.

Montmorency hailed this compromise with much approval (Монморенси встретил этот компромисс с большим одобрением; to hail — приветствовать, окликать). He does not revel in romantic solitude (он не любил романтическое одиночество; to revel — пировать, кутить; to revel in — наслаждаться; получать удовольствие). Give him something noisy (дайте ему что-нибудь шумное); and if a trifle low, so much the jollier (а если немного низкое/грубое — тем веселее). To look at Montmorency you would imagine that he was an angel sent upon the earth (посмотрев на Монморенси можно подумать, что он ангел, посланный на землю; to imagine — воображать, представлять себе, полагать; to send — посылать), for some reason withheld from mankind (по какой-то причине, скрытой от человечества; to withhold — отказывать; утаивать, скрывать), in the shape of a small fox-terrier (в виде маленького фокстерьера). There is a sort of Oh-what-a-wicked-world-this-is-and-how-I-wish-I-could-do-something-to-make-it-better-and-nobler expression about Montmorency (Монморенси присуще что-то вроде выражения = его вид будто говорит «о, что за грешный этот мир, и как бы я хотел совершить что-нибудь, чтобы сделать его лучше и благороднее») that has been known to bring the tears into the eyes of pious old ladies and gentlemen (и известно, что этот вид вызывает слезы на глазах: «приносит слезы в глаза» у набожных старых дам и джентльменов; pious — набожный, благочестивый).

When first he came to live at my expense (когда он впервые перешел на мое содержание; to come; to live at somebody`s expense — сидеть у кого-либо на шее, жить на чужих хлебах; expense — затрата, расход), I never thought I should be able to get him to stop long (я никогда бы не подумал, /что/ сумею задержать его надолго; to think; to stop — останавливать/ся/, задерживать; гостить). I used to sit down and look at him (я садился и смотрел на него), as he sat on the rug and looked up at me, and think (в то время, как он сидел на коврике и смотрел вверх на меня, и думал): "Oh, that dog will never live (эта собака никогда не будет жить /здесь/ = не выживет). He will be snatched up to the bright skies in a chariot (ее умчат к сияющим небесам в колеснице; to snatch — хватать/ся/, вырывать; bright — яркий, светящийся; чистый, ясный), that is what will happen to him (вот что произойдет с ней)."

approval [@'pru:v(@)l] reason ['ri:z(@)n] pious ['paI@s]

Montmorency hailed this compromise with much approval. He does not revel in romantic solitude. Give him something noisy; and if a trifle low, so much the jollier. To look at Montmorency you would imagine that he was an angel sent upon the earth, for some reason withheld from mankind, in the shape of a small fox-terrier. There is a sort of Oh-what-a-wicked-world-this-is-and-how-I-wish-I-could-do-something-to-make-it-better-and-nobler expression about Montmorency that has been known to bring the tears into the eyes of pious old ladies and gentlemen.

When first he came to live at my expense, I never thought I should be able to get him to stop long. I used to sit down and look at him, as he sat on the rug and looked up at me, and think: "Oh, that dog will never live. He will be snatched up to the bright skies in a chariot, that is what will happen to him."

But, when I had paid for about a dozen chickens that he had killed (но когда я заплатил за примерно дюжину цыплят, которых он убил; to pay); and had dragged him, growling and kicking, by the scruff of his neck (и вытащил его, рычащего и брыкающегося, за загривок; to take by the scruff of the neck — взять за шиворот; neck — шея), out of a hundred and fourteen street fights (из ста четырнадцати уличных драк); and had had a dead cat brought round for my inspection by an irate female, who called me a murderer (и /когда/ дохлая кошка была принесена мне для осмотра разгневанной женщиной, которая назвала меня убийцей; to bring round — доставлять, приносить); and had been summoned by the man next door but one for having a ferocious dog at large (/когда меня/ однажды вызвал в суд сосед: «человек /живущий/ следующей дверью, кроме одной = через дверь = через дом от меня» за содержание свирепого пса на свободе; to summon — вызывать в суд; созывать), that had kept him pinned up in his own tool-shed (который держал его /соседа/ пришпиленным в собственном сарае = держал взаперти в сарае; to keep; pin — булавка, кнопка; tool-shed — сарайчик для хранения инструментов; tool — инструмент; shed — навес, сарай), afraid to venture his nose outside the door for over two hours on a cold night (боящегося высунуть нос за дверь, более двух часов в холодную ночь; to venture — рисковать; отваживаться; outside — внешний, наружный); and had learned that the gardener, unknown to myself (и /когда я/ узнал, что садовник, без моего ведома; unknown — неизвестный; тайно, без ведома), had won thirty shillings by backing him to kill rats against time (выиграл тридцать шиллингов, делая ставки, сколько Монморенси убьет крыс; to win; to back — поддерживать; держать пари, делать ставку; against time — в пределах установленного времени; с целью побить рекорд), then I began to think that maybe they'd let him remain on earth for a bit longer, after all (тогда я начал думать, что, возможно, ему позволят остаться на земле немного подольше, в конце концов; to begin).

To hang about a stable (бродить/околачиваться возле конюшни), and collect a gang of the most disreputable dogs to be found in the town (собрать шайку /из/ самых недостойных собак, /каких только можно/ найти в городе; disreputable — пользующийся дурной репутацией, непорядочный, позорный; to find), and lead them out to march round the slums to fight other disreputable dogs (и вести их строем к трущобам, чтобы драться с другими недостойными псами; to lead — вести, руководить, возглавлять; to march — маршировать, идти строем), is Montmorency's idea of "life" (вот представление Монморенси о «жизни»); and so, as I before observed (и поэтому, как я заметил раньше/как уже говорил), he gave to the suggestion of inns, and pubs, and hotels his most emphatic approbation (он дал на предложение /ночевать/ на постоялых дворах, в трактирах и гостиницах свое самое живейшее одобрение; to give; emphatic — выразительный, подчеркнутый).

dozen [dVzn] growling ['graulIN] irate [aI'reIt] ferocious [f@'r@uS(@)s] disreputable [dIs'repjut@bl] hotel [h@u'tel]

But, when I had paid for about a dozen chickens that he had killed; and had dragged him, growling and kicking, by the scruff of his neck, out of a hundred and fourteen street fights; and had had a dead cat brought round for my inspection by an irate female, who called me a murderer; and had been summoned by the man next door but one for having a ferocious dog at large, that had kept him pinned up in his own tool-shed, afraid to venture his nose outside the door for over two hours on a cold night; and had learned that the gardener, unknown to myself, had won thirty shillings by backing him to kill rats against time, then I began to think that maybe they'd let him remain on earth for a bit longer, after all.

To hang about a stable, and collect a gang of the most disreputable dogs to be found in the town, and lead them out to march round the slums to fight other disreputable dogs, is Montmorency's idea of "life"; and so, as I before observed, he gave to the suggestion of inns, and pubs, and hotels his most emphatic approbation.

Having thus settled the sleeping arrangements to the satisfaction of all four of us (уладив, таким образом, вопрос о ночевке ко всеобщему удовлетворению: «всех четырех из нас»; to settle — устраивать/ся/; приводить в порядок, улаживать; arrangements — меры, приготовления), the only thing left to discuss was what we should take with us (единственной оставшейся вещью, чтобы обсудить было = осталось обсудить, что нам следует взять с собой; to leave); and this we had begun to argue (и это мы начали обсуждать; to argue — обсуждать, рассуждать, рассматривать), when Harris said he'd had enough oratory for one night (когда Гаррис сказал, с него довольно разглагольствований на один вечер; oratory — риторика; красноречие; речь), and proposed that we should go out and have a smile (и предложил нам выйти и выпить чего-нибудь; smile — улыбка; выпивка), saying that he had found a place, round by the square (говоря, что он нашел одно место, недалеко от площади; to find), where you could really get a drop of Irish worth drinking (где действительно можно получить глоток стоящего ирландского виски; worth doing — стоящий, заслуживающий внимания и т.д.).

George said he felt thirsty (Джордж сказал, что чувствует жажду; to feel) (I never knew George when he didn't) (никогда не знал /случая/, чтобы Джордж ее не чувствовал); and, as I had a presentiment that a little whisky (и, поскольку у меня было предчувствие, что немного виски), warm, with a slice of lemon, would do my complaint good (теплого, с ломтиком лимона, принесет мне пользу; complaint — недовольство, жалоба; болезнь, недуг), the debate was, by common assent, adjourned to the following night (обсуждение/дебаты были, с общего согласия, отложены до следующего вечера); and the assembly put on its hats and went out (и /члены/ собрания надели шляпы и вышли; assembly — собрание, сход, общество; to go out).

argue ['A:gju:] square [skwe@] assent [@'sent] assembly [@'semblI]

Having thus settled the sleeping arrangements to the satisfaction of all four of us, the only thing left to discuss was what we should take with us; and this we had begun to argue, when Harris said he'd had enough oratory for one night, and proposed that we should go out and have a smile, saying that he had found a place, round by the square, where you could really get a drop of Irish worth drinking.

George said he felt thirsty (I never knew George when he didn't); and, as I had a presentiment that a little whisky, warm, with a slice of lemon, would do my complaint good, the debate was, by common assent, adjourned to the following night; and the assembly put on its hats and went out.

CHAPTER III

(глава третья)

Arrangements settled (планы улаживаются/обговариваются). — Harris's method of doing work (способ выполнения работы Гарриса). — How the elderly, family-man puts up a picture (как пожилой/почтенный семейный человек = отец семейства вешает картину). — George makes a sensible remark (Джордж делает разумное замечание). — Delights of early morning bathing (прелести раннего утреннего купания; delight — удовольствие, развлечение, наслаждение; to bathe — купать, мыть). — Provisions for getting upset (запасы /провианта/ на случай опрокидывания; to upset — опрокидывать/ся/, переворачивать/ся/).

Arrangements settled. — Harris's method of doing work. — How the elderly, family-man puts up a picture. — George makes a sensible remark. — Delights of early morning bathing. — Provisions for getting upset.

SO, on the following evening, we again assembled (итак, на следующий вечер мы снова собрались), to discuss and arrange our plans (чтобы обсудить и привести в порядок наши планы). Harris said:

"Now, the first thing to settle is what to take with us (итак, первая вещь, чтобы решить = во-первых, необходимо решить, что взять с собой). Now, you get a bit of paper and write down, J. (ты берешь кусок бумаги и записываешь, Джей; bit — кусочек; небольшое количество), and you get the grocery catalogue, George (а ты достань прейскурант бакалейной лавки, Джордж; grocery — бакалейная лавка; бакалейно-продовольственный магазин), and somebody give me a bit of pencil, and then I'll make out a list (кто-нибудь, дайте мне карандаш, и /затем/ я составлю список)."

That's Harris all over (в этом весь Гаррис; all over — /по/всюду, кругом; типичный) — so ready to take the burden of everything himself (так = всегда готовый взять тяжесть всего на себя; burden — ноша, груз, тяжесть; бремя), and put it on the backs of other people (и взвалить ее на спины других людей).

grocery ['gr@us(@)rI] catalogue ['k&t@lOg]

SO, on the following evening, we again assembled, to discuss and arrange our plans. Harris said:

"Now, the first thing to settle is what to take with us. Now, you get a bit of paper and write down, J., and you get the grocery catalogue, George, and somebody give me a bit of pencil, and then I'll make out a list."

That's Harris all over — so ready to take the burden of everything himself, and put it on the backs of other people.

He always reminds me of my poor Uncle Podger (он всегда напоминает мне моего бедного дядю Поджера). You never saw such a commotion up and down a house, in all your life (вы никогда не видели такой суеты в доме за всю свою жизнь; commotion — беспокойство, тревога, суета; up and down — вверх и вниз, вперед и назад; здесь и там), as when my Uncle Podger undertook to do a job (как когда мой дядя Поджер принимался за работу; to undertake — предпринимать, совершать; брать на себя /обязательства, ответственность и т.д./). A picture would have come home from the frame-maker's (картина прибыла домой от рамочника = допустим, от рамочника привезли картину; frame — рама, оправа; каркас), and be standing in the dining-room, waiting to be put up (и /она/ стоит в столовой, ожидая, когда ее повесят); and Aunt Podger would ask what was to be done with it, and Uncle Podger would say (тетя Поджер спрашивала = спрашивает, что следует сделать с ней, и дядя Поджер говорит; would — выражает привычное действие, относящееся к прошедшему):

"Oh, you leave that to me (о, предоставьте это мне). Don't you, any of you, worry yourselves about that (/пусть/ никто из вас не беспокоится об этом). I'll do all that (я /сам/ все сделаю)."

And then he would take off his coat, and begin (затем он снимает свой пиджак и начинает). He would send the girl out for sixpen'orth of nails (посылает горничную /купить/ гвоздей на шесть пенсов; girl — девочка, девушка; служанка; sixpen'orth = sixpenworth; worth — цена, стоимость; to send out — отправлять, посылать), and then one of the boys after her to tell her what size to get (а потом одного из мальчиков за ней, чтобы сказать, какого размера /гвозди/ взять); and, from that, he would gradually work down, and start the whole house (и с этого /времени/ он постепенно занимает /работой/ весь дом; to start — начинать/ся/, приниматься; пускать в ход /машину/, дать толчок).

aunt [A:nt] gradually ['gr&dju@lI]

He always reminds me of my poor Uncle Podger. You never saw such a commotion up and down a house, in all your life, as when my Uncle Podger undertook to do a job. A picture would have come home from the frame-maker's, and be standing in the dining-room, waiting to be put up; and Aunt Podger would ask what was to be done with it, and Uncle Podger would say:

"Oh, you leave that to me. Don't you, any of you, worry yourselves about that. I'll do all that."

And then he would take off his coat, and begin. He would send the girl out for sixpen'orth of nails, and then one of the boys after her to tell her what size to get; and, from that, he would gradually work down, and start the whole house.

"Now you go and get me my hammer, Will (иди и возьми мне молоток, Вилли)," he would shout (кричит он); "and you bring me the rule, Tom (а ты принеси мне линейку, Том); and I shall want the step-ladder (мне понадобится стремянка; step-ladder: step — шаг; ladder — лестница), and I had better have a kitchen-chair, too (и мне бы лучше/я бы предпочел = мне понадобится также и кухонный стул); and, Jim! you run round to Mr. Goggles, and tell him (Джим, сбегай к мистеру Гогглсу и скажи ему), `Pa's kind regards, and hopes his leg's better (папины добрые пожелания = папа вам кланяется и надеется, /что/ ваша нога получше; pa = papa; kind regards — добрые, лучшие пожелания; regards — привет, поклон; пожелания); and will he lend him his spirit-level (и не одолжите ли ему ваш ватерпас/уровень)?' And don't you go, Maria, because I shall want somebody to hold me the light (не уходи, Мария, поскольку мне может понадобиться кто-нибудь, чтобы подержать свечу = посветить; light — свет; свеча, огонь, фонарь); and when the girl comes back, she must go out again for a bit of picture-cord (а когда горничная вернется, ей придется снова сходить за веревкой для картины; cord — веревка, шнур/ок/); and Tom! — where's Tom (где Том)? — Tom, you come here (Том, иди сюда); I shall want you to hand me up the picture (ты мне понадобишься, чтобы подать картину)."

And then he would lift up the picture, and drop it (потом он поднимает картину и роняет ее), and it would come out of the frame (она вылетает из рамы), and he would try to save the glass, and cut himself (он пытается спасти стекло и режется); and then he would spring round the room, looking for his handkerchief (затем он скачет по комнате, ища свой носовой платок; to spring — пружинить; прыгать, скакать). He could not find his handkerchief, because it was in the pocket of the coat he had taken off (он не может найти свой носовой платок, потому что он в кармане пиджака, /который/ он снял; to take off), and he did not know where he had put the coat (он не знает, куда положил пиджак), and all the house had to leave off looking for his tools, and start looking for his coat (и всему дому приходится перестать искать его инструменты и начать искать пиджак; to leave off — прекращать делать что-либо; бросать привычку); while he would dance round and hinder them (в то время как он /дядя/ пляшет вокруг = по комнате и мешает им; to dance — танцевать; прыгать, скакать).

picture ['pIktS@] handkerchief ['h&Nk@tSIf]

"Now you go and get me my hammer, Will," he would shout; "and you bring me the rule, Tom; and I shall want the step-ladder, and I had better have a kitchen-chair, too; and, Jim! you run round to Mr. Goggles, and tell him, `Pa's kind regards, and hopes his leg's better; and will he lend him his spirit-level?' And don't you go, Maria, because I shall want somebody to hold me the light; and when the girl comes back, she must go out again for a bit of picture-cord; and Tom! — where's Tom? — Tom, you come here; I shall want you to hand me up the picture."

And then he would lift up the picture, and drop it, and it would come out of the frame, and he would try to save the glass, and cut himself; and then he would spring round the room, looking for his handkerchief. He could not find his handkerchief, because it was in the pocket of the coat he had taken off, and he did not know where he had put the coat, and all the house had to leave off looking for his tools, and start looking for his coat; while he would dance round and hinder them.

"Doesn't anybody in the whole house know where my coat is (неужели никто во всем доме не знает, где мой пиджак)? I never came across such a set in all my life (я никогда не встречал таких людей за всю мою жизнь; to come across — /случайно/ встретиться, натолкнуться на; set — набор, комплект; семейство; группа людей /связанных общими интересами, привычками и т.д./) — upon my word I didn't (честное слово, /не встречал/). Six of you! — and you can't find a coat that I put down not five minutes ago (вас шестеро — и вы не можете найти пиджак, который я снял пять минут назад; to put down — класть, опускать)! Well, of all the — (эх, видел я…; of all the — видел я таких…)"

Then he'd get up, and find that he had been sitting on it, and would call out (затем он поднимается и обнаруживает, что сидел на нем, и кричит):

"Oh, you can give it up (можете перестать /искать/)! I've found it myself now (я уже нашел его сам). Might just as well ask the cat to find anything as expect you people to find it (/я/ мог бы с таким же успехом попросить кошку найти что-нибудь, чем ожидать, что вы, люди, найдете это)."

And, when half an hour had been spent in tying up his finger (и, когда полчаса потратили, перевязывая ему палец; to spend; to tie up — перевязывать, привязывать, связывать), and a new glass had been got (новое/другое стекло достали; to get), and the tools (инструменты), and the ladder (лестницу), and the chair (стул), and the candle had been brought (и свечу принесли; to bring), he would have another go (он делает еще одну попытку), the whole family, including the girl and the charwoman (вся семья, включая горничную и поденщицу; charwoman — поденщица для домашней работы; уборщица), standing round in a semi-circle, ready to help (становится рядом полукругом, готовая помочь). Two people would have to hold the chair (двоим приходится держать стул), and a third would help him up on it, and hold him there (третий помогает ему /дяде/ взобраться на него и поддерживает его), and a fourth would hand him a nail (четвертый подает ему гвоздь), and a fifth would pass him up the hammer (пятый подает ему молоток), and he would take hold of the nail, and drop it (а дядя хватает гвоздь и роняет его).

glass [glA:s] charwoman ['tSA:,wum@n] fourth [fO:T]

"Doesn't anybody in the whole house know where my coat is? I never came across such a set in all my life — upon my word I didn't. Six of you! — and you can't find a coat that I put down not five minutes ago! Well, of all the — "

Then he'd get up, and find that he had been sitting on it, and would call out:

"Oh, you can give it up! I've found it myself now. Might just as well ask the cat to find anything as expect you people to find it."

And, when half an hour had been spent in tying up his finger, and a new glass had been got, and the tools, and the ladder, and the chair, and the candle had been brought, he would have another go, the whole family, including the girl and the charwoman, standing round in a semi-circle, ready to help. Two people would have to hold the chair, and a third would help him up on it, and hold him there, and a fourth would hand him a nail, and a fifth would pass him up the hammer, and he would take hold of the nail, and drop it.

"There (ну вот)!" he would say, in an injured tone (говорит он обиженным тоном; injured — обиженный, оскорбленный; поврежденный, раненый), "now the nail's gone (теперь гвоздь пропал)."

And we would all have to go down on our knees and grovel for it (и нам всем приходится опуститься на колени и ползать, /чтобы найти/ его; to grovel — лежать ниц; ползать), while he would stand on the chair, and grunt (пока он стоит на стуле и ворчит; to grunt — хрюкать; ворчать, бормотать), and want to know if he was to be kept there all the evening (и спрашивает: «хочет знать», не придется ли ему торчать там весь вечер; to keep — держать).

The nail would be found at last (гвоздь находится, наконец), but by that time he would have lost the hammer (но к этому времени он потерял молоток; to lose).

"Where's the hammer (где молоток)? What did I do with the hammer (что я сделал с молотком = куда девал молоток)? Great heavens (о Господи; heaven — небеса, небо; Боже)! Seven of you, gaping round there, and you don't know what I did with the hammer (вас семеро, /стоите/ тут, глазеете и не знаете, куда я девал молоток; to gape — зевать; глазеть; зиять)!"

injured ['IndZ@d] knee [ni:]

"There!" he would say, in an injured tone, "now the nail's gone."

And we would all have to go down on our knees and grovel for it, while he would stand on the chair, and grunt, and want to know if he was to be kept there all the evening.

The nail would be found at last, but by that time he would have lost the hammer.

"Where's the hammer? What did I do with the hammer? Great heavens! Seven of you, gaping round there, and you don't know what I did with the hammer!"

We would find the hammer for him (мы находим молоток для него), and then he would have lost sight of the mark he had made on the wall (и потом он потерял отметку, /которую/ сделал на стене; to lose sight of — потерять из виду; забыть), where the nail was to go in (куда гвоздь должен был войти), and each of us had to get up on the chair, beside him, and see if we could find it (и каждому из нас /по очереди/ пришлось встать на стул рядом с ним и посмотреть = попытаться найти ее); and we would each discover it in a different place (и каждый обнаруживает ее в другом месте), and he would call us all fools, one after another, and tell us to get down (и он называет нас всех дураками, одного за другим, и говорит нам слезть). And he would take the rule, and re-measure (и он берет линейку, и мерит снова), and find that he wanted half thirty-one and three-eighths inches from the corner (и обнаруживает, что ему нужна половина = нужно разделить пополам тридцать один и три восьмых дюйма от угла; inch — дюйм /2, 54 см/), and would try to do it in his head, and go mad (и пытается сделать это в голове, и сходит с ума = бесится).

And we would all try to do it in our heads (и мы все пытаемся сделать это в своих головах), and all arrive at different results (и все приходим к различным результатам), and sneer at one another (и издеваемся друг над другом; to sneer at — насмехаться, глумиться над). And in the general row, the original number would be forgotten (и во всеобщем споре первоначальное число забывается; row — перебранка, ссора; to forget), and Uncle Podger would have to measure it again (и дяде Поджеру приходится мерить снова).

discover [dIs'kVv@] measure ['meZ@] original [@'rIdZInl]

We would find the hammer for him, and then he would have lost sight of the mark he had made on the wall, where the nail was to go in, and each of us had to get up on the chair, beside him, and see if we could find it; and we would each discover it in a different place, and he would call us all fools, one after another, and tell us to get down. And he would take the rule, and re-measure, and find that he wanted half thirty-one and three-eighths inches from the corner, and would try to do it in his head, and go mad.

And we would all try to do it in our heads, and all arrive at different results, and sneer at one another. And in the general row, the original number would be forgotten, and Uncle Podger would have to measure it again.

He would use a bit of string this time (он использует кусок веревки на этот раз), and at the critical moment, when the old fool was leaning over the chair at an angle of forty-five (и в критический момент, когда старый дурак наклоняется на стуле под углом в сорок пять /градусов/), and trying to reach a point three inches beyond what was possible for him to reach (и пытается дотянуться до точки, /находящейся/ на три дюйма дальше, чем возможно для него = чем он может достать; to reach — добираться, достигать; протягивать/ся/), the string would slip, and down he would slide on to the piano (веревка выскальзывает /из руки/, и он соскальзывает = падает на фортепьяно), a really fine musical effect being produced by the suddenness (действительно прекрасный музыкальный эффект производится внезапностью) with which his head and body struck all the notes at the same time (с которой его голова и тело ударяют по всем клавишам одновременно; to strike a note — взять ноту; note — нота; клавиша).

And Aunt Maria would say that she would not allow the children to stand round and hear such language (и тетя Мария говорит, что не разрешает детям стоять рядом и слушать такой язык = подобные выражения).

At last, Uncle Podger would get the spot fixed again (наконец, дядя Поджер находит /нужное/ место снова; to fix — устанавливать, прикреплять; определять местоположение), and put the point of the nail on it with his left hand (и приставляет острие гвоздя к нему левой рукой), and take the hammer in his right hand (и берет молоток в правую руку). And, with the first blow, he would smash his thumb (и первым ударом он попадает по большому пальцу; to smash — разбивать/ся/, ломать/ся/; наносить сильный удар), and drop the hammer, with a yell, on somebody's toes (и роняет молоток с /пронзительным/ воплем на чью-то ногу; toe — палец на ноге; носок).

piano [pI'&n@u] thumb [TVm] toe [t@u]

He would use a bit of string this time, and at the critical moment, when the old fool was leaning over the chair at an angle of forty-five, and trying to reach a point three inches beyond what was possible for him to reach, the string would slip, and down he would slide on to the piano, a really fine musical effect being produced by the suddenness with which his head and body struck all the notes at the same time.

And Aunt Maria would say that she would not allow the children to stand round and hear such language.

At last, Uncle Podger would get the spot fixed again, and put the point of the nail on it with his left hand, and take the hammer in his right hand. And, with the first blow, he would smash his thumb, and drop the hammer, with a yell, on somebody's toes.

Aunt Maria would mildly observe that, next time Uncle Podger was going to hammer a nail into the wall (тетя Мария кротко замечает, что в следующий раз, /когда/ дядя Поджер соберется вбить гвоздь в стену), she hoped he'd let her know in time (она надеется, он даст ей знать/предупредит заранее; in time — вовремя; заблаговременно), so that she could make arrangements to go and spend a week with her mother while it was being done (чтобы она могла уехать и провести неделю со своей мамой, пока это /вбивание гвоздя/ делается; to make arrangements — принимать меры; делать приготовления).

"Oh! you women, you make such a fuss over everything (вы, женщины, поднимаете такой шум из-за всего; fuss — суета, шум, беспокойство /из-за пустяков/)," Uncle Podger would reply, picking himself up (отвечает дядя Поджер, приходя в себя; to pick up — поднимать, подбирать; ободрять, поднимать настроение; to pick oneself up — оправляться /после болезни, удара и т. п./). "Why, I like doing a little job of this sort (а ведь мне нравится делать мелкую работу такого рода)."

And then he would have another try (потом он пытается снова: «имеет еще одну попытку»), and, at the second blow, the nail would go clean through the plaster (и со второго удара гвоздь полностью входит в штукатурку; clean — чисто; полностью, совсем), and half the hammer after it (и полмолотка за ним), and Uncle Podger be precipitated against the wall with force nearly sufficient to flatten his nose (а дядю Поджера бросает о стену с силой, почти достаточной, чтобы расплющить его нос; to precipitate — бросать, швырять /с силой/; to flatten — выравнивать/ся/, сглаживать/ся/; flat — плоский, ровный).

plaster ['plA:st@] precipitated [prI'sIpItIt] sufficient [s@'fIS(@)nt]

Aunt Maria would mildly observe that, next time Uncle Podger was going to hammer a nail into the wall, she hoped he'd let her know in time, so that she could make arrangements to go and spend a week with her mother while it was being done.

"Oh! you women, you make such a fuss over everything," Uncle Podger would reply, picking himself up. "Why, I like doing a little job of this sort."

And then he would have another try, and, at the second blow, the nail would go clean through the plaster, and half the hammer after it, and Uncle Podger be precipitated against the wall with force nearly sufficient to flatten his nose.

Then we had to find the rule and the string again (затем нам приходится найти линейку и веревку снова), and a new hole was made (и новая дырка сделана); and, about midnight, the picture would be up — very crooked and insecure (и, около полуночи, картина повешена — очень криво и ненадежно), the wall for yards round looking as if it had been smoothed down with a rake (стена на /много/ ярдов вокруг выглядит /так/, словно ее выравнивали граблями; to smooth — приглаживать/ся/, разглаживать/ся/), and everybody dead beat and wretched — except Uncle Podger (и все измождены и несчастны — кроме дяди Поджера; dead beat — смертельно усталый, изможденный; wretched — бедный, несчастный).

"There you are (вот видите)," he would say, stepping heavily off the chair on to the charwoman's corns (говорит он, слезая тяжело со стула /и наступая/ на мозоли поденщице; corn — зерно, крупинка; мозоль), and surveying the mess he had made with evident pride (и обозревая беспорядок = любуясь беспорядком, /который/ он произвел, с явной гордостью). "Why, some people would have had a man in to do a little thing like that (а некоторые бы вызвали /специального/ человека, чтобы сделать такую мелочь; to have in — иметь в доме /про запас/; вызывать специалиста)!"

Harris will be just that sort of man when he grows up, I know, and I told him so (Гаррис будет именно таким /человеком/, когда вырастет, я знаю, и я сказал ему это). I said I could not permit him to take so much labour upon himself (я сказал, я не могу позволить ему взять на себя столько работы; labour — труд, работа). I said:

"No; you get the paper, and the pencil, and the catalogue (нет, — ты принесешь бумагу, карандаш и прейскурант), and George write down, and I'll do the work (Джордж будет записывать, а я сделаю работу = все сделаю /сам/)."

insecure [,InsI'kju@] smoothed [smu:Dd] evident ['evId(@)nt] labour ['leIb@]

Then we had to find the rule and the string again, and a new hole was made; and, about midnight, the picture would be up — very crooked and insecure, the wall for yards round looking as if it had been smoothed down with a rake, and everybody dead beat and wretched — except Uncle Podger.

"There you are," he would say, stepping heavily off the chair on to the charwoman's corns, and surveying the mess he had made with evident pride. "Why, some people would have had a man in to do a little thing like that!"

Harris will be just that sort of man when he grows up, I know, and I told him so. I said I could not permit him to take so much labour upon himself. I said:

"No; you get the paper, and the pencil, and the catalogue, and George write down, and I'll do the work."

The first list we made out had to be discarded (первый список, /который/ мы составили, пришлось отвергнуть; to discard — отбрасывать, отвергать). It was clear that the upper reaches of the Thames would not allow of the navigation of a boat (было ясно, что верховье Темзы не позволит навигацию лодки = там не проплыть на лодке; navigation — мореходство, плавание; навигация) sufficiently large to take the things we had set down as indispensable (достаточно большой, чтобы взять вещи, /которые/ мы сочли необходимыми); so we tore the list up, and looked at one another (поэтому мы разорвали список и посмотрели друг на друга; to tear up)!

George said:

"You know we are on a wrong track altogether (видите ли, мы на совершенно ложном пути). We must not think of the things we could do with (мы не должны думать о вещах, которые нам могут пригодиться), but only of the things that we can't do without (а только о вещах, без которых не сможем обойтись)."

George comes out really quite sensible at times (Джордж оказывается вполне разумным иногда). You'd be surprised (вы были бы удивлены = это удивительно). I call that downright wisdom, not merely as regards the present case (я называю это явной мудростью, не только лишь касательно настоящего случая = в данном случае; downright — прямой, открытый; совершенный; сравните: downright lie — явная/наглая ложь), but with reference to our trip up the river of life, generally (но и в нашем путешествии /вверх/ по реке жизни вообще; with reference to — в отношении к, что касается). How many people, on that voyage, load up the boat till it is ever in danger of swamping with a store of foolish things (как много людей в этом плавании нагружает лодку, пока она не оказывается в опасности затопления, кучей глупых вещей; to swamp — заливать, затоплять; store — запас; изобилие; склад) which they think essential to the pleasure and comfort of the trip (которые они считают необходимыми для удовольствия и комфорта поездки; essential — существенный, неотъемлемый; важнейший), but which are really only useless lumber (но которые в действительности — лишь бесполезный хлам).

altogether [,O:lt@'geD@] reference ['refr@ns] swamping ['swOmpIN]

The first list we made out had to be discarded. It was clear that the upper reaches of the Thames would not allow of the navigation of a boat sufficiently large to take the things we had set down as indispensable; so we tore the list up, and looked at one another!

George said:

"You know we are on a wrong track altogether. We must not think of the things we could do with, but only of the things that we can't do without."

George comes out really quite sensible at times. You'd be surprised. I call that downright wisdom, not merely as regards the present case, but with reference to our trip up the river of life, generally. How many people, on that voyage, load up the boat till it is ever in danger of swamping with a store of foolish things which they think essential to the pleasure and comfort of the trip, but which are really only useless lumber.

How they pile the poor little craft mast-high with fine clothes and big houses (как они загромождают бедное маленькое суденышко по /самую/ мачту элегантной одеждой и большими домами; to pile — нагружать, сваливать в кучу; pile — куча, груда, множество); with useless servants, and a host of swell friends (бесполезными слугами и кучей модных светских друзей; swell — стильный, модный, щегольский; светский человек) that do not care twopence for them, and that they do not care three ha'pence for (которые их в грош не ставят; to care — заботиться о, интересоваться; twopence — двухпенсовый; дешевый; three ha'pence = three halfpence — полтора пенни); with expensive entertainments that nobody enjoys (дорогими развлечениями/увеселениями, которыми никто не наслаждается), with formalities and fashions (формальностями и модами), with pretence and ostentation (притворством и хвастовством; pretence — притворство, ложь; претенциозность), and with — oh, heaviest, maddest lumber of all! (и — о, самый тяжелый и безумный хлам из всех) — the dread of what will my neighbour think (страхом /того/, что мой сосед подумает), with luxuries that only cloy (предметами роскоши, которые лишь пресыщают), with pleasures that bore (удовольствиями, которые надоедают), with empty show that, like the criminal's iron crown of yore (пустой пышностью, которая, как некогда/давным-давно железный венец преступника; show — показ, демонстрация; внешность, видимость; показная пышность; внешний лоск; crown — венок, венец; корона; of yore — давным-давно; древний), makes to bleed and swoon the aching head that wears it (заставляет истекать кровью и терять сознание болящую голову, что несет его; to swoon — падать в обморок)!

It is lumber, man — all lumber (это хлам — все хлам)! Throw it overboard (выбросите его за борт). It makes the boat so heavy to pull, you nearly faint at the oars (он делает лодку такой тяжелой, чтобы вести = из-за него так тяжело вести лодку, /что/ вы почти падаете в обморок, /сидя/ на веслах; to pull — тянуть, тащить; грести; faint — слабый, тусклый; бледный, обморочный). It makes it so cumbersome and dangerous to manage (он делает ее такой громоздкой и опасной в управлении; cumbersome — неуклюжий, громоздкий; to manage — управлять), you never know a moment's freedom from anxiety and care (вы никогда не знаете ни минуты свободы = покоя от беспокойства и тревоги), never gain a moment's rest for dreamy laziness (никогда не получаете минутного отдыха для = не находите ни минуты для мечтательной лени) — no time to watch the windy shadows skimming lightly o'er the shallows (/у вас/ нет времени, чтобы полюбоваться ветреными тенями, легко скользящими /по реке/ на мелководье; o'er = over; shallows — мелкое место, отмель), or the glittering sunbeams flitting in and out among the ripples (или сияющими солнечными лучами, играющими среди маленьких волн/ряби; to flit — летать с места на место, порхать; быстро проноситься; in and out — то внутрь, то наружу; туда-сюда; ripple — рябь, зыбь; мелкие волны), or the great trees by the margin looking down at their own image (большими деревьями у берега, смотрящими на свое собственное отражение), or the woods all green and golden (лесом, зеленым и золотым), or the lilies white and yellow (лилиями, белыми и желтыми), or the sombre-waving rushes (мрачным качающимся тростником), or the sedges, or the orchis (осокой, ятрышником), or the blue forget-me-nots (синими незабудками).

pretence [prI'tens] luxuries ['lVkS(@)rIz] crown [kraun] anxiety [&N'zaI@tI] sombre ['sOmb@] orchis ['O:kIs]

How they pile the poor little craft mast-high with fine clothes and big houses; with useless servants, and a host of swell friends that do not care twopence for them, and that they do not care three ha'pence for; with expensive entertainments that nobody enjoys, with formalities and fashions, with pretence and ostentation, and with — oh, heaviest, maddest lumber of all! — the dread of what will my neighbour think, with luxuries that only cloy, with pleasures that bore, with empty show that, like the criminal's iron crown of yore, makes to bleed and swoon the aching head that wears it!

It is lumber, man — all lumber! Throw it overboard. It makes the boat so heavy to pull, you nearly faint at the oars. It makes it so cumbersome and dangerous to manage, you never know a moment's freedom from anxiety and care, never gain a moment's rest for dreamy laziness — no time to watch the windy shadows skimming lightly o'er the shallows, or the glittering sunbeams flitting in and out among the ripples, or the great trees by the margin looking down at their own image, or the woods all green and golden, or the lilies white and yellow, or the sombre-waving rushes, or the sedges, or the orchis, or the blue forget-me-nots.

Throw the lumber over, man (выбросите хлам; to throw over — бросать; отказываться)! Let your boat of life be light, packed with only what you need (пусть ваша лодка жизни будет легкой, нагруженной лишь /тем/, что вам необходимо; to pack — упаковывать, укладывать вещи; нагружать) — a homely home and simple pleasures (уютным домом и простыми удовольствиями; homely — простой, скромный; домашний, уютный), one or two friends, worth the name (несколькими: «одним-двумя» настоящими друзьями: «достойными этого имени/так называться»), someone to love and someone to love you, a cat, a dog (кем-нибудь, кого /вы/ любите и кто любит вас, кошкой, собакой), and a pipe or two (парой трубок), enough to eat and enough to wear (/возьмите/ достаточно, чтобы есть, и достаточно, чтобы носить = достаточно еды и одежды), and a little more than enough to drink (и немного больше, чем достаточно, напитков); for thirst is a dangerous thing (так как жажда — опасная вещь).

You will find the boat easier to pull then (вы обнаружите тогда, что на лодке легче идти), and it will not be so liable to upset (она не будет настолько поддающейся опрокидыванию; liable — обязанный; подверженный, склонный), and it will not matter so much if it does upset (и это не будет значить так много = и не беда, если она перевернется); good, plain merchandise will stand water (хорошие, простые товары выдержат воду; to stand — стоять, помещать; выдерживать, переносить). You will have time to think as well as to work (у вас будет время подумать, так же как и поработать). Time to drink in life's sunshine (время, чтобы упиваться радостью жизни; sunshine — солнечный свет; радость, счастье; to drink in — жадно впитывать, упиваться) — time to listen to the Æolian music that the wind of God draws from the human heart-strings around us (время, чтобы слушать эолову музыку, которую божественный ветер извлекает из струн человеческого сердца вокруг нас; Эол — повелитель ветров в греческой мифологии; heart-strings — глубочайшие чувства) — time to —…

liable ['laI@bl] merchandise ['m@:tS(@)ndaIz] Aeolian [I(:)'@ulI@n]

Throw the lumber over, man! Let your boat of life be light, packed with only what you need — a homely home and simple pleasures, one or two friends, worth the name, someone to love and someone to love you, a cat, a dog, and a pipe or two, enough to eat and enough to wear, and a little more than enough to drink; for thirst is a dangerous thing.

You will find the boat easier to pull then, and it will not be so liable to upset, and it will not matter so much if it does upset; good, plain merchandise will stand water. You will have time to think as well as to work. Time to drink in life's sunshine — time to listen to the Æolian music that the wind of God draws from the human heart-strings around us — time to —…

I beg your pardon, really (право, прошу прощения; really — в самом деле, действительно; очень, крайне /для усиления/). I quite forgot (совсем забыл; to forget).

Well, we left the list to George, and he began it (итак, мы предоставили список Джорджу, и он начал его; to leave; to begin).

"We won't take a tent, suggested George (мы не возьмем палатку, предложил Джордж; won't = will not); "we will have a boat with a cover (у нас будет лодка с навесом; cover — покрышка, чехол, футляр, кожух). It is ever so much simpler, and more comfortable (это намного проще и удобнее)."

It seemed a good thought, and we adopted it (это показалось хорошей мыслью, и мы приняли ее). I do not know whether you have ever seen the thing I mean (не знаю, видели ли вы когда-нибудь штуку, которую я имею в виду). You fix iron hoops up over the boat (вы укрепляете железные обручи по всей длине лодки; hoop — обод, обруч; ворота /в крокете/; кольцо), and stretch a huge canvas over them (натягиваете огромный /кусок/ брезента на них), and fasten it down all round, from stem to stern (привязываете его со всех сторон, от носа до кормы), and it converts the boat into a sort of little house (и это превращает лодку в своего рода маленький домик), and it is beautifully cosy, though a trifle stuffy (он очень уютный, хотя немного душный = в нем немного душно); but there, everything has its drawbacks, as the man said when his mother-in-law died (но у всего есть отрицательные стороны, как сказал человек, когда его теща умерла), and they came down upon him for the funeral expenses (и от него потребовали /возместить/ расходы на похороны; to come down on — набрасываться на кого-либо, требовать что-либо; expenses — расходы, затраты).

comfortable ['kVmf(@)t@bl] fasten [fA:sn] cosy ['k@uzI] funeral ['fju:n(@)r@l]

I beg your pardon, really. I quite forgot.

Well, we left the list to George, and he began it.

"We won't take a tent, suggested George; "we will have a boat with a cover. It is ever so much simpler, and more comfortable."

It seemed a good thought, and we adopted it. I do not know whether you have ever seen the thing I mean. You fix iron hoops up over the boat, and stretch a huge canvas over them, and fasten it down all round, from stem to stern, and it converts the boat into a sort of little house, and it is beautifully cosy, though a trifle stuffy; but there, everything has its drawbacks, as the man said when his mother-in-law died, and they came down upon him for the funeral expenses.

George said that in that case we must take a rug each (Джордж сказал, что в таком случае мы должны взять каждый по пледу; rug — коврик; плед), a lamp, some soap, a brush and comb (between us) (лампу, мыло, щетку и гребень /между нами = на всех/), a toothbrush (each) (зубную щетку /каждому/), a basin, some tooth-powder, some shaving tackle (sounds like a French exercise, doesn't it?) (таз, зубной порошок, бритвенные принадлежности /звучит как/похоже на французское упражнение = из учебника французского, не правда ли?/), and a couple of big towels for bathing (и пару больших полотенец для купания). I notice that people always make gigantic arrangements for bathing (я заметил, что люди всегда делают колоссальные приготовления к купанию) when they are going anywhere near the water (когда собираются куда-нибудь близко к воде), but that they don't bathe much when they are there (но не купаются много, когда оказываются там).

It is the same when you go to the sea-side (то же самое /происходит/, когда едешь на море; sea-side — морское побережье). I always determine — when thinking over the matter in London (я всегда решаю — когда обдумываю этот вопрос в Лондоне) — that I'll get up early every morning (что буду вставать рано каждое утро), and go and have a dip before breakfast (ходить окунаться перед завтраком; dip — окунание, краткое погружение; ныряние), and I religiously pack up a pair of drawers and a bath towel (и я добросовестно упаковываю трусы и купальное полотенце). I always get red bathing drawers (я всегда беру красные купальные трусы). I rather fancy myself in red drawers (я очень нравлюсь себе в красных трусах; to fancy — представлять себе, воображать; нравиться; быть о себе высокого мнения). They suit my complexion so (они так идут к цвету моего лица; complexion — цвет лица; внешний вид, облик). But when I get to the sea I don't feel somehow that I want that early morning bathe (но когда я добираюсь до моря, я чувствую почему-то, что не хочу этого раннего утреннего купания) nearly so much as I did when I was in town (так сильно, как хотел, когда был в городе).

comb [k@um] gigantic [dZaI'g&ntIk] religiously [rI'lIdZ@slI] drawers [drO:z]

George said that in that case we must take a rug each, a lamp, some soap, a brush and comb (between us), a toothbrush (each), a basin, some tooth-powder, some shaving tackle (sounds like a French exercise, doesn't it?), and a couple of big towels for bathing. I notice that people always make gigantic arrangements for bathing when they are going anywhere near the water, but that they don't bathe much when they are there.

It is the same when you go to the sea-side. I always determine — when thinking over the matter in London — that I'll get up early every morning, and go and have a dip before breakfast, and I religiously pack up a pair of drawers and a bath towel. I always get red bathing drawers. I rather fancy myself in red drawers. They suit my complexion so. But when I get to the sea I don't feel somehow that I want that early morning bathe nearly so much as I did when I was in town.

On the contrary (наоборот), I feel more that I want to stop in bed till the last moment (я больше ощущаю, что хочу оставаться в постели до последнего момента = как можно дольше), and then come down and have my breakfast (а затем спуститься и позавтракать). Once or twice virtue has triumphed (раз или два добродетель восторжествовала), and I have got out at six and half-dressed myself (и я вылез /из постели/ в шесть и оделся наполовину; to get out), and have taken my drawers and towel, and stumbled dismally off (взял трусы и полотенце и мрачно заковылял /к морю/; to take; to stumble — идти спотыкаясь). But I haven't enjoyed it (но я не получил от этого удовольствия). They seem to keep a specially cutting east wind, waiting for me (кажется, для меня приберегают особенно пронизывающий восточный ветер, ожидающий меня), when I go to bathe in the early morning (когда я иду купаться ранним утром); and they pick out all the three-cornered stones (и вытаскивают все треугольные камни), and put them on the top (и кладут их на поверхность), and they sharpen up the rocks (заостряют камни на дне; rock — скала; горная порода; подводный камень, риф) and cover the points over with a bit of sand so that I can't see them (и прикрывают их острые верхушки песком, чтобы я не мог их увидеть; point — точка; острие, наконечник; острая выступающая часть), and they take the sea and put it two miles out (и берут море, и убирают его на две мили), so that I have to huddle myself up in my arms and hop, shivering, through six inches of water (так что мне приходится кутаться в собственные руки = обхватывать себя руками и брести, дрожа, по воде /глубиной/ шесть дюймов; to huddle up — съеживаться, свертываться калачиком; huddle — группа, куча; to hop — подпрыгивать, двигаться подпрыгивая; прихрамывать). And when I do get to the sea, it is rough and quite insulting (а когда я добираюсь до моря, оно грубое/бесцеремонное и весьма оскорбительное = возмутительное).

virtue ['v@:tju:] triumphed ['traI@mft] dismally ['dIzm@lI] rough [rVf]

On the contrary, I feel more that I want to stop in bed till the last moment, and then come down and have my breakfast. Once or twice virtue has triumphed, and I have got out at six and half-dressed myself, and have taken my drawers and towel, and stumbled dismally off. But I haven't enjoyed it. They seem to keep a specially cutting east wind, waiting for me, when I go to bathe in the early morning; and they pick out all the three-cornered stones, and put them on the top, and they sharpen up the rocks and cover the points over with a bit of sand so that I can't see them, and they take the sea and put it two miles out, so that I have to huddle myself up in my arms and hop, shivering, through six inches of water. And when I do get to the sea, it is rough and quite insulting.

One huge wave catches me up and chucks me in a sitting posture (одна огромная волна подхватывает меня и швыряет в сидячее положение), as hard as ever it can (так резко, как только может), down on to a rock which has been put there for me (на скалу, которую поставили здесь для меня). And, before I've said "Oh! Ugh!" (прежде, чем я сказал: «тьфу»; ugh — кхе-кхе /имитация кашля/; тьфу!; ах! /выражает омерзение, отвращение/) and found out what has gone (и понял, что произошло; to find — находить), the wave comes back and carries me out to mid-ocean (волна возвращается и уносит меня на середину океана). I begin to strike out frantically for the shore (я начинаю неистово грести к берегу; to strike out — энергично двигать руками и ногами; направляться к), and wonder if I shall ever see home and friends again (и сомневаться, увижу ли когда-нибудь дом и друзей снова; to wonder — желать знать, удивляться; сомневаться), and wish I'd been kinder to my little sister when a boy (when I was a boy, I mean) (желаю, чтобы я был добрее = жалею, что не был добрее к своей младшей сестре, будучи мальчиком /когда я был мальчиком, я имею в виду/). Just when I have given up all hope (как раз когда я оставил всякую надежду; to give up), a wave retires and leaves me sprawling like a star-fish on the sand (волна уходит и оставляет меня распластанного, словно морская звезда, на песке; to sprawl — растянуться, развалиться), and I get up and look back and find that I've been swimming for my life in two feet of water (я поднимаюсь, оглядываюсь и обнаруживаю, что плаваю = барахтаюсь, чтобы /спасти/ свою жизнь, /на глубине/ в два фута /воды/). I hop back and dress, and crawl home, where I have to pretend I liked it (я ковыляю обратно и одеваюсь, и ползу домой, где мне приходится притвориться, что мне понравилось это /купание/).

In the present instance, we all talked as if we were going to have a long swim every morning (в настоящем случае мы все говорили /так/, будто собираемся подолгу купаться каждое утро).

ocean ['@uS(@)n] sprawling ['sprO:lIN] instance ['Inst@ns]

One huge wave catches me up and chucks me in a sitting posture, as hard as ever it can, down on to a rock which has been put there for me. And, before I've said "Oh! Ugh!" and found out what has gone, the wave comes back and carries me out to mid-ocean. I begin to strike out frantically for the shore, and wonder if I shall ever see home and friends again, and wish I'd been kinder to my little sister when a boy (when I was a boy, I mean). Just when I have given up all hope, a wave retires and leaves me sprawling like a star-fish on the sand, and I get up and look back and find that I've been swimming for my life in two feet of water. I hop back and dress, and crawl home, where I have to pretend I liked it.

In the present instance, we all talked as if we were going to have a long swim every morning.

George said it was so pleasant to wake up in the boat in the fresh morning (Джордж сказал, так приятно проснуться в лодке свежим утром), and plunge into the limpid river (и погрузиться в прозрачную реку). Harris said there was nothing like a swim before breakfast to give you an appetite (Гаррис сказал, нет ничего лучше купания перед завтраком, чтобы возбудить аппетит). He said it always gave him an appetite (он сказал, это всегда вызывает у него аппетит). George said that if it was going to make Harris eat more than Harris ordinarily ate (Джордж сказал, что если это заставит Гарриса есть больше, чем он обычно ест), then he should protest against Harris having a bath at all (тогда он будет возражать против того, чтобы Гаррис вообще купался).

He said there would be quite enough hard work in towing sufficient food for Harris up against stream, as it was (он сказал, и так будет довольно тяжелой работой везти достаточно еды для Гарриса против течения; to tow — тянуть /баржу/ на бечеве; буксировать; as it is — и так, и без того).

I urged upon George, however, how much pleasanter it would be to have Harris clean and fresh about the boat (я доказывал Джорджу, тем не менее, насколько приятнее будет, если Гаррис будет /находиться/ чистым и свежим в лодке), even if we did have to take a few more hundredweight of provisions (даже если нам придется взять на несколько центнеров больше провизии; hundredweight — английский центнер /112 фунтов = 50,8 кг/); and he got to see it in my light, and withdrew his opposition to Harris's bath (и он посмотрел на это с моей точки зрения, и взял назад свое возражение против купания Гарриса; to get to — приниматься за; добраться до; to withdraw; light — свет, освещение; аспект; интерпретация; восприятие).

appetite ['&pItaIt] protest ['pr@utest] hundredweight ['hVndr@dweIt]

George said it was so pleasant to wake up in the boat in the fresh morning, and plunge into the limpid river. Harris said there was nothing like a swim before breakfast to give you an appetite. He said it always gave him an appetite. George said that if it was going to make Harris eat more than Harris ordinarily ate, then he should protest against Harris having a bath at all.

He said there would be quite enough hard work in towing sufficient food for Harris up against stream, as it was.

I urged upon George, however, how much pleasanter it would be to have Harris clean and fresh about the boat, even if we did have to take a few more hundredweight of provisions; and he got to see it in my light, and withdrew his opposition to Harris's bath.

Agreed, finally, that we should take three bath towels (/мы/ согласились, наконец, что возьмем три купальных полотенца), so as not to keep each other waiting (чтобы не заставлять друг друга ждать).

For clothes, George said two suits of flannel would be sufficient (что касается одежды, то Джордж сказал, двух костюмов из фланели будет достаточно), as we could wash them ourselves, in the river, when they got dirty (поскольку мы можем стирать их сами в реке, когда они запачкаются). We asked him if he had ever tried washing flannels in the river, and he replied (мы спросили его, пробовал ли он когда-нибудь стирать фланелевые /костюмы/ в реке, и он ответил): "No, not exactly himself like (нет, не совсем сам); but he knew some fellows who had, and it was easy enough (но он знает тех, кто стирал, и это было довольно просто; fellow — приятель, товарищ, коллега, собрат);" and Harris and I were weak enough to fancy he knew what he was talking about (Гаррис и я были достаточно слабы = слабохарактерны, чтобы вообразить/подумать, /будто/ он знает, о чем говорит; weak — слабый, нерешительный), and that three respectable young men, without position or influence (что три приличных молодых человека, без положения и влияния /в обществе/), and with no experience in washing (и без опыта стирки), could really clean their own shirts and trousers in the river Thames with a bit of soap (действительно смогут очистить = выстирать свои рубашки и брюки в Темзе с помощью куска мыла).

exactly [Ig'z&ktlI] influence ['Influ@ns] trousers ['trauz@z]

Agreed, finally, that we should take three bath towels, so as not to keep each other waiting.

For clothes, George said two suits of flannel would be sufficient, as we could wash them ourselves, in the river, when they got dirty. We asked him if he had ever tried washing flannels in the river, and he replied: "No, not exactly himself like; but he knew some fellows who had, and it was easy enough;" and Harris and I were weak enough to fancy he knew what he was talking about, and that three respectable young men, without position or influence, and with no experience in washing, could really clean their own shirts and trousers in the river Thames with a bit of soap.

We were to learn in the days to come, when it was too late (нам пришлось узнать в последующие дни, когда было слишком поздно), that George was a miserable impostor, who could evidently have known nothing whatever about the matter (что Джордж — жалкий обманщик, который, очевидно, абсолютно ничего не знал: «не мог ничего знать» об этом деле). If you had seen these clothes after — but, as the shilling shockers say, we anticipate (если бы вы /только/ видели эту одежду потом — но, как говорят дешевые бульварные романы, мы забегаем вперед; shocker — что-либо потрясающее, сногсшибательное; to anticipate — ожидать, предвидеть; предвосхищать, делать раньше времени).

George impressed upon us to take a change of under-things and plenty of socks (Джордж убедил нас взять смену нижнего белья и много носков), in case we got upset and wanted a change (на случай, /если/ мы перевернемся и нам потребуется перемена /одежды/); also plenty of handkerchiefs, as they would do to wipe things (также много носовых платков, поскольку они пригодятся, чтобы вытирать вещи), and a pair of leather boots as well as our boating shoes, as we should want them if we got upset (и пару кожаных ботинок, а также наши лодочные туфли, которые могут нам понадобиться, если перевернемся).

We were to learn in the days to come, when it was too late, that George was a miserable impostor, who could evidently have known nothing whatever about the matter. If you had seen these clothes after — but, as the shilling shockers say, we anticipate.

George impressed upon us to take a change of under-things and plenty of socks, in case we got upset and wanted a change; also plenty of handkerchiefs, as they would do to wipe things, and a pair of leather boots as well as our boating shoes, as we should want them if we got upset.

CHAPTER IV

(глава четвертая)

The food question (продовольственный вопрос; food — пища, питание; еда; продовольствие). — Objections to paraffine oil as an atmosphere (возражения против керосина как атмосферы = против всепроникающего керосина; paraffine oil — парафиновое масло; керосин). — Advantages of cheese as a travelling companion (преимущества сыра как спутника в путешествии). — A married woman deserts her home (замужняя женщина бросает свой дом). — Further provision for getting upset (дополнительные меры на случай опрокидывания /лодки/; provision — приготовление, резерв; мера предосторожности). — I pack (я укладываю /вещи/). — Cussedness of tooth-brushes (упрямство зубных щеток). — George and Harris pack (Джордж и Гаррис укладывают /вещи/). — Awful behaviour of Montmorency (ужасное поведение Монморенси). — We retire to rest (мы ложимся спать; to retire — уходить, удаляться; ложиться спать).

The food question. — Objections to paraffine oil as an atmosphere. — Advantages of cheese as a travelling companion. — A married woman deserts her home. — Further provision for getting upset. — I pack. — Cussedness of tooth-brushes. — George and Harris pack. — Awful behaviour of Montmorency. — We retire to rest.

THEN we discussed the food question (потом мы обсуждали вопрос провизии). George said: "Begin with breakfast (начнем с /утреннего/ завтрака)." (George is so practical (Джордж такой практичный).) "Now for breakfast we shall want a frying-pan (итак, для завтрака нам понадобится сковорода; to fry — жарить/ся/)" — (Harris said it was indigestible (Гаррис сказал, она трудно перевариваемая); but we merely urged him not to be an ass, and George went on (но мы лишь посоветовали ему не быть ослом, и Джордж продолжал; to urge — убеждать, /настоятельно/ советовать; to go on)) — "a tea-pot and a kettle, and a methylated spirit stove (чайник для заварки, чайник и спиртовка; stove — печь)."

"No oil (никакого керосина; oil — масло; нефть, смазочный материал)," said George, with a significant look; and Harris and I agreed (сказал Джордж с многозначительным взглядом, и мы с Гаррисом согласились).

desert (покидать, оставлять) [dI'z@:t] behaviour [bI'heIvI@] breakfast ['brekf@st] indigestible [,IndI'dZest@bl]

THEN we discussed the food question. George said:

"Begin with breakfast." (George is so practical.) "Now for breakfast we shall want a frying-pan" — (Harris said it was indigestible; but we merely urged him not to be an ass, and George went on) — "a tea-pot and a kettle, and a methylated spirit stove."

"No oil," said George, with a significant look; and Harris and I agreed.

We had taken up an oil-stove once, but "never again (мы взяли керосинку однажды, но больше никогда; to take up)." It had been like living in an oil-shop that week (это было как будто = мы словно жили в керосиновой лавке ту неделю). It oozed (он просачивался /всюду/; to ooze — медленно вытекать, просачиваться; незаметно распространяться). I never saw such a thing as paraffine oil is to ooze (я никогда не видел, чтобы что-нибудь просачивалось так, как керосин; to see). We kept it in the nose of the boat (мы держали его на носу лодки), and, from there, it oozed down to the rudder (оттуда он просачивался до /самого/ руля), impregnating the whole boat and everything in it on its way (пропитывая собой всю лодку и все на своем пути; to impregnate — оплодотворять; пронизывать, насыщать), and it oozed over the river, and saturated the scenery and spoilt the atmosphere (и он растекся по реке, пропитал пейзаж и испортил атмосферу = воздух; to saturate — насыщать, пропитывать; to spoil). Sometimes a westerly oily wind blew (иногда западный керосиновый ветер дул; to blow), and at other times an easterly oily wind (а порой восточный керосиновый ветер), and sometimes it blew a northerly oily wind (северный керосиновый ветер), and maybe a southerly oily wind (и, может быть, южный керосиновый ветер); but whether it came from the Arctic snows (но приходил ли он из полярных/арктических снегов), or was raised in the waste of the desert sands (или зарождался в песках пустыни; to raise — поднимать, повышать; выращивать; вызывать; waste — пустошь, пустыня; desert — пустыня), it came alike to us laden with the fragrance of paraffine oil (он всегда приходил к нам, нагруженный = насыщенный ароматом керосина; alike — одинаково, точно так же).

And that oil oozed up and ruined the sunset (и тот керосин просачивался дальше и испортил закат; to ruin — разрушать, губить; портить; sunset — заход солнца, закат); and as for the moonbeams, they positively reeked of paraffine (что касается лунных лучей, они прямо воняли керосином).

saturated ['s&tS@reItId] scenery ['si:n@rI] desert (пустыня) ['dez@t]

We had taken up an oil-stove once, but "never again." It had been like living in an oil-shop that week. It oozed. I never saw such a thing as paraffine oil is to ooze. We kept it in the nose of the boat, and, from there, it oozed down to the rudder, impregnating the whole boat and everything in it on its way, and it oozed over the river, and saturated the scenery and spoilt the atmosphere. Sometimes a westerly oily wind blew, and at other times an easterly oily wind, and sometimes it blew a northerly oily wind, and maybe a southerly oily wind; but whether it came from the Arctic snows, or was raised in the waste of the desert sands, it came alike to us laden with the fragrance of paraffine oil.

And that oil oozed up and ruined the sunset; and as for the moonbeams, they positively reeked of paraffine.

We tried to get away from it at Marlow (мы попытались уйти/удрать от него в Марло). We left the boat by the bridge, and took a walk through the town to escape it, but it followed us (мы оставили лодку у моста и пошли по городу, чтобы избавиться от него, но он следовал за нами; to leave; to take a walk — прогуляться, пройтись). The whole town was full of oil (весь город был полон керосина). We passed through the church-yard, and it seemed as if the people had been buried in oil (мы прошли по церковному кладбищу, и, казалось, словно людей похоронили в керосине; church — церковь; церковный; yard — двор; место, отведенное для определенной цели /склада, мастерской и т.д./; to bury — хоронить, зарывать в землю). The High Street stunk of oil (главная улица воняла керосином; to stink); we wondered how people could live in it (мы удивлялись, как люди могут жить на ней). And we walked miles upon miles out Birmingham way (мы шли милю за милей /из города/ по бирмингемской дороге); but it was no use, the country was steeped in oil (но это было бесполезно, местность пропиталась керосином; country — страна; местность, ландшафт; to steep — погружать/ся/, пропитывать/ся/).

At the end of that trip we met together at midnight in a lonely field (в конце этого путешествия мы сошлись в полночь в пустынном поле; to meet together — собираться, сходиться), under a blasted oak, and took an awful oath (под сожженным молнией дубом и дали страшную клятву) (we had been swearing for a whole week about the thing in an ordinary, middle-class way, but this was a swell affair (мы кляли эту вещь /керосин/ уже целую неделю в обычной, обывательской манере, но это было восхитительное дело = на этот раз было что-то шикарное; to swear — клясться; ругать/ся/; middle-class — средний класс; swell — роскошный, шикарный, превосходный; affair — дело, штука; история)) — an awful oath never to take paraffine oil with us in a boat again (страшную клятву никогда не брать с собой керосин в лодку снова) — except, of course, in case of sickness (кроме, конечно, /как/ на случай болезни; sick — больной, нездоровый).

buried ['berId] country ['kVntrI] field [fi:ld] oath [@uT]

We tried to get away from it at Marlow. We left the boat by the bridge, and took a walk through the town to escape it, but it followed us. The whole town was full of oil. We passed through the church-yard, and it seemed as if the people had been buried in oil. The High Street stunk of oil; we wondered how people could live in it. And we walked miles upon miles out Birmingham way; but it was no use, the country was steeped in oil.

At the end of that trip we met together at midnight in a lonely field, under a blasted oak, and took an awful oath (we had been swearing for a whole week about the thing in an ordinary, middle-class way, but this was a swell affair) — an awful oath never to take paraffine oil with us in a boat again — except, of course, in case of sickness.

Therefore, in the present instance, we confined ourselves to methylated spirit (поэтому в настоящем случае мы ограничились спиртом). Even that is bad enough (даже это довольно плохо). You get methylated pie and methylated cake (вы получаете метилированный = спиртовой пирог и спиртовое печенье; cake — кекс, пирожное, торт). But methylated spirit is more wholesome (но спирт более полезен) when taken into the system in large quantities than paraffine oil (когда принимается внутрь организма в бόльших количествах, чем керосин).

For other breakfast things, George suggested eggs and bacon, which were easy to cook (в качестве остальных вещей для /утреннего/ завтрака, Джордж предложил яйца с беконом, которые легко приготовить), cold meat, tea, bread and butter, and jam (холодное мясо, чай, хлеб с маслом и варенье). For lunch, he said, we could have biscuits (для второго завтрака, он сказал, мы можем взять печенье; lunch — ленч, второй завтрак /в 12-14 часов/), cold meat, bread and butter, and jam — but no cheese (но не сыр). Cheese, like oil, makes too much of itself (сыр, как и керосин, строит из себя/воображает о себе слишком много). It wants the whole boat to itself (он хочет /захватить/ всю лодку для себя). It goes through the hamper, and gives a cheesy flavour to everything else there (он проходит сквозь корзину и придает сырный привкус всему прочему там = вокруг; hamper — корзина с крышкой; коробка с едой). You can't tell whether you are eating apple-pie or German sausage, or strawberries and cream (вы не можете сказать = понять, едите ли вы яблочный пирог, немецкую сосиску или клубнику со сливками). It all seems cheese (все кажется сыром). There is too much odour about cheese (у сыра слишком много запаха; odour — запах; аромат, благоухание).

methylated ['meTIleItId] flavour ['fleIv@] sausage ['sOsIdZ] odour ['@ud@]

Therefore, in the present instance, we confined ourselves to methylated spirit. Even that is bad enough. You get methylated pie and methylated cake. But methylated spirit is more wholesome when taken into the system in large quantities than paraffine oil.

For other breakfast things, George suggested eggs and bacon, which were easy to cook, cold meat, tea, bread and butter, and jam. For lunch, he said, we could have biscuits, cold meat, bread and butter, and jam — but no cheese. Cheese, like oil, makes too much of itself. It wants the whole boat to itself. It goes through the hamper, and gives a cheesy flavour to everything else there. You can't tell whether you are eating apple-pie or German sausage, or strawberries and cream. It all seems cheese. There is too much odour about cheese.

I remember a friend of mine, buying a couple of cheeses at Liverpool (помню, как один мой приятель купил пару сыров в Ливерпуле). Splendid cheeses they were, ripe and mellow (прекрасные это были сыры, выдержанные и зрелые; ripe — зрелый, спелый, выдержанный; mellow — спелый, сочный, мягкий; выдержанный), and with a two hundred horse-power scent about them (с ароматом в двести лошадиных сил) that might have been warranted to carry three miles (который, пожалуй, распространялся на три мили; to warrant — подтверждать, гарантировать), and knock a man over at two hundred yards (и сбивал человека /с ног/ за две сотни ярдов; yard — ярд /91, 4 см/). I was in Liverpool at the time, and my friend said that if I didn't mind (я был в Ливерпуле в то время, и мой приятель сказал, что если я не возражаю) he would get me to take them back with me to London (он попросит меня взять их /сыры/ с собой обратно в Лондон), as he should not be coming up for a day or two himself (поскольку он сам не приедет день или два = вернется через день-два), and he did not think the cheeses ought to be kept much longer (и не думает, /что/ эти сыры следует хранить намного дольше).

"Oh, with pleasure, dear boy (о, с удовольствием, дорогой парень = дружище)," I replied (ответил я), "with pleasure."

knock [nOk] friend [frend] ought [O:t] pleasure ['pleZ@]

I remember a friend of mine, buying a couple of cheeses at Liverpool. Splendid cheeses they were, ripe and mellow, and with a two hundred horse-power scent about them that might have been warranted to carry three miles, and knock a man over at two hundred yards. I was in Liverpool at the time, and my friend said that if I didn't mind he would get me to take them back with me to London, as he should not be coming up for a day or two himself, and he did not think the cheeses ought to be kept much longer.

"Oh, with pleasure, dear boy," I replied, "with pleasure."

I called for the cheeses, and took them away in a cab (я зашел за сырами и увез их в кебе; to call for — требовать; заходить за). It was a ramshackle affair, dragged along by a knock-kneed (это была ветхая штука = развалюха, которую тащил колченогий/запинающийся; knock — удар; толчок; knee — колено), broken-winded somnambulist (ослабевший: «со сломанными крыльями» лунатик), which his owner, in a moment of enthusiasm, during conversation, referred to as a horse (которого его хозяин в минуту увлечения во время разговора называл лошадью; to refer to as — именовать, называть; to refer to — ссылаться, относиться к). I put the cheeses on the top, and we started off at a shamble (я положил сыры на крышу, и мы тронулись со скоростью; to start off — трогаться, начинать путешествие; shamble — неуклюжая шаркающая походка) that would have done credit to the swiftest steam-roller ever built (которая сделала бы честь самому быстрому паровому катку, когда-либо построенному /в мире/; to do credit; to build), and all went merry as a funeral bell, until we turned the corner (все шло весело, словно похоронный колокол = как на похоронах, пока мы не свернули за угол). There, the wind carried a whiff from the cheeses full on to our steed (тут ветер донес запах /от/ сыров прямо до нашего коня; whiff — дуновение; слабый запах, душок). It woke him up, and, with a snort of terror (это разбудило его, и, фыркнув от страха: «с фырканьем от страха»; to wake up), he dashed off at three miles an hour (он ринулся /вперед со скоростью/ три мили в час; to dash off — броситься, кинуться). The wind still blew in his direction (ветер по-прежнему дул в его направлении; to blow), and before we reached the end of the street he was laying himself out at the rate of nearly four miles an hour (и, прежде чем мы достигли конца улицы, он стлался /по дороге/ со скоростью почти четыре мили в час; to lay out — выкладывать, выставлять; сваливать, сбивать с ног; at the rate — в размере, на уровне), leaving the cripples and stout old ladies simply nowhere (оставляя калек и тучных пожилых дам далеко позади: «просто нигде»).

It took two porters as well as the driver to hold him in at the station (потребовались /усилия/ двух носильщиков, а также возницы, чтобы остановить его на вокзале; to hold in — удерживать, сдерживать/ся/); and I do not think they would have done it, even then (и я не думаю, /что/ они сделали бы это даже тогда), had not one of the men had the presence of mind to put a handkerchief over his nose (не будь у одного из них присутствия духа/хладнокровия, чтобы накинуть носовой платок на нос /лошади/), and to light a bit of brown paper (и зажечь кусок оберточной бумаги; brown — коричневый, бурый; небеленый).

kneed [ni:d] somnambulist [sOm'n&mbjulIst] funeral ['fju:n(@)r@l] presence ['prez(@)ns]

I called for the cheeses, and took them away in a cab. It was a ramshackle affair, dragged along by a knock-kneed, broken-winded somnambulist, which his owner, in a moment of enthusiasm, during conversation, referred to as a horse. I put the cheeses on the top, and we started off at a shamble that would have done credit to the swiftest steam-roller ever built, and all went merry as a funeral bell, until we turned the corner. There, the wind carried a whiff from the cheeses full on to our steed. It woke him up, and, with a snort of terror, he dashed off at three miles an hour. The wind still blew in his direction, and before we reached the end of the street he was laying himself out at the rate of nearly four miles an hour, leaving the cripples and stout old ladies simply nowhere.

It took two porters as well as the driver to hold him in at the station; and I do not think they would have done it, even then, had not one of the men had the presence of mind to put a handkerchief over his nose, and to light a bit of brown paper.

I took my ticket, and marched proudly up the platform, with my cheeses (я взял билет и прошагал гордо к перрону со своими сырами), the people falling back respectfully on either side (люди отступали /при этом/ почтительно с каждой стороны). The train was crowded, and I had to get into a carriage where there were already seven other people (поезд был переполнен, и мне пришлось войти в купе, где уже было семь /других/ человек). One crusty old gentleman objected, but I got in, notwithstanding (один раздражительный старый джентльмен запротестовал, но я вошел, тем не менее; crusty — покрытый коркой; сварливый, резкий); and, putting my cheeses upon the rack (кладя сыры на полку; rack — вешалка; полка, подставка, сетка для вещей /в вагонах, автобусах и др./), squeezed down with a pleasant smile, and said it was a warm day (протиснулся вниз = на скамью с приятной улыбкой и сказал, что теплый денек /сегодня/).

A few moments passed, and then the old gentleman began to fidget (несколько минут прошло, затем старый джентльмен начал беспокойно ерзать; to begin; to fidget — проявлять нетерпение, беспокойно двигаться, вертеться).

"Very close in here (очень душно здесь; close — закрытый; душный, спертый)," he said.

"Quite oppressive (совсем нечем дышать; oppressive — жестокий, гнетущий; душный; oppressive weather — душная, знойная погода)," said the man next him (сказал человек, /сидевший/ рядом с ним).

proudly ['praudlI] squeezed [skwi:zd]

I took my ticket, and marched proudly up the platform, with my cheeses, the people falling back respectfully on either side. The train was crowded, and I had to get into a carriage where there were already seven other people. One crusty old gentleman objected, but I got in, notwithstanding; and, putting my cheeses upon the rack, squeezed down with a pleasant smile, and said it was a warm day.

A few moments passed, and then the old gentleman began to fidget.

"Very close in here," he said.

"Quite oppressive," said the man next him.

And then they both began sniffing (потом они оба начали вдыхать носом; to sniff — сопеть; принюхиваться, вдыхать, втягивать носом), and, at the third sniff, they caught it right on the chest (с третьего вдоха они попали в самую точку/учуяли запах: «поймали прямо в грудь»; to catch — ловить, схватывать; chest — ящик, коробка; грудная клетка), and rose up without another word and went out (встали, не говоря ни слова: «без еще одного слова», и вышли; to rise). And then a stout lady got up, and said it was disgraceful that a respectable married woman should be harried about in this way (потом полная дама поднялась и сказала, что позорно изводить почтенную замужнюю женщину таким образом; to harry — опустошать, разорять; изводить, тревожить), and gathered up a bag and eight parcels and went (взяла сумку и восемь свертков и ушла; to gather up — подбирать, подхватывать; parcel — пакет, сверток, узел; посылка). The remaining four passengers sat on for a while (оставшиеся четыре пассажира продолжали сидеть некоторое время; to sit; on — указывает на продолжение или развитие действия), until a solemn-looking man in the corner (пока мрачный: «мрачно выглядящий» человек в углу; solemn — торжественный; важный, серьезный; мрачный, темный), who, from his dress and general appearance, seemed to belong to the undertaker class (который, /судя/ по его одежде и общему внешнему виду, /казалось/, принадлежит к классу гробовщиков; undertaker — владелец похоронного бюро), said it put him in mind of dead baby (не сказал, что это напомнило ему = ему вспомнился мертвый младенец); and the other three passengers tried to get out of the door at the same time, and hurt themselves (остальные три пассажира попытались выйти из двери одновременно и ушиблись; to hurt — причинить боль, ранить, ушибить).

I smiled at the black gentleman, and said I thought we were going to have the carriage to ourselves (я улыбнулся мрачному джентльмену и сказал, что, думаю, вагон будет для нас = в нашем распоряжении; to think); and he laughed pleasantly, and said that some people made such a fuss over a little thing (он засмеялся радостно и сказал, что некоторые поднимают такой шум из-за мелочей: «маленькой вещи»). But even he grew strangely depressed after we had started (но даже он стал странно подавлен после /того, как/ мы отправились), and so, when we reached Crewe, I asked him to come and have a drink (и потому, когда мы добрались до Кру, я предложил ему пойти выпить). He accepted, and we forced our way into the buffet (он согласился, и мы протиснулись в буфет; to force one`s way — протискиваться, пробираться), where we yelled, and stamped, and waved our umbrellas for a quarter of an hour (где мы кричали, топали/стучали ногами, махали зонтами четверть часа); and then a young lady came, and asked us if we wanted anything (потом барышня подошла и спросила, хотим ли мы что-нибудь /заказать/).

parcel [pA:sl] general ['dZen(@)r@l] laughed [lA:ft] quarter ['kwO:t@] hour ['au@]

And then they both began sniffing, and, at the third sniff, they caught it right on the chest, and rose up without another word and went out. And then a stout lady got up, and said it was disgraceful that a respectable married woman should be harried about in this way, and gathered up a bag and eight parcels and went. The remaining four passengers sat on for a while, until a solemn-looking man in the corner, who, from his dress and general appearance, seemed to belong to the undertaker class, said it put him in mind of dead baby; and the other three passengers tried to get out of the door at the same time, and hurt themselves.

I smiled at the black gentleman, and said I thought we were going to have the carriage to ourselves; and he laughed pleasantly, and said that some people made such a fuss over a little thing. But even he grew strangely depressed after we had started, and so, when we reached Crewe, I asked him to come and have a drink. He accepted, and we forced our way into the buffet, where we yelled, and stamped, and waved our umbrellas for a quarter of an hour; and then a young lady came, and asked us if we wanted anything.

"What's yours (что будете пить)?" I said, turning to my friend (сказал я, обращаясь к моему приятелю).

"I'll have half-a-crown's worth of brandy, neat, if you please, miss (бренди на полкроны, чистого, будьте добры, мисс; neat — ясный, чистый; неразбавленный)," he responded (ответил он).

And he went off quietly after he had drunk it (он ушел/убежал тихо после того, как выпил бренди; to drink) and got into another carriage, which I thought mean (и сел в другой вагон, что я счел низким; to think; mean — жалкий, низкий, подлый).

From Crewe I had the compartment to myself, though the train was crowded (от Кру я ехал в купе один, хотя поезд был переполнен). As we drew up at the different stations (когда мы останавливались на различных станциях; to draw up), the people, seeing my empty carriage, would rush for it (люди, видя мой пустой вагон, бросались в него). "Here y' are, Maria (сюда, Мария; y' = you); come along, plenty of room (быстрее /иди/, много места)." "All right, Tom; we'll get in here (хорошо, Том, войдем = сядем сюда)," they would shout (кричали они). And they would run along, carrying heavy bags, and fight round the door to get in first (и они бежали, неся тяжелые сумки, и сражались у двери, чтобы войти первыми). And one would open the door and mount the steps (потом кто-нибудь открывал дверь и поднимался по ступеням), and stagger back into the arms of the man behind him (и падал назад на руки человека позади себя; to stagger — шататься; идти шатаясь; to stagger back — отшатнуться, отпрянуть); and they would all come and have a sniff (они все заходили и делали вдох/тянули носом), and then droop off and squeeze into other carriages, or pay the difference and go first (затем поникали и втискивались в другие вагоны или доплачивали разницу и ехали первым /классом/; to droop — поникать, склонять/ся/; увядать, ослабевать).

compartment [k@m'pA:tm@nt] shout [Saut] difference ['dIf(@)r@ns]

"What's yours?" I said, turning to my friend.

"I'll have half-a-crown's worth of brandy, neat, if you please, miss," he responded.

And he went off quietly after he had drunk it and got into another carriage, which I thought mean.

From Crewe I had the compartment to myself, though the train was crowded. As we drew up at the different stations, the people, seeing my empty carriage, would rush for it. "Here y' are, Maria; come along, plenty of room." "All right, Tom; we'll get in here," they would shout. And they would run along, carrying heavy bags, and fight round the door to get in first. And one would open the door and mount the steps, and stagger back into the arms of the man behind him; and they would all come and have a sniff, and then droop off and squeeze into other carriages, or pay the difference and go first.

From Euston, I took the cheeses down to my friend's house (с Юстонского вокзала я отвез сыры домой к моему другу; to take). When his wife came into the room she smelt round for an instant (когда его жена вошла в комнату, она принюхалась на мгновение; to smell round — принюхиваться, вынюхивать). Then she said (потом сказала):

"What is it (что это)? Tell me the worst (скажи мне /даже/ самое худшее)."

I said:

"It's cheeses. Tom bought them in Liverpool, and asked me to bring them up with me (Том купил их в Ливерпуле и попросил меня принести их /сюда/; to buy)."

And I added that I hoped she understood that it had nothing to do with me (я добавил, что, надеюсь, она понимает, что я здесь ни при чем; to understand); and she said that she was sure of that (она сказала, что уверена в этом), but that she would speak to Tom about it when he came back (но что она поговорит с Томом об этом, когда он вернется; to come back).

My friend was detained in Liverpool longer than he expected (мой приятель задержался в Ливерпуле дольше, чем ожидал); and, three days later, as he hadn't returned home, his wife called on me (три дня спустя, когда он не вернулся, его жена посетила меня). She said:

"What did Tom say about those cheeses (что сказал Том об этих сырах)?"

bought [bO:t] worst [w@:st] expected [Ik'spektId]

From Euston, I took the cheeses down to my friend's house. When his wife came into the room she smelt round for an instant. Then she said:

"What is it? Tell me the worst."

I said:

"It's cheeses. Tom bought them in Liverpool, and asked me to bring them up with me."

And I added that I hoped she understood that it had nothing to do with me; and she said that she was sure of that, but that she would speak to Tom about it when he came back.

My friend was detained in Liverpool longer than he expected; and, three days later, as he hadn't returned home, his wife called on me. She said:

"What did Tom say about those cheeses?"

I replied that he had directed they were to be kept in a moist place (я ответил, что он сказал, их нужно хранить во влажном месте; to direct — управлять, приказывать; to keep), and that nobody was to touch them (и что никто не должен трогать их).

She said:

"Nobody's likely to touch them (маловероятно, чтобы кто-нибудь их тронул). Had he smelt them (/а/ он их нюхал; to smell)?"

I thought he had, and added that he seemed greatly attached to them (я предположил, что да, и добавил, что он, кажется, сильно привязан к ним = дорожит ими; to attach — прикреплять/ся/; располагать к себе).

"You think he would be upset (думаете, он расстроится)," she queried (спросила она; to query — спрашивать, осведомляться), "if I gave a man a sovereign to take them away and bury them (если я дам кому-нибудь соверен, чтобы их /сыры/ унесли и закопали; to give)?"

I answered that I thought he would never smile again (я ответил, что, полагаю, он никогда больше не улыбнется; to think).

touch [tVtS] queried ['kwI@rId] sovereign ['sOvrIn]

I replied that he had directed they were to be kept in a moist place, and that nobody was to touch them.

She said:

"Nobody's likely to touch them. Had he smelt them?"

I thought he had, and added that he seemed greatly attached to them.

"You think he would be upset," she queried, "if I gave a man a sovereign to take them away and bury them?"

I answered that I thought he would never smile again.

An idea struck her (/новая/ мысль пришла ей в голову; to strike). She said:

"Do you mind keeping them for him (вы не возражаете = не согласитесь ли подержать их для него /у себя/)? Let me send them round to you (позвольте мне прислать их вам)."

"Madam (мадам/сударыня)," I replied (ответил я; to reply), "for myself I like the smell of cheese (что касается меня, /то/ мне нравится запах сыра), and the journey the other day with them from Liverpool (и путешествие с ними на днях из Ливерпуля) I shall ever look back upon as a happy ending to a pleasant holiday (я всегда буду вспоминать как счастливое завершение приятного отпуска; to look back — оглядываться; вспоминать). But, in this world, we must consider others (но в этом мире мы должны считаться с другими; to consider — принимать во внимание, учитывать). The lady under whose roof I have the honour of residing is a widow (дама, под чьей крышей я имею честь проживать, вдова), and, for all I know, possibly an orphan too (и, насколько мне известно, возможно, также сирота). She has a strong, I may say an eloquent, objection to being what she terms `put upon (у нее есть сильное, я могу сказать = я бы даже сказал, красноречивое/выразительное возражение против того, чтобы, как она выражается, ее «обижали»; to term — называть, обозначать; to put upon — обманывать, обижать; эксплуатировать, обременять).' The presence of your husband's cheeses in her house she would, I instinctively feel (присутствие сыров вашего мужа в ее доме она, я интуитивно чувствую; instinctively — инстинктивно, подсознательно), regard as a `put upon' (посчитает «обидой»; to regard — расценивать, считать); and it shall never be said that I put upon the widow and the orphan (никогда не будут говорить = я не допущу, чтобы говорили, будто я обижаю вдову и сироту)."

Journey ['dZ@:nI] honour ['On@] eloquent ['el@kw@nt] regard [rI'gA:d]

An idea struck her. She said:

"Do you mind keeping them for him? Let me send them round to you."

"Madam," I replied, "for myself I like the smell of cheese, and the journey the other day with them from Liverpool I shall ever look back upon as a happy ending to a pleasant holiday. But, in this world, we must consider others. The lady under whose roof I have the honour of residing is a widow, and, for all I know, possibly an orphan too. She has a strong, I may say an eloquent, objection to being what she terms `put upon.' The presence of your husband's cheeses in her house she would, I instinctively feel, regard as a `put upon'; and it shall never be said that I put upon the widow and the orphan."

"Very well, then (что ж, хорошо)," said my friend's wife, rising (сказала жена моего приятеля, вставая), "all I have to say is, that I shall take the children (все, что мне остается /сказать/ — я заберу детей) and go to an hotel until those cheeses are eaten (и отправлюсь в гостиницу, пока эти сыры не будут съедены; to eat). I decline to live any longer in the same house with them (я отказываюсь продолжать жить в одном доме с ними; to decline — склонять/ся/; отказываться; any longer — больше /не/)."

She kept her word, leaving the place in charge of the charwoman (она сдержала слово, оставляя жилище под присмотр служанки; to keep; place — место; жилище, усадьба; charge — ответственность, присмотр, попечение; charwoman — поденщица, приходящая домработница), who, when asked if she could stand the smell, replied, "What smell?" (которая, когда ее спросили, может ли она выносить запах, ответила: «Какой запах?») and who, when taken close to the cheeses and told to sniff hard (/и которая/, когда ее подвели близко к сырам и велели понюхать хорошенько; to tell — говорить; уверять, приказывать), said she could detect a faint odour of melons (сказала, что может уловить = чувствует слабый/легкий запах дынь; to detect — обнаруживать, выявлять, регистрировать). It was argued from this that little injury could result to the woman from the atmosphere, and she was left (отсюда сделали вывод, что незначительный вред для женщины может вытекать из этой атмосферы = такая атмосфера не сильно повредит женщине, и ее оставили; to argue — спорить; доказывать, служить доказательством; to leave).

argued ['A:gju:d] injury ['IndZ@rI] result [rI'zVlt]

"Very well, then," said my friend's wife, rising, "all I have to say is, that I shall take the children and go to an hotel until those cheeses are eaten. I decline to live any longer in the same house with them."

She kept her word, leaving the place in charge of the charwoman, who, when asked if she could stand the smell, replied, "What smell?" and who, when taken close to the cheeses and told to sniff hard, said she could detect a faint odour of melons. It was argued from this that little injury could result to the woman from the atmosphere, and she was left.

The hotel bill came to fifteen guineas (счет из гостиницы составил/достиг пятнадцать гиней); and my friend, after reckoning everything up (и мой приятель, после подсчитывания всего = всех расходов), found that the cheeses had cost him eight-and-sixpence a pound (обнаружил, что сыры стоили ему восемь /шиллингов/ шесть пенсов за фунт). He said he dearly loved a bit of cheese, but it was beyond his means (он сказал, что очень любит /съесть/ кусочек сыра, но это ему не по средствам; dearly — нежно, с любовью, горячо; beyond — за пределами, вне, сверх); so he determined to get rid of them (поэтому он решил избавиться от них). He threw them into the canal (он /вы/бросил их в канал); but had to fish them out again, as the bargemen complained (но ему пришлось выудить их снова, поскольку лодочники подали жалобу; bargeman — барочник, лодочник). They said it made them feel quite faint (они сказали, он /сыр/ заставляет их чувствовать дурноту = от сыра им становится очень дурно). And, after that, he took them one dark night and left them in the parish mortuary (после этого приятель взял их одной темной ночью и оставил в церковной покойницкой; to take; to leave; mortuary — морг, покойницкая). But the coroner discovered them, and made a fearful fuss (но коронер обнаружил сыры и поднял страшный шум; to make; coroner — следователь, ведущий дела о насильственной или внезапной смерти при сомнительных обстоятельствах).

He said it was a plot to deprive him of his living by waking up the corpses (он сказал, это заговор, чтобы лишить его средств к существованию путем оживления: «пробуждения» трупов; to wake up — пробуждать/ся/).

My friend got rid of them, at last (мой приятель избавился от них, наконец), by taking them down to a sea-side town, and burying them on the beach (отвезя их в город на морском берегу и закопав на пляже). It gained the place quite a reputation (это создало городу до некоторой степени = своего рода репутацию). Visitors said they had never noticed before how strong the air was (приезжие говорили, что никогда раньше не замечали, какой сильный, бодрящий воздух /там/; visitor — посетитель, гость; турист), and weak-chested and consumptive people used to throng there for years afterwards (а слабогрудые и чахоточные толпами ездили туда потом многие годы; to throng — толпиться, ходить толпами).

guinea ['gInI] reckoning ['rek@nIN] mortuary ['mO:tSu(@)rI]

The hotel bill came to fifteen guineas; and my friend, after reckoning everything up, found that the cheeses had cost him eight-and-sixpence a pound. He said he dearly loved a bit of cheese, but it was beyond his means; so he determined to get rid of them. He threw them into the canal; but had to fish them out again, as the bargemen complained. They said it made them feel quite faint. And, after that, he took them one dark night and left them in the parish mortuary. But the coroner discovered them, and made a fearful fuss.

He said it was a plot to deprive him of his living by waking up the corpses.

My friend got rid of them, at last, by taking them down to a sea-side town, and burying them on the beach. It gained the place quite a reputation. Visitors said they had never noticed before how strong the air was, and weak-chested and consumptive people used to throng there for years afterwards.

Fond as I am of cheese, therefore (поэтому, как я ни люблю сыр), I hold that George was right in declining to take any (/но/ считаю, что Джордж был прав, отказываясь взять /его с собой/; to hold — держать; полагать, придерживаться /мнения, взгляда и т.д./).

"We shan't want any tea (нам не понадобится чай; shan't = shall not)," said George (Harris's face fell at this) (лицо Гарриса вытянулось при этом; to fall — падать, опускаться; вытягиваться /о лице/); "but we'll have a good round, square, slap-up meal at seven (но мы будем хорошо, плотно, обильно, шикарно есть в семь; to have a meal — есть, кушать) — dinner, tea, and supper combined (обед, чай и ужин одновременно; combined — объединенный, смешанный)."

Harris grew more cheerful (Гаррис стал более веселым = повеселел). George suggested meat and fruit pies (Джордж предложил мясной и фруктовый пироги), cold meat, tomatoes, fruit, and green stuff (холодное мясо, помидоры, фрукты и зелень; green stuff — огородная зелень; свежие овощи). For drink, we took some wonderful sticky concoction of Harris's (для питья мы взяли удивительное вязкое варево Гарриса; concoction — варево, стряпня), which you mixed with water and called lemonade (которое смешивают с водой и называют лимонадом), plenty of tea, and a bottle of whisky (много чая и бутылку виски), in case, as George said, we got upset (на случай, как сказал Гаррис, /если/ перевернемся).

It seemed to me that George harped too much on the getting-upset idea (мне казалось, что Джордж слишком много говорит об опрокидывании; to harp — играть на арфе; надоедливо твердить об одном и том же). It seemed to me the wrong spirit to go about the trip in (мне казалось /это/ неправильным настроем, чтобы начинать путешествие; spirit — дух, характер; душевный настрой, расположение духа; to go about — начинать, приступать).

fruit [fru:t] concoction [k@n'kOkS(@)n] wrong [rON]

Fond as I am of cheese, therefore, I hold that George was right in declining to take any.

"We shan't want any tea," said George (Harris's face fell at this); "but we'll have a good round, square, slap-up meal at seven — dinner, tea, and supper combined."

Harris grew more cheerful. George suggested meat and fruit pies, cold meat, tomatoes, fruit, and green stuff. For drink, we took some wonderful sticky concoction of Harris's, which you mixed with water and called lemonade, plenty of tea, and a bottle of whisky, in case, as George said, we got upset.

It seemed to me that George harped too much on the getting-upset idea. It seemed to me the wrong spirit to go about the trip in.

But I'm glad we took the whisky (но я рад, /что/ мы взяли виски).

We didn't take beer or wine (мы не взяли пиво или вино). They are a mistake up the river (они — ошибка на реке = пить их на реке — ошибка). They make you feel sleepy and heavy (они делают вас = от них становишься сонливым и тяжелым/вялым). A glass in the evening when you are doing a mouch round the town and looking at the girls is all right enough (стакан /пива/ вечером, когда слоняешься по городу и глазеешь на девушек — это еще ничего: «довольно в порядке»; mouch = mooch — бездельничанье; шатание, околачивание без дела; to do a mooch — бродить, шататься); but don't drink when the sun is blazing down on your head, and you've got hard work to do (но не пейте, когда солнце припекает вам голову, и вам предстоит тяжелая работа; to blaze — гореть ярким огнем, сиять; to blaze down — нещадно палить, сжигать).

We made a list of the things to be taken (мы составили список вещей, которые необходимо взять), and a pretty lengthy one it was (и довольно длинный /список это был/), before we parted that evening (прежде чем мы попрощались в тот вечер; to part — расставаться, прощаться; разделять/ся/). The next day, which was Friday, we got them all together, and met in the evening to pack (на следующий день, который был пятницей, мы собрали их все /вещи/ вместе и встретились вечером, чтобы уложиться). We got a big Gladstone for the clothes (мы достали большой кожаный саквояж для одежды), and a couple of hampers for the victuals and the cooking utensils (и пару корзин для провизии и кухонной посуды). We moved the table up against the window (мы отодвинули стол к окну), piled everything in a heap in the middle of the floor (свалили все /вещи/ в кучу в середине пола = в центре комнаты), and sat round and looked at it (сели вокруг и посмотрели на них: «на это»; to sit).

lengthy ['leNTI] victual [vItl] utensil [ju(:)'tensl]

But I'm glad we took the whisky.

We didn't take beer or wine. They are a mistake up the river. They make you feel sleepy and heavy. A glass in the evening when you are doing a mouch round the town and looking at the girls is all right enough; but don't drink when the sun is blazing down on your head, and you've got hard work to do.

We made a list of the things to be taken, and a pretty lengthy one it was, before we parted that evening. The next day, which was Friday, we got them all together, and met in the evening to pack. We got a big Gladstone for the clothes, and a couple of hampers for the victuals and the cooking utensils. We moved the table up against the window, piled everything in a heap in the middle of the floor, and sat round and looked at it.

I said I'd pack (я сказал, что упакую).

I rather pride myself on my packing (я весьма горжусь своим упаковыванием = умением укладывать вещи). Packing is one of those many things that I feel I know more about than any other person living (укладывание /вещей/ — одно из тех многих дел, о которых, полагаю, я знаю больше, чем любой живущий /на свете/). (It surprises me myself, sometimes, how many of these subjects there are) (меня самого удивляет иногда, как много таких дел существует; subject — тема, предмет; дело, занятие). I impressed the fact upon George and Harris (я убедил в этом Джорджа и Гарриса: «внушил /им/ этот факт»), and told them that they had better leave the whole matter entirely to me (и сказал, что им лучше предоставить все дело полностью мне = мне одному). They fell into the suggestion with a readiness that had something uncanny about it (они приняли это предложение с готовностью, в которой было что-то зловещее/подозрительное; to fall into — начинать что-либо; приходить в какое-либо состояние; соглашаться с; uncanny — зловещий, сверхъестественный; поразительный). George put on a pipe and spread himself over the easy-chair (Джордж закурил трубку и развалился в мягком кресле; to put on — надевать; запускать, приводить в действие; to spread — раскидывать/ся/, расстилать/ся/, распространять/ся/), and Harris cocked his legs on the table and lit a cigar (а Гаррис закинул ноги на стол и зажег сигару; to cock — поднимать; загибать кверху; to light).

This was hardly what I intended (это едва ли было /тем/, что я предполагал; to intend — намереваться, планировать; подразумевать). What I had meant, of course, was, that I should boss the job (что я имел в виду, конечно, — так это то, что я буду руководить работой; to mean; to boss — быть хозяином, распоряжаться), and that Harris and George should potter about under my directions (а Гаррис и Джордж будут действовать по моим указаниям/под моим руководством; to potter — работать лениво, бездельничать), I pushing them aside every now and then with (я буду их отталкивать то и дело/время от времени со /словами/), "Oh, you — (эх вы)!" "Here, let me do it (эй, дайте мне сделать это)." "There you are, simple enough (вот видите, довольно просто)!" — really teaching them, as you might say (в действительности уча их, так сказать: «как вы могли бы сказать»). Their taking it in the way they did irritated me (их понимание этого = то, как они это поняли, раздражало меня). There is nothing does irritate me more than seeing other people sitting about doing nothing when I'm working (ничто не раздражает меня больше, чем видеть, как другие люди сидят и ничего не делают, когда я работаю).

entirely [In'taI@lI] readiness ['redInIs] cigar [sI'gA:] irritate ['IrIteIt] people [pi:pl]

I said I'd pack.

I rather pride myself on my packing. Packing is one of those many things that I feel I know more about than any other person living. (It surprises me myself, sometimes, how many of these subjects there are.) I impressed the fact upon George and Harris, and told them that they had better leave the whole matter entirely to me. They fell into the suggestion with a readiness that had something uncanny about it. George put on a pipe and spread himself over the easy-chair, and Harris cocked his legs on the table and lit a cigar.

This was hardly what I intended. What I had meant, of course, was, that I should boss the job, and that Harris and George should potter about under my directions, I pushing them aside every now and then with, "Oh, you — !" "Here, let me do it." "There you are, simple enough!" — really teaching them, as you might say. Their taking it in the way they did irritated me. There is nothing does irritate me more than seeing other people sitting about doing nothing when I'm working.

I lived with a man once who used to make me mad that way (я жил с одним человеком как-то, который доводил меня до сумасшествия/бесил таким образом). He would loll on the sofa and watch me doing things by the hour together (он сидел, развалясь на диване, и наблюдал часами, как я работаю: «делаю дела»), following me round the room with his eyes, wherever I went (следуя за мной по комнате взглядом, куда бы я ни шел). He said it did him real good to look on at me, messing about (он говорил, что ему действительно приносит пользу = полезно наблюдать за мной, как я работаю; to mess about — лодырничать, валять дурака; возиться, заниматься чем-либо). He said it made him feel that life was not an idle dream to be gaped and yawned through (он говорил, это заставляет его понимать, что жизнь — не праздная мечта, в течение которой можно глазеть и зевать), but a noble task, full of duty and stern work (а благородная задача, наполненная долгом и суровой работой). He said he often wondered now how he could have gone on before he met me (он говорил, что часто удивляется теперь, как он мог жить до того, как встретил меня; to go on — продолжать путь; обходиться, справляться; to meet), never having anybody to look at while they worked (когда ему было не на кого смотреть, пока тот работал: «те работали»).

Now, I'm not like that (а я не такой). I can't sit still and see another man slaving and working (я не могу сидеть спокойно и смотреть, как другой тяжело работает; to slave — выполнять тяжелую работу, надрываться; slave — раб). I want to get up and superintend (я хочу подняться и руководить), and walk round with my hands in my pockets (расхаживать, /заложив/ руки в карманы), and tell him what to do (и говорить, что делать). It is my energetic nature (такая у меня энергичная, деятельная натура). I can't help it (ничего не могу поделать с этим/я не виноват в этом).

yawned [jO:nd] idle [aIdl] superintend [,s(j)u:p(@)rIn't@nd]

I lived with a man once who used to make me mad that way. He would loll on the sofa and watch me doing things by the hour together, following me round the room with his eyes, wherever I went. He said it did him real good to look on at me, messing about. He said it made him feel that life was not an idle dream to be gaped and yawned through, but a noble task, full of duty and stern work. He said he often wondered now how he could have gone on before he met me, never having anybody to look at while they worked.

Now, I'm not like that. I can't sit still and see another man slaving and working. I want to get up and superintend, and walk round with my hands in my pockets, and tell him what to do. It is my energetic nature. I can't help it.

However, I did not say anything, but started the packing (тем не менее, я не сказал ничего, а начал укладываться). It seemed a longer job than I had thought it was going to be (это оказалось более длительной работой, чем я предполагал /это будет/; to think — думать); but I got the bag finished at last, and I sat on it and strapped it (но я закончил /укладывать/ чемодан наконец, сел на него и стянул ремнем; bag — сумка; чемодан; мешок).

"Ain't you going to put the boots in (а ты не собираешься положить ботинки; ain`t = are not)?" said Harris.

And I looked round, and found I had forgotten them (я оглянулся и обнаружил, что забыл их; to find; to forget). That's just like Harris (это очень похоже на Гарриса; just like — точно так же, как; вылитый). He couldn't have said a word until I'd got the bag shut and strapped, of course (он, конечно, не мог сказать ни слова, пока я не закрыл чемодан и не затянул ремнем). And George laughed — one of those irritating, senseless (а Джордж засмеялся — своим: «одним из тех своих» раздражающим, бессмысленным), chuckle-headed, crack-jawed laughs of his (дурацким, заливистым: «ломающем челюсти» смехом; chuckle-head — болван, дурень; chuckle — довольный тихий смех, хихиканье; crack-jaw — язык сломаешь /о слове/, труднопроизносимый; jaw — челюсть). They do make me so wild (они так меня бесят; to make someone wild — выводить из себя, очень злить, приводить в бешенство).

I opened the bag and packed the boots in (я открыл чемодан и уложил туда ботинки); and then, just as I was going to close it, a horrible idea occurred to me (потом, когда /уже/ я собирался закрыть его, ужасная мысль пришла мне в голову). Had I packed my tooth-brush (уложил ли я свою зубную щетку)? I don't know how it is, but I never do know whether I've packed my tooth-brush (не знаю почему, но я никогда не знаю, уложил ли я зубную щетку).

laughed [lA:ft] senseless ['senslIs] horrible ['hOr@bl]

However, I did not say anything, but started the packing. It seemed a longer job than I had thought it was going to be; but I got the bag finished at last, and I sat on it and strapped it.

"Ain't you going to put the boots in?" said Harris.

And I looked round, and found I had forgotten them. That's just like Harris. He couldn't have said a word until I'd got the bag shut and strapped, of course. And George laughed — one of those irritating, senseless, chuckle-headed, crack-jawed laughs of his. They do make me so wild.

I opened the bag and packed the boots in; and then, just as I was going to close it, a horrible idea occurred to me. Had I packed my tooth-brush? I don't know how it is, but I never do know whether I've packed my tooth-brush.

My tooth-brush is a thing that haunts me when I'm travelling (зубная щетка — это вещь, которая преследует меня, когда я путешествую; to haunt — навещать; неотступно следовать, мучить), and makes my life a misery (и делает мою жизнь мучением = превращает в мучение; misery — страдание, несчастье, мучения, невзгоды). I dream that I haven't packed it, and wake up in a cold perspiration (мне снится, что я не уложил ее, и я просыпаюсь в холодном поту), and get out of bed and hunt for it (вылезаю из постели и /начинаю/ разыскивать ее; to hunt for — искать; охотиться). And, in the morning, I pack it before I have used it (утром я укладываю ее прежде, чем использовал = не почистив зубы), and have to unpack again to get it (и мне приходится распаковывать /вещи/ снова, чтобы достать ее), and it is always the last thing I turn out of the bag (и она всегда оказывается последней вещью, /которую/ я достаю из чемодана = лежит на самом дне; to turn out — выворачивать /карманы/; выгружать); and then I repack and forget it, and have to rush upstairs for it at the last moment (потом я снова укладываюсь и забываю ее, и мне приходится бежать за ней наверх в последний момент; to rush — бросаться, мчаться, нестись) and carry it to the railway station, wrapped up in my pocket-handkerchief (и везти ее до железнодорожной станции, завернутой в носовой платок; pocket — карман).

Of course I had to turn every mortal thing out now, and, of course, I could not find it (конечно, и теперь мне пришлось вытащить все вещи, и, конечно, я не смог найти щетку; mortal — смертный, смертельный; возможный, мыслимый /в эмоционально-усилительном значении/: to do every mortal thing — сделать все возможное). I rummaged the things up into much the same state (я привел свои вещи почти в такое же состояние; to rummage — тщательно осматривать, обыскивать; рыться; приводить в беспорядок) that they must have been before the world was created, and when chaos reigned (в каком они, должно быть, были до того, как мир был сотворен = до сотворения мира, когда царил хаос). Of course, I found George's and Harris's eighteen times over, but I couldn't find my own (конечно, я нашел /щетки/ Джорджа и Гарриса восемнадцать раз, но не мог найти своей). I put the things back one by one, and held everything up and shook it (я клал вещи обратно одну за другой, поднимал все и встряхивал; to hold up — выставлять, показывать; поднимать; to shake). Then I found it inside a boot (потом я нашел ее /щетку/ в ботинке). I repacked once more (я еще раз упаковал /вещи/).

haunt [hO:nt] misery ['mIz@rI] wrapped [r&pt] chaos ['keIOs] reigned [reInd]

My tooth-brush is a thing that haunts me when I'm travelling, and makes my life a misery. I dream that I haven't packed it, and wake up in a cold perspiration, and get out of bed and hunt for it. And, in the morning, I pack it before I have used it, and have to unpack again to get it, and it is always the last thing I turn out of the bag; and then I repack and forget it, and have to rush upstairs for it at the last moment and carry it to the railway station, wrapped up in my pocket-handkerchief.

Of course I had to turn every mortal thing out now, and, of course, I could not find it. I rummaged the things up into much the same state that they must have been before the world was created, and when chaos reigned. Of course, I found George's and Harris's eighteen times over, but I couldn't find my own. I put the things back one by one, and held everything up and shook it. Then I found it inside a boot. I repacked once more.

When I had finished, George asked if the soap was in (когда я закончил, Джордж спросил, внутри ли мыло). I said I didn't care a hang whether the soap was in or whether it wasn't (я сказал, мне наплевать, внутри = уложено ли мыло или нет); and I slammed the bag to and strapped it (я захлопнул чемодан и стянул ремнями), and found that I had packed my tobacco-pouch in it, and had to re-open it (обнаружил, что запаковал в него мой кисет /с табаком/, и мне пришлось снова открыть его; pouch — сумка, мешочек). It got shut up finally at 10.5 p.m., and then there remained the hampers to do (я закрыл чемодан наконец в 10.5 вечера, и теперь осталось уложить корзины; to shut up — плотно закрывать, запирать; p.m. = post meridiem — после полудня). Harris said that we should be wanting to start in less than twelve hours' time (Гаррис сказал, что нам надо бы отправиться /в путь/ раньше: «через меньшее /время/», чем через двенадцать часов), and thought that he and George had better do the rest (/поэтому/ полагает, что им с Джорджем лучше сделать остальное; to think); and I agreed and sat down, and they had a go (я согласился и сел, а они сделали попытку = принялись за работу).

They began in a light-hearted spirit (они начали с веселым: «легкосердечным» настроением; to begin; light-hearted — беззаботный, беспечный, веселый, радостный), evidently intending to show me how to do it (очевидно намереваясь показать мне, как /нужно/ делать это = укладывать). I made no comment; I only waited (я не делал замечаний, я просто ждал). When George is hanged, Harris will be the worst packer in this world (когда Джорджа повесят, Гаррис будет худшим упаковщиком в этом мире); and I looked at the piles of plates and cups (я смотрел на кучи/груды тарелок и чашек), and kettles, and bottles and jars (чайников, бутылок и банок), and pies, and stoves (пирогов, спиртовок), and cakes, and tomatoes, etc. (пирожных, помидоров и т.д.; etc. = et cetera), and felt that the thing would soon become exciting (и чувствовал, что дело скоро станет захватывающим; to feel).

pouch [pautS] evidently ['evId(@)ntlI] exciting [Ik'saItIN]

When I had finished, George asked if the soap was in. I said I didn't care a hang whether the soap was in or whether it wasn't; and I slammed the bag to and strapped it, and found that I had packed my tobacco-pouch in it, and had to re-open it. It got shut up finally at 10.5 p.m., and then there remained the hampers to do. Harris said that we should be wanting to start in less than twelve hours' time, and thought that he and George had better do the rest; and I agreed and sat down, and they had a go.

They began in a light-hearted spirit, evidently intending to show me how to do it. I made no comment; I only waited. When George is hanged, Harris will be the worst packer in this world; and I looked at the piles of plates and cups, and kettles, and bottles and jars, and pies, and stoves, and cakes, and tomatoes, etc., and felt that the thing would soon become exciting.

It did (так и вышло). They started with breaking a cup (они начали с разбивания чашки = с того, что разбили чашку). That was the first thing they did (это было первое, что они сделали). They did that just to show you what they could do, and to get you interested (они сделали это только для того, чтобы показать, что они могут сделать, и привлечь /к себе/ внимание: «заинтересовать»).

Then Harris packed the strawberry jam on top of a tomato and squashed it (потом Гаррис положил банку клубничного варенья /сверху/ на помидор и раздавил его), and they had to pick out the tomato with a teaspoon (и им пришлось извлекать этот помидор чайной ложкой; to pick out — выдергивать, вытаскивать).

And then it was George's turn, and he trod on the butter (затем настала очередь Джорджа, и он наступил на масло; to tread). I didn't say anything, but I came over and sat on the edge of the table and watched them (я ничего не сказал, а подошел поближе, сел на край стола и наблюдал за ними). It irritated them more than anything I could have said (это раздражало их больше, чем что-либо, /что/ я мог бы сказать). I felt that (я это чувствовал). It made them nervous and excited, and they stepped on things (это нервировало и волновало = тревожило их, они наступали на предметы), and put things behind them, and then couldn't find them when they wanted them (и клали вещи позади себя, и потом не могли их найти, когда они требовались); and they packed the pies at the bottom (они укладывали пироги на дно), and put heavy things on top, and smashed the pies in (и клали тяжелые вещи сверху, и раздавливали их; to smash — разбивать/ся/ вдребезги, ломать, сокрушать).

strawberry ['strO:b(@)rI] heavy ['hevI]

It did. They started with breaking a cup. That was the first thing they did. They did that just to show you what they could do, and to get you interested.

Then Harris packed the strawberry jam on top of a tomato and squashed it, and they had to pick out the tomato with a teaspoon.

And then it was George's turn, and he trod on the butter. I didn't say anything, but I came over and sat on the edge of the table and watched them. It irritated them more than anything I could have said. I felt that. It made them nervous and excited, and they stepped on things, and put things behind them, and then couldn't find them when they wanted them; and they packed the pies at the bottom, and put heavy things on top, and smashed the pies in.

They upset salt over everything, and as for the butter (они опрокинули соль на все = засыпали солью все, а что касается масла)! I never saw two men do more with one-and-twopence worth of butter in my whole life than they did (я никогда не видел за всю мою жизнь, чтобы два человека вытворяли больше с /куском/ масла стоимостью один шиллинг и два пенса, чем они; to do with — иметь дело; обходиться; находить применение). After George had got it off his slipper, they tried to put it in the kettle (после того, как Джордж отскреб его /масло/ от своей /комнатной/ туфли, они попытались положить его в чайник; to get off — сойти, слезть; снимать; очищать, выводить /пятна/; slipper — комнатная туфля, тапочка; kettle — /металлический/ чайник; котелок). It wouldn't go in, and what was in wouldn't come out (оно не входило, а то, что было внутри = уже вошло, не выходило). They did scrape it out at last, and put it down on a chair (они выскребли его оттуда наконец и положили на стул), and Harris sat on it, and it stuck to him (Гаррис сел на него, и масло прилипло к нему; to stick), and they went looking for it all over the room (и они принялись искать его по всей комнате).

"I'll take my oath I put it down on that chair (я поклянусь = готов поклясться, я положил его на стул)," said George, staring at the empty seat (сказал Джордж, таращась на пустое сиденье; to stare at — пристально глядеть, уставиться).

"I saw you do it myself, not a minute ago (я сам видел, /как/ ты сделал это, минуту назад)," said Harris.

Then they started round the room again looking for it (потом они опять обошли комнату, ища его; to start — начинать/ся/; бросаться, кидаться; отправляться); and then they met again in the centre, and stared at one another (и затем встретились снова посередине, и уставились друг на друга; to meet).

scrape [skreIp] chair [tSe@] minute ['mInIt] centre ['sent@]

They upset salt over everything, and as for the butter! I never saw two men do more with one-and-twopence worth of butter in my whole life than they did. After George had got it off his slipper, they tried to put it in the kettle. It wouldn't go in, and what was in wouldn't come out. They did scrape it out at last, and put it down on a chair, and Harris sat on it, and it stuck to him, and they went looking for it all over the room.

"I'll take my oath I put it down on that chair," said George, staring at the empty seat.

"I saw you do it myself, not a minute ago," said Harris.

Then they started round the room again looking for it; and then they met again in the centre, and stared at one another.

"Most extraordinary thing I ever heard of (самое удивительное, о чем я когда-либо слышал = никогда такого не видел; to hear of — /у/слышать; узнавать)," said George.

"So mysterious (так таинственно = вот так загадка)!" said Harris.

Then George got round at the back of Harris and saw it (потом Джордж обошел вокруг Гарриса и увидел его /масло/; to get round — передвигаться; обойти; back — спина; задняя часть).

"Why, here it is all the time (да оно находится = было здесь все время)," he exclaimed, indignantly (воскликнул он негодующе).

"Where (где)?" cried Harris, spinning round (вскричал Джордж, /резко/ оборачиваясь; to spin — прясть /шерсть/; вращать/ся/, крутить/ся/).

"Stand still, can't you (стой же на месте/спокойно)!" roared George, flying after him (заорал Джордж, устремляясь за ним; to fly — лететь; спешить).

And they got it off, and packed it in the teapot (и они отскребли масло, и положили в заварочный чайник).

mysterious [mI'stI(@)rI@s] indignantly [In'dIgn@ntlI]

"Most extraordinary thing I ever heard of," said George.

"So mysterious!" said Harris.

Then George got round at the back of Harris and saw it.

"Why, here it is all the time," he exclaimed, indignantly.

"Where?" cried Harris, spinning round.

"Stand still, can't you!" roared George, flying after him.

And they got it off, and packed it in the teapot.

Montmorency was in it all, of course (Монморенси принимал во всем этом участие: «был во всем этом», конечно). Montmorency's ambition in life, is to get in the way and be sworn at (/главная/ цель Монморенси в жизни — путаться под ногами и быть обруганным = слушать ругань; ambition — стремление, цель, предмет желаний; to get in the way — вмешиваться, стоять на пути, быть препятствием; to swear — ругать/ся/). If he can squirm in anywhere where he particularly is not wanted (если он может влезть куда-нибудь, где он особенно нежелателен; to squirm — извиваться; беспокойно двигаться; чувствовать себя неприятно задетым; particularly — очень, особенно), and be a perfect nuisance, and make people mad (и быть настоящей неприятностью, и доводить людей до бешенства: «делать безумными»; perfect — совершенный, истинный, абсолютный; nuisance — досада, неприятность; mad — сумасшедший, бешеный, безумный), and have things thrown at his head (и чтобы ему в голову бросали /разные/ предметы: «иметь вещи бросаемыми…»; to throw), then he feels his day has not been wasted (тогда он чувствует, что его день не прошел напрасно; to waste — терять даром, тратить впустую).

To get somebody to stumble over him (сделать так, чтобы кто-нибудь споткнулся о него), and curse him steadily for an hour, is his highest aim and object (и проклинал его целый час — его высшая цель и задача; steadily — неизменно, постоянно); and, when he has succeeded in accomplishing this, his conceit becomes quite unbearable (и, когда ему удается это сделать, его самомнение/тщеславие становится совершенно невыносимым; to succeed in — достигать цели, удаваться; to accomplish — совершать, выполнять; доводить до конца).

He came and sat down on things, just when they were wanted to be packed (он подходил и садился на вещи как раз тогда, когда их нужно было укладывать); and he laboured under the fixed belief that (и он действовал по твердому убеждению, что; to labour — трудиться, работать; belief — вера; мнение, убеждение; fixed belief — предубежденное: «установленное, закрепленное» мнение), whenever Harris or George reached out their hand for anything (когда бы Гаррис или Джордж ни протягивали руку за чем-нибудь), it was his cold, damp nose that they wanted (им нужен был именно его холодный влажный нос). He put his leg into the jam, and he worried the teaspoons (он совал лапу в варенье и разбрасывал чайные ложки; to worry — беспокоить/ся/; надоедать, разрывать, раздирать /особ. о собаках или волках/), and he pretended that the lemons were rats (делал вид, что лимоны это крысы), and got into the hamper and killed three of them (залез в корзину и убил трех /из них/) before Harris could land him with the frying-pan (прежде чем Гаррис сумел попасть в него сковородой; to land — высаживать/ся/ на берег, приземляться; попасть, угодить).

squirm [skw@:m] nuisance ['nju:s(@)ns] conceit [k@n'si:t] belief [bI'li:f] lemon ['lem@n]

Montmorency was in it all, of course. Montmorency's ambition in life, is to get in the way and be sworn at. If he can squirm in anywhere where he particularly is not wanted, and be a perfect nuisance, and make people mad, and have things thrown at his head, then he feels his day has not been wasted.

To get somebody to stumble over him, and curse him steadily for an hour, is his highest aim and object; and, when he has succeeded in accomplishing this, his conceit becomes quite unbearable.

He came and sat down on things, just when they were wanted to be packed; and he laboured under the fixed belief that, whenever Harris or George reached out their hand for anything, it was his cold, damp nose that they wanted. He put his leg into the jam, and he worried the teaspoons, and he pretended that the lemons were rats, and got into the hamper and killed three of them before Harris could land him with the frying-pan.

Harris said I encouraged him (Гаррис сказал, я науськиваю его /пса/; to encourage — ободрять, поддерживать; побуждать). I didn't encourage him (я не науськивал его). A dog like that don't want any encouragement (такая собака не нуждается в науськиванье; encouragement — поощрение, побуждение). It's the natural, original sin that is born in him that makes him do things like that (это врожденный первородный грех заставляет его совершать подобные вещи; natural — природный, врожденный, присущий; to bear — рождать).

The packing was done at 12.50 (укладка была закончена в 12.50); and Harris sat on the big hamper, and said he hoped nothing would be found broken (и Гаррис сел на большую корзину, и сказал, что надеется, ничего не будет найдено разбитым = не окажется разбитым; to find; to break). George said that if anything was broken it was broken, which reflection seemed to comfort him (Джордж сказал, что если что-нибудь /и/ разбито, так /это уже/ разбито, и эта мысль, казалось, утешила его; reflection — отражение; размышление, мысль). He also said he was ready for bed (он также сказал, что хочет спать: «готов к постели»).

We were all ready for bed (мы все хотели спать). Harris was to sleep with us that night, and we went upstairs (Гаррис должен был ночевать с нами = у нас той ночью, и мы поднялись /по лестнице/ наверх).

We tossed for beds, and Harris had to sleep with me (мы кинули жребий насчет кроватей = кому где спать, и Гаррису пришлось спать со мной; to toss — бросать, кидать; держать пари). He said:

"Do you prefer the inside or the outside, J. (ты предпочитаешь /лежать/ внутри или снаружи = с краю, Джей)?"

encouraged [In'kVrIdZd] ready ['redI] comfort ['kVmf@t]

Harris said I encouraged him. I didn't encourage him. A dog like that don't want any encouragement. It's the natural, original sin that is born in him that makes him do things like that.

The packing was done at 12.50; and Harris sat on the big hamper, and said he hoped nothing would be found broken. George said that if anything was broken it was broken, which reflection seemed to comfort him. He also said he was ready for bed.

We were all ready for bed. Harris was to sleep with us that night, and we went upstairs.

We tossed for beds, and Harris had to sleep with me. He said:

"Do you prefer the inside or the outside, J.?"

I said I generally preferred to sleep inside a bed (я сказал, что, как правило, предпочитаю спать внутри постели).

Harris said it was old (Гаррис сказал, это старо).

George said:

"What time shall I wake you fellows (во сколько: «в какое время» мне разбудить вас, приятели)?"

Harris said:

"Seven (в семь)."

I said I generally preferred to sleep inside a bed.

Harris said it was old.

George said:

"What time shall I wake you fellows?"

Harris said:

"Seven."

I said:

"No — six (нет — в шесть)," because I wanted to write some letters (потому что хотел написать несколько писем).

Harris and I had a bit of a row over it (мы с Гаррисом немного повздорили из-за этого; row — спор, ссора, перебранка), but at last split the difference, and said half-past six (но в конце концов пошли на компромисс и сказали /разбудить нас/ в полседьмого: «в половину после шести»; to split the difference — идти на компромисс; поделить разницу пополам; сойтись в цене).

"Wake us at 6.30, George (разбуди нас в 6.30, Джордж)," we said.

George made no answer, and we found, on going over (Джордж не ответил, и мы обнаружили, подойдя /к нему/), that he had been asleep for some time (что он /уже/ спит некоторое время); so we placed the bath where he could tumble into it on getting out in the morning, and went to bed ourselves (поэтому мы поставили ванну, куда он мог свалиться, вылезая /из постели/ утром, и сами легли спать; to tumble — падать, бросать/ся/).

answer ['A:ns@] row [rau]

I said:

"No — six," because I wanted to write some letters.

Harris and I had a bit of a row over it, but at last split the difference, and said half-past six.

"Wake us at 6.30, George," we said.

George made no answer, and we found, on going over, that he had been asleep for some time; so we placed the bath where he could tumble into it on getting out in the morning, and went to bed ourselves.

CHAPTER V

(глава пятая)

Mrs. P. arouses us (миссис П. будит нас). — George, the sluggard (Джордж — лежебока; sluggard — лентяй, лежебока). — The "weather forecast" swindle (надувательство с «предсказанием/прогнозом погоды»). — Our luggage (наш багаж). — Depravity of the small boy (испорченность маленького мальчика; depravity — порочность, развращенность; испорченность). — The people gather round us (люди собираются вокруг нас). — We drive off in great style, and arrive at Waterloo (мы отбываем торжественно и прибываем на /вокзал/ Ватерлоо; to drive off — отъезжать, уезжать; style — стиль, манера). — Innocence of South Western officials concerning such worldly things as trains (неведение служащих Юго-Западной /железной дороги/ касательно таких мирских/суетных вещей, как поезда; innocence — невинность; невиновность; невежество). — We are afloat, afloat in an open boat (мы плывем, плывем в открытой лодке; afloat — на воде, на плаву).

Mrs. P. arouses us. — George, the sluggard. — The "weather forecast" swindle. — Our luggage. — Depravity of the small boy. — The people gather round us. — We drive off in great style, and arrive at Waterloo. — Innocence of South Western officials concerning such worldly things as trains. — We are afloat, afloat in an open boat.

IT was Mrs. Poppets that woke me up next morning (миссис Поппетс разбудила меня на следующее утро; to wake up).

She said:

"Do you know that it's nearly nine o'clock, sir (вы знаете, что /уже/ около девяти часов, сэр)?"

"Nine o' what (девять чего)?" I cried, starting up (вскричал я, вскакивая).

arouse [@'rauz] forecast ['fO:kA:st] innocence ['In@s(@)ns]

IT was Mrs. Poppets that woke me up next morning.

She said:

"Do you know that it's nearly nine o'clock, sir?"

"Nine o' what?" I cried, starting up.

"Nine o'clock," she replied, through the keyhole (ответила она через замочную скважину; keyhole: key — ключ; hole — дыра, отверстие, прорезь). "I thought you was a-oversleeping yourselves (я подумала, вы просыпаете)."

I woke Harris, and told him (я разбудил Гарриса и сказал ему /что произошло/; to tell). He said:

"I thought you wanted to get up at six (я думал, ты хочешь встать в шесть)?"

"So I did (да)," I answered (ответил я); "why didn't you wake me (почему ты не разбудил меня)?"

"How could I wake you, when you didn't wake me (как я мог разбудить тебя, если ты не разбудил меня)?" he retorted (возразил он). "Now we shan't get on the water till after twelve (теперь мы не попадем на воду раньше двенадцати; shan't = shall not). I wonder you take the trouble to get up at all (удивляюсь, /зачем/ ты вообще берешь на себя труд вставать; to take the trouble — взять на себя труд, утруждаться)."

keyhole ['ki:h@ul] answered ['A:ns@d] retorted [rI'tO:tId] trouble [trVbl]

"Nine o'clock," she replied, through the keyhole. "I thought you was a-oversleeping yourselves."

I woke Harris, and told him. He said:

"I thought you wanted to get up at six?"

"So I did," I answered; "why didn't you wake me?"

"How could I wake you, when you didn't wake me?" he retorted. "Now we shan't get on the water till after twelve. I wonder you take the trouble to get up at all."

"Um (гм)," I replied (ответил я), "lucky for you that I do (твое счастье, что я встал). If I hadn't woke you, you'd have lain there for the whole fortnight (если бы я не разбудил тебя, ты бы пролежал все две недели; to lie-lay-lain)."

We snarled at one another in this strain for the next few minutes (мы огрызались друг на друга в таком духе следующие несколько минут; strain — напряжение; тон /речи/), when we were interrupted by a defiant snore from George (когда = пока не были прерваны дерзким/вызывающим храпом /исходящим/ от Джорджа).

It reminded us, for the first time since our being called, of his existence (он /храп/ напомнил нам, впервые, с тех пор как нас разбудили, о его существовании; to call — звать, окликать; /раз/будить).

There he lay — the man who had wanted to know what time he should wake us (вот он лежит — человек, который спрашивал: «хотел знать», когда ему разбудить нас) — on his back, with his mouth wide open, and his knees stuck up (на спине, с широко открытым ртом и коленями торчком; to stick up — выдаваться, стоять торчком).

defiant [di'faI@nt] existence [Ig'zIst(@)ns] knee [ni:]

"Um," I replied, "lucky for you that I do. If I hadn't woke you, you'd have lain there for the whole fortnight."

We snarled at one another in this strain for the next few minutes, when we were interrupted by a defiant snore from George.

It reminded us, for the first time since our being called, of his existence.

There he lay — the man who had wanted to know what time he should wake us — on his back, with his mouth wide open, and his knees stuck up.

I don't know why it should be, I am sure (не знаю почему, я уверен = точно не знаю); but the sight of another man asleep in bed when I am up, maddens me (но вид другого человека, спящего в постели, когда я встал, доводит меня до бешенства). It seems to me so shocking to see the precious hours of a man's life (мне настолько возмутительно видеть, как драгоценные часы человеческой жизни) — the priceless moments that will never come back to him again (бесценные мгновения, которые никогда не вернутся к нему снова) — being wasted in mere brutish sleep (тратятся впустую на всего лишь скотский сон; brutish — животный, грубый, зверский; brute — животное, скотина).

There was George, throwing away in hideous sloth the inestimable gift of time (вот и Джордж растрачивал в отвратительной лени неоценимый дар времени; to throw away — выкидывать; пропускать, тратить; sloth — лень, леность; праздность); his valuable life, every second of which he would have to account for hereafter (его драгоценная жизнь, за каждую секунду которой ему придется отчитываться в будущем; to account for — давать отчет, нести ответственность; hereafter — затем, в дальнейшем), passing away from him, unused (уходит от него, неиспользованная; to pass away — исчезать; проходить, истекать /о времени/). He might have been up stuffing himself with eggs and bacon (он мог бы встать и набивать/заполнять себя яичницей с беконом), irritating the dog, or flirting with the slavey (дразнить собаку или заигрывать с горничной; to irritate — раздражать, сердить; slavey — прислуга за все /прислуга, выполняющая всю домашнюю работу/), instead of sprawling there, sunk in soul-clogging oblivion (вместо того, чтобы валяться, погрузившись в мертвящее душу забвение; to sprawl — растянуть/ся/, развалиться; to sink — падать, опускаться; увязать, погружаться во что-либо/; to clog — задерживать, обременять, препятствовать; засорять).

It was a terrible thought (это была ужасная мысль). Harris and I appeared to be struck by it at the same instant (Гарриса и меня, по-видимому, она поразила в одно и то же мгновение/одновременно; to strike — ударять, бить; поражать, производить впечатление). We determined to save him, and, in this noble resolve, our own dispute was forgotten (мы решили спасти его, и в этом благородном намерении наши разногласия были забыты; dispute — спор, полемика; пререкания; to forget-forgot-forgotten). We flew across and slung the clothes off him (мы перелетели = бросились /к Джорджу/ и стащили с него одеяло; to fly; to sling — метать из пращи, швырять; поднимать с помощью ремня, тащить с помощью лямки; clothes — одежда; постельное белье), and Harris landed him one with a slipper, and I shouted in his ear, and he awoke (Гаррис швырнул: «попал» в него туфлей, а я крикнул ему в ухо, и он проснулся; to awake).

precious ['preS@s] brutish ['bru:tIS] hideous ['hIdI@s] valuable ['v&lju(@)bl]

I don't know why it should be, I am sure; but the sight of another man asleep in bed when I am up, maddens me. It seems to me so shocking to see the precious hours of a man's life — the priceless moments that will never come back to him again — being wasted in mere brutish sleep.

There was George, throwing away in hideous sloth the inestimable gift of time; his valuable life, every second of which he would have to account for hereafter, passing away from him, unused. He might have been up stuffing himself with eggs and bacon, irritating the dog, or flirting with the slavey, instead of sprawling there, sunk in soul-clogging oblivion.

It was a terrible thought. Harris and I appeared to be struck by it at the same instant. We determined to save him, and, in this noble resolve, our own dispute was forgotten. We flew across and slung the clothes off him, and Harris landed him one with a slipper, and I shouted in his ear, and he awoke.

"Wasermarrer (в чем дело; wasermarrer = what`s the matter)?" he observed, sitting up (спросил он, садясь прямо; to observe — наблюдать, замечать; сказать).

"Get up, you fat-headed chunk (поднимайся, дурень; fat-head — болван, олух; fat-headed — глупый, дурацкий: «толстоголовый»; chunk — чурбан, колода)!" roared Harris (заорал Гаррис). "It's quarter to ten (сейчас без четверти десять: «четверть до десяти»)."

"What!" he shrieked, jumping out of bed into the bath (вскрикнул он, выскакивая из постели в ванну); "Who the thunder put this thing here (кто, черт побери, поставил это сюда; thunder — гром)?"

We told him he must have been a fool not to see the bath (мы сказали ему, он, должно быть, дурак, раз не увидел ванны).

We finished dressing, and, when it came to the extras (мы закончили одеваться и, когда /дело/ дошло до мелочей; extra — нечто дополнительное, добавочное), we remembered that we had packed the tooth-brushes and the brush and comb (вспомнили, что упаковали зубные щетки, щетку и гребень) (that tooth-brush of mine will be the death of me, I know) (это моя зубная щетка сведет меня в могилу: «будет моей погибелью», я знаю), and we had to go downstairs, and fish them out of the bag (и нам пришлось спуститься вниз, и выудить их из чемодана). And when we had done that George wanted the shaving tackle (а когда мы это сделали, Джорджу понадобился бритвенный прибор). We told him that he would have to go without shaving that morning (мы сказали ему, что ему придется обойтись без бритья в это утро), as we weren't going to unpack that bag again for him, nor for anyone like him (поскольку мы не собираемся распаковывать этот чемодан снова ни для него, ни для кого-нибудь, подобного ему).

quarter ['kwO:t@] comb [k@um]

"Wasermarrer?" he observed, sitting up.

"Get up, you fat-headed chunk!" roared Harris. "It's quarter to ten."

"What!" he shrieked, jumping out of bed into the bath; "Who the thunder put this thing here?"

We told him he must have been a fool not to see the bath.

We finished dressing, and, when it came to the extras, we remembered that we had packed the tooth-brushes and the brush and comb (that tooth-brush of mine will be the death of me, I know), and we had to go downstairs, and fish them out of the bag. And when we had done that George wanted the shaving tackle. We told him that he would have to go without shaving that morning, as we weren't going to unpack that bag again for him, nor for anyone like him.

He said:

"Don't be absurd (не говорите чепухи: «не будьте глупыми»; absurd — нелепый, абсурдный; смешной, глупый). How can I go into the City like this (как я могу пойти в Сити в таком виде; like this — так, вот так; таким образом)?"

It was certainly rather rough on the City, but what cared we for human suffering (это было, конечно, довольно грубо по отношению к Сити, но что нам /за дело/ до человеческих страданий)? As Harris said, in his common, vulgar way (как сказал Гаррис в своей обычной пошлой манере), the City would have to lump it (Сити придется проглотить это; lump — глыба, ком).

We went downstairs to breakfast (мы спустились завтракать). Montmorency had invited two other dogs to come and see him off (Монморенси пригласил еще двух собак проводить его), and they were whiling away the time by fighting on the doorstep (и они коротали время тем, что дрались на крыльце; doorstep: door — дверь; step — ступень/ка/, порог). We calmed them with an umbrella, and sat down to chops and cold beef (мы успокоили их зонтиком и сели/принялись за котлеты и холодную говядину; to sit down; to chop — отрезать, отрубать).

absurd [@b's@:d] rough [rVf] vulgar ['vVlg@]

He said:

"Don't be absurd. How can I go into the City like this?"

It was certainly rather rough on the City, but what cared we for human suffering? As Harris said, in his common, vulgar way, the City would have to lump it.

We went downstairs to breakfast. Montmorency had invited two other dogs to come and see him off, and they were whiling away the time by fighting on the doorstep. We calmed them with an umbrella, and sat down to chops and cold beef.

Harris said:

"The great thing is to make a good breakfast (великое дело — хорошо позавтракать)," and he started with a couple of chops (и он начал с пары котлет), saying that he would take these while they were hot, as the beef could wait (говоря, что съест их, пока они горячие, а говядина может подождать; as — поскольку; в то время как).

George got hold of the paper, and read us out the boating fatalities (Джордж захватил газету и прочитал нам о несчастных случаях с лодками; to get hold of — суметь схватить; приобретать власть над; to read out — читать вслух; fatality — рок, судьба; катастрофа, несчастный случай со смертельным исходом), and the weather forecast, which latter prophesied "rain, cold, wet to fine" (о прогнозе погоды, который предсказывал/пророчил «дождь, холод, /изменение/ от дождливой /погоды/ к ясной»; latter — недавний; последний /из двух названных/) (whatever more than usually ghastly thing in weather that may be) (все, что может быть ужаснее в погоде, чем обычно = все самое ужасное в погоде; whatever — какой бы ни; любой; какой бы то ни было; ghastly — жуткий; отвратительный), "occasional local thunder-storms, east wind (временами и местами грозы, ветер восточный; local — местный), with general depression over the Midland Counties (с общим понижением /давления/ в центральных графствах) (London and Channel) (Лондон и Ла-Манш; channel — канал). Bar. falling (барометр падает; bar. = barometer)."

I do think that, of all the silly, irritating tomfoolishness by which we are plagued (я думаю, что из всей бессмысленной раздражающей чепухи, которой нам досаждают; silly — глупый; ничтожный; tomfool — дурак; шут; to plague — зачумлять; мучить, беспокоить), this "weather-forecast" fraud is about the most aggravating (этот обман с «прогнозом погоды» — почти = пожалуй, самый надоедливый/несносный; to aggravate — отягчать, усугублять). It "forecasts" precisely what happened yesterday or the day before (он «предсказывает» в точности /то/, что произошло вчера или позавчера), and precisely the opposite of what is going to happen to-day (и совершенно противоположное /тому/, что произойдет сегодня).

prophesied ['prOfIsaId] ghastly ['gA:stlI] plague [pleIg] aggravating ['&gr@veItIN]

Harris said:

"The great thing is to make a good breakfast," and he started with a couple of chops, saying that he would take these while they were hot, as the beef could wait.

George got hold of the paper, and read us out the boating fatalities, and the weather forecast, which latter prophesied "rain, cold, wet to fine" (whatever more than usually ghastly thing in weather that may be), "occasional local thunder-storms, east wind, with general depression over the Midland Counties (London and Channel). Bar. falling."

I do think that, of all the silly, irritating tomfoolishness by which we are plagued, this "weather-forecast" fraud is about the most aggravating. It "forecasts" precisely what happened yesterday or the day before, and precisely the opposite of what is going to happen to-day.

I remember a holiday of mine being completely ruined one late autumn (помню, /как/ мой выходной был полностью испорчен поздней осенью; holiday — праздник; нерабочий день; отпуск) by our paying attention to the weather report of the local newspaper (нашим обращением внимания = тем, что мы обратили внимание на прогноз погоды в местной газете; weather report — сводка погоды, прогноз погоды). "Heavy showers, with thunderstorms, may be expected to-day (сильные ливни с грозами могут ожидаться сегодня)," it would say on Monday (сообщала она в понедельник), and so we would give up our picnic, and stop indoors all day, waiting for the rain (и поэтому мы отменяли пикник, и сидели дома весь день, ожидая дождя; to give up — оставить, отказаться; бросить /привычку/; indoors — внутри дома, в помещении). — And people would pass the house, going off in wagonettes and coaches as jolly and merry as could be (а люди проезжали мимо дома в линейках и колясках, веселые и оживленные, насколько это только может быть; to go off — уходить, уезжать; wagonette — линейка /экипаж с двумя продольными сиденьями/; coach — коляска, карета), the sun shining out, and not a cloud to be seen (солнце ярко светило, и ни облачка не было видно /на небе/).

"Ah (ага)!" we said, as we stood looking out at them through the window (говорили мы, стоя и смотря на них из окна; to look out — выглядывать, смотреть), "won't they come home soaked (ну и промокшими же они придут домой = ну и промокнут же они)!"

And we chuckled to think how wet they were going to get (и мы посмеивались, думая, как сильно они вымокнут; to get wet — промокать, вымокать), and came back (и возвращались) and stirred the fire, and got our books (и помешивали огонь, и брали книги), and arranged our specimens of seaweed and cockle shells (и приводили в порядок образцы водорослей и раковины моллюсков). By twelve o'clock, with the sun pouring into the room (к двенадцати часам солнце заливало комнату; to pour — лить/ся/, разливать/ся/), the heat became quite oppressive (жара становилась совсем гнетущей = невыносимой), and we wondered when those heavy showers and occasional thunderstorms were going to begin (и мы спрашивали себя, когда эти ливни и редкие грозы начнутся).

autumn ['O:t@m] cloud [klaud] specimen ['spesIm@n]

I remember a holiday of mine being completely ruined one late autumn by our paying attention to the weather report of the local newspaper. "Heavy showers, with thunderstorms, may be expected to-day," it would say on Monday, and so we would give up our picnic, and stop indoors all day, waiting for the rain. — And people would pass the house, going off in wagonettes and coaches as jolly and merry as could be, the sun shining out, and not a cloud to be seen.

"Ah!" we said, as we stood looking out at them through the window, "won't they come home soaked!"

And we chuckled to think how wet they were going to get, and came back and stirred the fire, and got our books, and arranged our specimens of seaweed and cockle shells. By twelve o'clock, with the sun pouring into the room, the heat became quite oppressive, and we wondered when those heavy showers and occasional thunderstorms were going to begin.

"Ah! they'll come in the afternoon, you'll find (они начнутся после обеда, вот увидите)," we said to each other (говорили мы друг другу). "Oh, won't those people get wet (ну и промокнут же те люди). What a lark (как забавно; lark — шутка, веселье, забава)!"

At one o'clock, the landlady would come in to ask (в час входила хозяйка, чтобы спросить) if we weren't going out, as it seemed such a lovely day (не собираемся ли мы гулять, ведь такой чудесный день; to go out — выходить; to seem — казаться, видеться, представляться).

"No, no," we replied, with a knowing chuckle (отвечали мы, хитро посмеиваясь: «с хитрым смехом»; knowing — знающий, понимающий; хитрый), "not we (/только/ не мы). We don't mean to get wet — no, no (мы не собираемся вымокнуть — нет-нет)."

And when the afternoon was nearly gone (а когда день почти прошел; afternoon — время после полудня; послеобеденное время), and still there was no sign of rain (и все еще не было ни следа дождя), we tried to cheer ourselves up with the idea that it would come down all at once (мы попытались развеселиться/ободрить себя мыслью, что он начнется внезапно; to come down — спускаться, падать /о снеге, дожде/), just as the people had started for home (как раз когда люди /уже/ отправятся домой), and were out of the reach of any shelter (и будут находиться далеко от всякого укрытия; out of the reach — вне пределов досягаемости), and that they would thus get more drenched than ever (и поэтому промокнут больше, чем когда-либо = до нитки; thus — так, таким образом; to drench — смачивать; промачивать насквозь). But not a drop ever fell, and it finished a grand day, and a lovely night after it (но ни капли так и не упало, и так закончился великолепный день, и чудесный вечер после него = за ним).

lark [lA:k] nearly ['nI@lI] thus [DVs]

"Ah! they'll come in the afternoon, you'll find," we said to each other. "Oh, won't those people get wet. What a lark!"

At one o'clock, the landlady would come in to ask if we weren't going out, as it seemed such a lovely day.

"No, no," we replied, with a knowing chuckle, "not we. We don't mean to get wet — no, no."

And when the afternoon was nearly gone, and still there was no sign of rain, we tried to cheer ourselves up with the idea that it would come down all at once, just as the people had started for home, and were out of the reach of any shelter, and that they would thus get more drenched than ever. But not a drop ever fell, and it finished a grand day, and a lovely night after it.

The next morning we would read that it was going to be a "warm, fine to set-fair day; much heat (на следующее утро мы читали, что будет «теплый, хороший, ясный день, жара»; set-fair — ясный, установившийся /о погоде/);" and we would dress ourselves in flimsy things, and go out (и мы одевались в легкие вещи = легко и выходили; flimsy — тонкий /о ткани/; легкий, непрочный), and, half-an-hour after we had started, it would commence to rain hard (через полчаса после того, как мы отправлялись /на прогулку/, начинался сильный дождь), and a bitterly cold wind would spring up (и резкий холодный ветер поднимался), and both would keep on steadily for the whole day (и оба продолжались непрерывно весь день), and we would come home with colds and rheumatism all over us, and go to bed (и мы приходили домой с простудой и ревматизмом во всем теле, и ложились спать; all over — всюду; всем телом).

The weather is a thing that is beyond me altogether (погода — это вещь выше меня = моего понимания; altogether — совсем, совершенно). I never can understand it (никогда не могу ее понять). The barometer is useless (барометр бесполезен): it is as misleading as the newspaper forecast (он так же обманывает, как прогноз в газете; to mislead — вводить в заблуждение; to lead — вести, указывать путь).

There was one hanging up in a hotel at Oxford at which I was staying last spring (барометр висел в одной гостинице в Оксфорде, в которой я остановился прошлой весной; to hang up — повесить, привешивать), and, when I got there, it was pointing to "set fair (и, когда я попал туда, он показывал «ясно»)." It was simply pouring with rain outside, and had been all day (снаружи прямо лило как из ведра, и это продолжалось весь день); and I couldn't quite make matters out (я совершенно не мог понять, в чем дело; to make out — понять, разобрать). I tapped the barometer, and it jumped up and pointed to "very dry (я постучал по барометру, и стрелка подпрыгнула и указала на «очень сухо»)." The Boots stopped as he was passing, and said he expected it meant to-morrow (коридорный, проходивший мимо, остановился и сказал, что полагает, барометр имеет в виду завтрашний день; to mean). I fancied that maybe it was thinking of the week before last, but Boots said, No, he thought not (я предположил, что, возможно, он вспоминает позапрошлую неделю: «неделю перед прошлой», но коридорный сказал «нет, не думаю»).

flimsy ['flImzI] commence [k@'mens] rheumatism ['ru:m@tIzm]

The next morning we would read that it was going to be a "warm, fine to set-fair day; much heat;" and we would dress ourselves in flimsy things, and go out, and, half-an-hour after we had started, it would commence to rain hard, and a bitterly cold wind would spring up, and both would keep on steadily for the whole day, and we would come home with colds and rheumatism all over us, and go to bed.

The weather is a thing that is beyond me altogether. I never can understand it. The barometer is useless: it is as misleading as the newspaper forecast.

There was one hanging up in a hotel at Oxford at which I was staying last spring, and, when I got there, it was pointing to "set fair." It was simply pouring with rain outside, and had been all day; and I couldn't quite make matters out. I tapped the barometer, and it jumped up and pointed to "very dry." The Boots stopped as he was passing, and said he expected it meant to-morrow. I fancied that maybe it was thinking of the week before last, but Boots said, No, he thought not.

I tapped it again the next morning, and it went up still higher (я постучал по нему снова на следующее утро, и он поднялся еще выше), and the rain came down faster than ever (а дождь шел сильнее, чем когда-либо; fast — быстрый; крепкий, сильный). On Wednesday I went and hit it again (в среду я подошел и ударил его снова), and the pointer went round towards "set fair," "very dry," and "much heat (и стрелка пошла кругом через «ясно», «очень сухо» и «жара»; pointer — указатель, указка, стрелка; to point — указывать, направлять, обращать внимание /на что-либо/; towards — к, по направлению к)," until it was stopped by the peg, and couldn't go any further (пока не была остановлена шпеньком и не могла двигаться дальше; peg — колышек; шпилька, штифт). It tried its best, but the instrument was built so that it couldn't prophesy fine weather any harder than it did without breaking itself (она изо всех сил старалась, но прибор был сделан так, что не мог предвещать хорошую погоду еще сильнее = энергичнее, /чем он это делал/, не сломавшись; to try one`s best — проявить максимум энергии, сделать все возможное; to build — строить, создавать). It evidently wanted to go on, and prognosticate drought (он явно хотел идти дальше и предсказать засуху), and water famine (и острую нехватку воды; famine — голод; острый дефицит), and sunstroke (и солнечный удар), and simooms, and such things (и песчаные бури, и /прочие/ подобные вещи; simoom — самум /сухой горячий ветер, сопровождаемый песчаными бурями/), but the peg prevented it (но шпенек мешал этому; to prevent — предотвращать, не допускать), and it had to be content with pointing to the mere commonplace "very dry (и барометру пришлось довольствоваться указанием на простое банальное «очень сухо»)."

Meanwhile, the rain came down in a steady torrent (между тем, дождь лил /постоянным/ потоком), and the lower part of the town was under water (и нижняя часть города была под водой = затоплена), owing to the river having overflowed (из-за того, что река вышла из берегов; owing to — из-за, вследствие, по причине).

Boots said it was evident that we were going to have a prolonged spell of grand weather some time (коридорный сказал, очевидно, что у нас будет длительный период великолепной погоды когда-нибудь; spell — промежуток времени, срок, период), and read out a poem which was printed over the top of the oracle, about (и прочитал стихотворение, которое было написано над предсказателем /погоды/; to print — напечатать, запечатлеть, написать печатными буквами; oracle — оракул, предсказатель):

instrument ['Instrum@nt] drought [draut] famine ['f&mIn] oracle ['Or@kl]

I tapped it again the next morning, and it went up still higher, and the rain came down faster than ever. On Wednesday I went and hit it again, and the pointer went round towards "set fair," "very dry," and "much heat," until it was stopped by the peg, and couldn't go any further. It tried its best, but the instrument was built so that it couldn't prophesy fine weather any harder than it did without breaking itself. It evidently wanted to go on, and prognosticate drought, and water famine, and sunstroke, and simooms, and such things, but the peg prevented it, and it had to be content with pointing to the mere commonplace "very dry."

Meanwhile, the rain came down in a steady torrent, and the lower part of the town was under water, owing to the river having overflowed.

Boots said it was evident that we were going to have a prolonged spell of grand weather some time, and read out a poem which was printed over the top of the oracle, about:

"Long foretold, long last (предсказание: «предсказанный» задолго — долго длится; to foretell — предсказывать, прогнозировать);

Short notice, soon past (предупреждение за короткий срок вскоре проходит; past — прошедший, истекший)."

The fine weather never came that summer (хорошая погода так и не наступила в то лето). I expect that machine must have been referring to the following spring (полагаю, что тот прибор, должно быть, ссылался на = имел в виду следующую весну; to expect — ожидать; думать, полагать; machine — машина, устройство, механизм).

Then there are those new style of barometers, the long straight ones (существует новый тип барометров, /такие/ длинные, прямые). I never can make head or tail of those (никогда не могу в них разобраться; to make head or tail of — понимать что-либо, разбираться в чем-либо: «сделать голову или хвост = разобрать, где голова, а где хвост»). There is one side for 10 a.m. yesterday (одна сторона /служит/ для десяти утра вчерашнего дня), and one side for 10 a.m. to-day (и одна — для десяти утра сегодняшнего); but you can't always get there as early as ten, you know (но, знаете, не всегда можно подойти к нему так рано /как десять/). It rises or falls for rain and fine, with much or less wind (он поднимается и падает при дожде и ясной /погоде/, с сильным или слабым ветром), and one end is "Nly" and the other "Ely" (what's Ely got to do with it?) (на одном конце /написано/ «Сев.», а на другом «Вос.», — и при чем здесь Или; nly = northerly — северный /о ветре/; ely = easterly — восточный /о направлении, ветре/; Ely — Или /город в графстве Кембриджшир/), and if you tap it, it doesn't tell you anything (а если постучать по нему, он ничего вам не покажет). And you've got to correct it to sea-level, and reduce it to Fahrenheit (и приходится делать поправку на уровень моря и переводить /градусы/ по шкале Фаренгейта; to correct — исправлять, вносить поправки; to reduce — сокращать; переводить в другие единицы), and even then I don't know the answer (и даже тогда я не знаю ответа = ничего на понятно).

machine [m@'Si:n] Fahrenheit ['f&r@nhaIt] answer ['A:ns@]

"Long foretold, long last;

Short notice, soon past."

The fine weather never came that summer. I expect that machine must have been referring to the following spring.

Then there are those new style of barometers, the long straight ones. I never can make head or tail of those. There is one side for 10 a.m. yesterday, and one side for 10 a.m. to-day; but you can't always get there as early as ten, you know. It rises or falls for rain and fine, with much or less wind, and one end is "Nly" and the other "Ely" (what's Ely got to do with it?), and if you tap it, it doesn't tell you anything. And you've got to correct it to sea-level, and reduce it to Fahrenheit, and even then I don't know the answer.

But who wants to be foretold the weather (но кто хочет, чтобы ему предсказали погоду)? It is bad enough when it comes (она /и так/ довольно плохая, когда наступает), without our having the misery of knowing about it beforehand (без того, что мы мучаемся, зная о ней наперед = так зачем же страдать заранее; misery — страдание, несчастье, невзгоды). The prophet we like is the old man (предсказатель, который нам нравится, это старик) who, on the particularly gloomy-looking morning of some day when we particularly want it to be fine (что в особо мрачное утро /какого-нибудь дня/, когда нам особенно необходимо, чтобы было ясно = когда хотим хорошую погоду), looks round the horizon with a particularly knowing eye, and says (оглядывает горизонт опытным: «знающим» взглядом и говорит):

"Oh no, sir, I think it will clear up all right (о нет, сэр, думаю, прояснится; all right — в порядке, хорошо, как надо). It will break all right enough, sir (/облака/ рассеются, сэр; to break — ломать/ся/, разрушать/ся/; рассеиваться, расходиться /о тумане, облаках и т.д./)."

"Ah, he knows (он знает)", we say, as we wish him good-morning, and start off (говорим мы, желая ему доброго утра/здороваясь, и отправляемся в путь); "wonderful how these old fellows can tell (удивительно, как эти старики могут предсказать /погоду/; to tell — говорить, рассказывать; понимать)!"

And we feel an affection for that man (и мы чувствуем расположение к тому человеку; affection — привязанность, расположение) which is not at all lessened by the circumstances of its not clearing up (которое нисколько не уменьшается тем обстоятельством, что /погода/ не прояснилась), but continuing to rain steadily all day (а продолжает непрерывно весь день идти дождь).

prophet ['prOfIt] horizon [h@'raIz(@)n]

But who wants to be foretold the weather? It is bad enough when it comes, without our having the misery of knowing about it beforehand. The prophet we like is the old man who, on the particularly gloomy-looking morning of some day when we particularly want it to be fine, looks round the horizon with a particularly knowing eye, and says:

"Oh no, sir, I think it will clear up all right. It will break all right enough, sir."

"Ah, he knows", we say, as we wish him good-morning, and start off; "wonderful how these old fellows can tell!"

And we feel an affection for that man which is not at all lessened by the circumstances of its not clearing up, but continuing to rain steadily all day.

"Ah, well (что ж)," we feel (думаем мы), "he did his best (он сделал все, что мог)."

For the man that prophesies us bad weather (к человеку, который предсказывает нам плохую погоду), on the contrary, we entertain only bitter and revengeful thoughts (наоборот, мы питаем только неприятные и мстительные мысли = чувства; to entertain — принимать, развлекать; питать /надежду/, лелеять /мечту/; to entertain a thought — вынашивать мысль; bitter — горький, мучительный; жесткий).

"Going to clear up, d'ye think (прояснится, /как/ думаете; d'ye = do you)?" we shout, cheerily, as we pass (кричим весело мы, проходя /мимо/).

"Well, no, sir; I'm afraid it's settled down for the day (нет, сэр, боюсь, эта /погода/ установилась на весь день)," he replies, shaking his head (отвечает он, качая головой).

"Stupid old fool (глупый старый дурак)!" we mutter (бормочем мы), "what's he know about it (что он знает об этом)?" And, if his portent proves correct, we come back feeling still more angry against him (и если его пророчество оказывается правильным, мы возвращаемся /домой/, сердясь на него еще больше; portent — знамение, предвестие, предзнаменование; to feel angry), and with a vague notion that, somehow or other, he has had something to do with it (со смутным/неясным представлением = чувствуя, что, так или иначе, он причастен к этому).

revengeful [rI'vendZf(@)l] vague [veIg]

"Ah, well," we feel, "he did his best."

For the man that prophesies us bad weather, on the contrary, we entertain only bitter and revengeful thoughts.

"Going to clear up, d'ye think?" we shout, cheerily, as we pass.

"Well, no, sir; I'm afraid it's settled down for the day," he replies, shaking his head.

"Stupid old fool!" we mutter, "what's he know about it?" And, if his portent proves correct, we come back feeling still more angry against him, and with a vague notion that, somehow or other, he has had something to do with it.

It was too bright and sunny on this especial morning for George's blood-curdling readings about "Bar. falling (было слишком ясно и солнечно в это особенное утро, чтобы леденящие кровь чтения = сообщения Джорджа о «падении барометра»; blood-curdling — леденящий кровь, ужасающий; to curdle — леденить /кровь/, застревать комком /в горле/)," "atmospheric disturbance, passing in an oblique line over Southern Europe," and "pressure increasing («атмосферных возмущениях, проходящих над Южной Европой» и «повышающемся давлении»; oblique line — косая линия)," to very much upset us (сильно расстроили нас): and so, finding that he could not make us wretched, and was only wasting his time (и потому, обнаружив, что он не может опечалить нас: «сделать несчастными», а лишь зря теряет свое время), he sneaked the cigarette that I had carefully rolled up for myself, and went (он стащил папиросу, которую я тщательно скрутил для себя, и ушел).

Then Harris and I, having finished up the few things left on the table (потом мы с Гаррисом, доев немногое: «несколько вещей», что оставалось на столе; to finish up — закончить; доесть, допить; to leave), carted out our luggage on to the doorstep, and waited for a cab (вынесли наш багаж на крыльцо и /стали/ ждать кеб; to cart — ехать, везти в телеге; перевозить; cab — кеб /наемный одноконный экипаж/).

There seemed a good deal of luggage, when we put it all together (/у нас/ оказалось много багажа, когда мы сложили его вместе). There was the Gladstone and the small hand-bag (кожаный саквояж и маленький /ручной/ чемоданчик), and the two hampers, and a large roll of rugs (и две корзины, и большой сверток пледов; rug — ковер, коврик; плед), and some four or five overcoats and macintoshes (и четыре или пять пальто и непромокаемых плащей), and a few umbrellas (и несколько зонтиков), and then there was a melon by itself in a bag (а также была дыня в отдельном мешке), because it was too bulky to go in anywhere (потому что она была слишком громоздкой, чтобы поместиться где-нибудь еще), and a couple of pounds of grapes in another bag (и пара фунтов винограда в другом мешке), and a Japanese paper umbrella (и японский бумажный зонтик), and a frying pan, which, being too long to pack (и сковорода, которую, слишком длинную для упаковывания /куда-нибудь/), we had wrapped round with brown paper (мы завернули в коричневую бумагу).

oblique [@'bli:k] Japanese [,dZ&p@'ni:z] pound [paund] melon ['mel@n]

It was too bright and sunny on this especial morning for George's blood-curdling readings about "Bar. falling," "atmospheric disturbance, passing in an oblique line over Southern Europe," and "pressure increasing," to very much upset us: and so, finding that he could not make us wretched, and was only wasting his time, he sneaked the cigarette that I had carefully rolled up for myself, and went.

Then Harris and I, having finished up the few things left on the table, carted out our luggage on to the doorstep, and waited for a cab.

There seemed a good deal of luggage, when we put it all together. There was the Gladstone and the small hand-bag, and the two hampers, and a large roll of rugs, and some four or five overcoats and macintoshes, and a few umbrellas, and then there was a melon by itself in a bag, because it was too bulky to go in anywhere, and a couple of pounds of grapes in another bag, and a Japanese paper umbrella, and a frying pan, which, being too long to pack, we had wrapped round with brown paper.

It did look a lot, and Harris and I began to feel rather ashamed of it (это выглядело массой = на вид было много вещей, и мы с Гаррисом начали стыдиться этого; to begin; to feel ashamed of; ashamed — пристыженный), though why we should be, I can't see (хотя чего нам стыдиться, не понимаю). No cab came by, but the street boys did (ни одного кеба не проезжало мимо, зато уличные мальчишки проходили рядом; to come by — проходить мимо), and got interested in the show, apparently, and stopped (/они/, видимо, заинтересовывались зрелищем и останавливались).

Biggs's boy was the first to come round (Биггсов мальчишка был первым, кто подошел). Biggs is our greengrocer (Биггс — наш зеленщик), and his chief talent lies in securing the services of the most abandoned and unprincipled errand-boys (и его главный талант заключается в том, что он прибегает к услугам = нанимает самых распущенных и безнравственных рассыльных; to secure — охранять, обеспечивать; получать, приобретать; abandoned — заброшенный; распутный; несдержанный; errand — поручение; командировка) that civilisation has as yet produced (каких только создала цивилизация; as yet — все еще, пока, до сих пор). If anything more than usually villainous in the boy-line crops up in our neighbourhood (если что-нибудь более отвратительное/гнусное, чем обычно со стороны мальчишек случается по соседству; to crop up — неожиданно обнаруживаться; возникать; line — линия; поведение, образ действия; род деятельности, область интересов), we know that it is Biggs's latest (мы знаем, что это Биггсов последний /рассыльный/). I was told that, at the time of the Great Coram Street murder (мне рассказали, что во время убийства на Грейт-Корам-стрит), it was promptly concluded by our street that Biggs's boy (for that period) was at the bottom of it (/жители/ нашей улицы быстро пришли к заключению, что мальчишка Биггса /на то время = работавший у него тогда/, совершил его; to be at the bottom of it — быть истинной причиной или источником; bottom — дно, основание; суть, причина), and had he not been able, in reply to the severe cross-examination to which he was subjected by No. 19 (и если бы он не сумел в ответ на строгий/суровый перекрестный допрос, которому его подвергли /жильцы дома/ № 19), when he called there for orders the morning after the crime (когда он зашел туда за заказами на следующее утро после преступления) (assisted by No. 21, who happened to be on the step at the time) (им помогали /жильцы дома/ № 21, которые оказались на крыльце в тот момент), to prove a complete alibi (доказать полное алиби), it would have gone hard with him (ему бы пришлось плохо; to go hard with). I didn't know Biggs's boy at that time (я не знал Биггсова мальчишку в то время), but, from what I have seen of them since (но из того, что я узнал о них с тех пор), I should not have attached much importance to that alibi myself (я бы не придал большого значения тому алиби).

errand ['er@nd] villainous ['vIl@n@s] neighbourhood ['neIb@hud] alibi ['&lIbaI]

It did look a lot, and Harris and I began to feel rather ashamed of it, though why we should be, I can't see. No cab came by, but the street boys did, and got interested in the show, apparently, and stopped.

Biggs's boy was the first to come round. Biggs is our greengrocer, and his chief talent lies in securing the services of the most abandoned and unprincipled errand-boys that civilisation has as yet produced. If anything more than usually villainous in the boy-line crops up in our neighbourhood, we know that it is Biggs's latest. I was told that, at the time of the Great Coram Street murder, it was promptly concluded by our street that Biggs's boy (for that period) was at the bottom of it, and had he not been able, in reply to the severe cross-examination to which he was subjected by No. 19, when he called there for orders the morning after the crime (assisted by No. 21, who happened to be on the step at the time), to prove a complete alibi, it would have gone hard with him. I didn't know Biggs's boy at that time, but, from what I have seen of them since, I should not have attached much importance to that alibi myself.

Biggs's boy, as I have said, came round the corner (Биггсов мальчишка, как я сказал, вышел из-за угла). He was evidently in a great hurry when he first dawned upon the vision (он, очевидно, очень спешил: «был в большой спешке», когда впервые появился в /поле/ зрения; to dawn — рассветать; становиться ясным; появляться) but, on catching sight of Harris and me, and Montmorency, and the things, he eased up and stared (но, заметив Гарриса, и меня, и Монморенси, и вещи, он замедлил ход и уставился /на нас/; to ease up — замедлять/ся/, ослабевать). Harris and I frowned at him (мы с Гаррисом посмотрели неодобрительно на него; to frown — хмурить брови; смотреть неодобрительно). This might have wounded a more sensitive nature (это могло бы обидеть более чуткую натуру; to wound — ранить; причинить боль, задеть; sensitive — чувствительный, чуткий, впечатлительный), but Biggs's boys are not, as a rule, touchy (но Биггсовы мальчишки, как правило, не чувствительные; touchy — обидчивый, повышенно чувствительный). He came to a dead stop, a yard from our step (он полностью остановился в ярде от нашего крыльца), and, leaning up against the railings, and selecting a straw to chew, fixed us with his eye (и, опираясь на перила и выбирая соломинку для жевания, устремил на нас взор; to lean — прислоняться, опираться; railing — ограда, перила, изгородь). He evidently meant to see this thing out (он, видимо, решил досмотреть до конца; to mean — иметь в виду; намереваться, предполагать; to see out — провожать /до дверей, к выходу/; досидеть до конца /спектакля и т. п./).

In another moment, the grocer's boy passed on the opposite side of the street (через минуту мальчишка бакалейщика появился на противоположной стороне улицы; to pass — идти, проходить; иметь место, случаться). Biggs's boy hailed him (Биггсов мальчишка окликнул его; to hail — приветствовать; звать, окликать):

"Hi (привет)! ground floor o' 42's a-moving (нижний этаж = господа с нижнего этажа из сорок второго переезжает; to move — /пере/двигать/ся/, перемещать/ся/; переезжать)."

The grocer's boy came across, and took up a position on the other side of the step (мальчик от бакалейщика перешел через /дорогу/ и занял позицию с другой стороны крыльца; to take; step — ступень; порог). Then the young gentleman from the boot-shop stopped, and joined Biggs's boy (потом молодой джентльмен из сапожного магазина остановился и присоединился к мальчишке Биггса); while the empty-can superintendent from "The Blue Posts" took up an independent position on the curb (в то время как надсмотрщик за пустыми банками из «Голубых столбов» занял самостоятельную позицию на тротуаре; superintendent — директор, управляющий; надсмотрщик; инспектор; independent — независимый, самостоятельный; curb — обочина тротуара, бордюрный камень; post — стойка, столб, свая; почта).

frowned [fraund] wounded ['wu:ndId] opposite ['Op@zIt]

Biggs's boy, as I have said, came round the corner. He was evidently in a great hurry when he first dawned upon the vision, but, on catching sight of Harris and me, and Montmorency, and the things, he eased up and stared. Harris and I frowned at him. This might have wounded a more sensitive nature, but Biggs's boys are not, as a rule, touchy. He came to a dead stop, a yard from our step, and, leaning up against the railings, and selecting a straw to chew, fixed us with his eye. He evidently meant to see this thing out.

In another moment, the grocer's boy passed on the opposite side of the street. Biggs's boy hailed him:

"Hi! ground floor o' 42's a-moving."

The grocer's boy came across, and took up a position on the other side of the step. Then the young gentleman from the boot-shop stopped, and joined Biggs's boy; while the empty-can superintendent from "The Blue Posts" took up an independent position on the curb.

"They ain't a-going to starve, are they (они не собираются умереть с голоду, а)?" said the gentleman from the boot-shop.

"Ah! you'd want to take a thing or two with you (ты бы /тоже/ захотел взять с собой кое-что: «вещь или две»)," retorted "The Blue Posts (возразил «Голубой столб»)," "if you was a-going to cross the Atlantic in a small boat (если бы собрался пересечь Атлантический /океан/ на маленькой лодке)."

"They ain't a-going to cross the Atlantic (они не собираются пересекать/переплывать Атлантический /океан/)," struck in Biggs's boy (вмешался Биггсов мальчишка; to strike in); "they're a-going to find Stanley (они собираются найти Стэнли; Stanley — Стэнли, Генри Мортон /1841-1904/, знаменитый исследователь Африки)."

By this time, quite a small crowd had collected (к этому времени небольшая толпа собралась), and people were asking each other what was the matter (и люди спрашивали друг друга, в чем дело/что случилось). One party (the young and giddy portion of the crowd) held that it was a wedding (одни /юная и легкомысленная часть толпы/ полагали, что это свадьба; party — сторона /в споре, переговорах/; группа, компания; to hold — держать, удерживать; придерживаться /мнения/ взгляда/, полагать), and pointed out Harris as the bridegroom (и указывали на Гарриса как на жениха; bridegroom: bride — невеста; groom — конюх, грум; to groom — чистить лошадь; холить, приводить в надлежащий вид); while the elder and more thoughtful among the populace inclined to the idea that it was a funeral (в то время как старшие и более вдумчивые = серьезные /люди/ в толпе склонялись к мысли, что это похороны; populace — простой народ; массы, толпа; чернь), and that I was probably the corpse's brother (и что я, вероятно, брат покойника; corpse — труп).

crowd [kraud] populace ['pOpjul@s] funeral ['fju:n(@)r@l]

"They ain't a-going to starve, are they?" said the gentleman from the boot-shop.

"Ah! you'd want to take a thing or two with you," retorted "The Blue Posts," "if you was a-going to cross the Atlantic in a small boat."

"They ain't a-going to cross the Atlantic," struck in Biggs's boy; "they're a-going to find Stanley."

By this time, quite a small crowd had collected, and people were asking each other what was the matter. One party (the young and giddy portion of the crowd) held that it was a wedding, and pointed out Harris as the bridegroom; while the elder and more thoughtful among the populace inclined to the idea that it was a funeral, and that I was probably the corpse's brother.

At last, an empty cab turned up (наконец показался пустой кеб) (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted (это улица, где, как правило, когда они не нужны), empty cabs pass at the rate of three a minute (пустые кебы проезжают по три в минуту), and hang about, and get in your way (и разъезжают неподалеку, и попадаются вам на пути; to hang about — околачиваться, бродить вокруг, быть неподалеку)), and packing ourselves and our belongings into it (и, втиснувшись сами и впихнув наши вещи в него; to pack — укладывать/ся/, упаковывать/ся/; набивать, заполнять), and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him (и вышвырнув пару друзей Монморенси, которые, по-видимому, поклялись никогда не расставаться с ним; to shoot out — высовывать, выставлять; вышвыривать, выбрасывать; to swear; to forsake — оставлять, покидать), we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck (мы поехали среди одобрительных возгласов толпы = сопровождаемые одобрительными возгласами толпы, а Биггсов мальчишка швырнул морковку нам вслед: «за нами» на счастье; to drive; to shy — швырять, бросать).

We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from (мы добрались до /вокзала/ Ватерлоо в одиннадцать и спросили, откуда отправляется /поезд/ 11.05). Of course nobody knew (конечно, никто не знал); nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from (никто на /вокзале/ Ватерлоо никогда не знает, откуда отправится поезд), or where a train when it does start is going to, or anything about it (или куда поезд, когда /уже/ отошел, направляется, или что-либо еще об этом = и тому подобное). The porter who took our things thought it would go from number two platform (носильщик, который взял наши вещи, полагал, /что/ он отойдет с платформы номер два), while another porter, with whom he discussed the question (тогда как другой носильщик, с которым он обсуждал этот вопрос), had heard a rumour that it would go from number one (имел сведения: «слышал слух», что поезд отойдет с /платформы/ номер один). The station-master, on the other hand (начальник станции, с другой стороны), was convinced it would start from the local (был убежден, что он отправится с пригородной /платформы/; local — местный; пригородный, местный поезд).

belongings [bI'lONINz] platform ['pl&tfO:m] rumour ['ru:m@] convinced [k@n'vInst]

At last, an empty cab turned up (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted, empty cabs pass at the rate of three a minute, and hang about, and get in your way), and packing ourselves and our belongings into it, and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him, we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck.

We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from. Of course nobody knew; nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from, or where a train when it does start is going to, or anything about it. The porter who took our things thought it would go from number two platform, while another porter, with whom he discussed the question, had heard a rumour that it would go from number one. The station-master, on the other hand, was convinced it would start from the local.

To put an end to the matter (чтобы положить конец этому вопросу), we went upstairs, and asked the traffic superintendent (мы поднялись наверх и спросили диспетчера; traffic — движение; перевозки), and he told us that he had just met a man (и он сказал нам, что только что встретил человека; to meet), who said he had seen it at number three platform (который говорил, /что/ видел поезд на платформе номер три). We went to number three platform, but the authorities there said (мы отправились на третью платформу, но начальство там сказало; authorities — власти, начальство, администрация) that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop (что они скорее полагают, что этот поезд — саутгемптонский экспресс или же /поезд/ виндзорской окружной дороги; loop — петля; окружная железная дорога). But they were sure it wasn't the Kingston train (но они были уверены, что не поезд на Кингстон), though why they were sure it wasn't they couldn't say (хотя почему они уверены в этом, они не могли сказать).

Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform (потом наш носильщик сказал, что думает, /наш/ поезд находится на верхней платформе; high-level — высоко расположенный, надземный; level — уровень); said he thought he knew the train (сказал, что, кажется, узнает этот поезд). So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver (и мы пошли к верхней платформе и увидели машиниста; to see; engine-driver: engine — машина, двигатель; локомотив; driver — водитель, машинист), and asked him if he was going to Kingston (спросили его, едет ли он в Кингстон). He said he couldn't say for certain of course (он ответил, что не может сказать наверняка, конечно), but that he rather thought he was (но, думает, пожалуй, что да). Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston (так или иначе, если он не /поезд/ 11.05 на Кингстон), he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water (то вполне уверен, что 9.32 на Вирджиния-Уотер), or the 10 a.m. express for the Isle of Wight (или десятичасовой экспресс на остров Уайт), or somewhere in that direction (или куда-нибудь в этом направлении), and we should all know when we got there (и мы все узнаем, когда доберемся туда). We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston (мы сунули полкроны ему в руку и попросили его быть /поездом/ 11.05 на Кингстон; to slip into — незаметно всунуть; незаметно проскользнуть /куда-нибудь/).

authorities [O:'TOrItIz] engine ['endZIn] confident ['kOnfId(@)nt]

To put an end to the matter, we went upstairs, and asked the traffic superintendent, and he told us that he had just met a man, who said he had seen it at number three platform. We went to number three platform, but the authorities there said that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop. But they were sure it wasn't the Kingston train, though why they were sure it wasn't they couldn't say.

Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform; said he thought he knew the train. So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver, and asked him if he was going to Kingston. He said he couldn't say for certain of course, but that he rather thought he was. Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston, he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water, or the 10 a.m. express for the Isle of Wight, or somewhere in that direction, and we should all know when we got there. We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston.

"Nobody will ever know, on this line (никто никогда не узнает на этой линии)," we said, "what you are, or where you're going (кто вы и куда направляетесь). You know the way, you slip off quietly and go to Kingston (вы знаете дорогу, ускользните тихо и поезжайте в Кингстон)."

"Well, I don't know, gents (ну, не знаю, джентльмены; gent = gentleman)," replied the noble fellow (ответил благородный человек; fellow — приятель, товарищ, коллега, собрат), "but I suppose some train's got to go to Kingston (но полагаю, какой-нибудь поезд должен идти в Кингстон); and I'll do it (я это сделаю). Gimme the half-crown (давайте полкроны; gimme = give me)."

Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway (таким образом мы добрались до Кингстона по Лондонской Юго-Западной железной дороге).

We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail (мы узнали впоследствии, что поезд, на котором мы прибыли, был в действительности эксетерским почтовым; to learn), and that they had spent hours at Waterloo, looking for it (и что на Ватерлоо потратили /несколько/ часов, ища его; to spend), and nobody knew what had become of it (и никто не знал, что с ним случилось; to become of — случаться, происходить /чаще о плохом событии/).

half-crown [,hA:f'kraun] London ['lVnd@n]

"Nobody will ever know, on this line," we said, "what you are, or where you're going. You know the way, you slip off quietly and go to Kingston."

"Well, I don't know, gents," replied the noble fellow, "but I suppose some train's got to go to Kingston; and I'll do it. Gimme the half-crown."

Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway.

We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail, and that they had spent hours at Waterloo, looking for it, and nobody knew what had become of it.

Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge (наша лодка ждала нас в Кингстоне чуть ниже моста), and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped (к ней мы держали путь, погрузили наш багаж и сели в нее; to wend — отправляться; идти; уходить; to store — хранить, запасать, наполнять; to step into — входить; садиться).

"Are you all right, sir (все в порядке, сэр)?" said the man.

"Right it is (в порядке)," we answered (ответили мы); and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines (Гаррис на веслах, я на руле; tiller-line — штуртрос), and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow (и Монморенси, несчастный и глубоко подозрительный, на носу), out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home (стремительно поплыли по реке: «вылетели к водам, на воду», которая на две недели должна была стать нашим домом; to shoot out — выскакивать, вылетать).

suspicious [s@'spIS@s] prow [prau]

Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge, and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped.

"Are you all right, sir?" said the man.

"Right it is," we answered; and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines, and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow, out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home.

CHAPTER VI

(глава шестая)

Kingston. — Instructive remarks on early English history (поучительные заметки по ранней английской истории; instructive — поучительный, полезный; remark — замечание, пометка, наблюдение). — Instructive observations on carved oak and life in general (полезные замечания о резном дубе и жизни вообще; observation — наблюдение, замечание). — Sad case of Stivvings, junior (печальная история Стиввингса-младшего). — Musings on antiquity (размышления о древности). — I forget that I am steering (я забываю, что правлю рулем). — Interesting result (интересный результат). — Hampton Court Maze (Хэмптон-Кортский лабиринт). — Harris as a guide (Гаррис в качестве проводника; guide — проводник, гид; экскурсовод).

Kingston. — Instructive remarks on early English history. — Instructive observations on carved oak and life in general. — Sad case of Stivvings, junior. — Musings on antiquity. — I forget that I am steering. — Interesting result. — Hampton Court Maze. — Harris as a guide.

IT was a glorious morning, late spring or early summer, as you care to take it (было восхитительное утро поздней весны или раннего лета, как вам нравится/называйте, как хотите; to take — брать; воспринимать, понимать, считать), when the dainty sheen of grass and leaf is blushing to a deeper green (когда нежные травы и листья становятся темно-зелеными; dainty — изысканный, тонкий; нежный; sheen — блеск, сияние; leaf — лист, листва; to blush — краснеть, заливаться румянцем); and the year seems like a fair young maid (и год выглядит, словно красивая молодая девушка = юная красавица), trembling with strange, wakening pulses on the brink of womanhood (охваченная незнакомым, пробуждающимся трепетом на пороге женственности = зрелости; to tremble — дрожать, трепетать; трястись; pulse — биение, пульс, пульсация, ритм; on the brink of — на грани, на краю; womanhood — женственность, женская зрелость).

musing ['mju:zIN] antiquity [&n'tIkwItI] guide [gaId] grass [grA:s]

IT was a glorious morning, late spring or early summer, as you care to take it, when the dainty sheen of grass and leaf is blushing to a deeper green; and the year seems like a fair young maid, trembling with strange, wakening pulses on the brink of womanhood.

The quaint back streets of Kingston (старинные улочки Кингстона; back street — отделенная, глухая улица, закоулок; quaint — необычный и привлекательный, старомодный и изящный), where they came down to the water's edge (/там/, где они спускаются к кромке воды), looked quite picturesque in the flashing sunlight (выглядели весьма живописно в отражающемся солнечном свете; to flash — сверкать, вспыхивать; давать отблески), the glinting river with its drifting barges (сверкающая река с дрейфующими баржами; to drift — сносить/ся/ ветром, течением; смещаться), the wooded towpath (окаймленная лесом дорога на берегу; towpath — пешеходная дорога по берегу реки, канала; wooded — лесистый, покрытый лесом), the trim-kept villas on the other side (изящные виллы на другой стороне; trim — аккуратный, опрятный, приведенный в порядок; элегантный), Harris, in a red and orange blazer, grunting away at the sculls (Гаррис в красном с оранжевым пиджаке, ворчащий/бормочущий за веслами; blazer — приталенный пиджак спортивного покроя; яркая фланелевая спортивная куртка), the distant glimpses of the grey old palace of the Tudors (далекие мелькания = контуры серого старого дворца Тюдоров вдалеке; glimpse — проблеск, мелькание; мимолетное впечатление; palace — дворец, роскошное здание), all made a sunny picture, so bright but calm (все создавало солнечную картину, такую яркую, но спокойную), so full of life, and yet so peaceful (настолько полную жизни и все-таки столь мирную), that, early in the day though it was (что, хотя было рано), I felt myself being dreamily lulled off into a musing fit (я чувствовал, как впадаю в задумчивость/мечтательность; dreamily — мечтательно, как во сне; to lull — успокаивать, убаюкивать; внушать, убеждать; fit — приступ; порыв; настроение, склонность).

I mused on Kingston, or "Kyningestun," as it was once called in the days (я размышлял о Кингстоне, или «Кинингестуне», как его некогда называли, в дни) when Saxon "kinges" were crowned there (когда саксонские короли короновались здесь). Great Caesar crossed the river there, and the Roman legions camped upon its sloping uplands (великий Цезарь перешел здесь реку, и римские легионы разбили лагерь на склонах холмов; sloping — наклонный, пологий; upland — плоскогорье, возвышенность). Caesar, like, in later years, Elizabeth, seems to have stopped everywhere (Цезарь, как впоследствии Елизавета, кажется, останавливался всюду): only he was more respectable than good Queen Bess (только он был более почтенным, чем добрая королева Бесс; respectable — почтенный, представительный; приличный); he didn't put up at the public-houses (он не останавливался в трактирах; public-house — таверна, паб, пивная).

quaint [kweInt] picturesque [,pIktS@'resk] towpath ['t@upA:T] legion ['li:dZ(@)n]

The quaint back streets of Kingston, where they came down to the water's edge, looked quite picturesque in the flashing sunlight, the glinting river with its drifting barges, the wooded towpath, the trim-kept villas on the other side, Harris, in a red and orange blazer, grunting away at the sculls, the distant glimpses of the grey old palace of the Tudors, all made a sunny picture, so bright but calm, so full of life, and yet so peaceful, that, early in the day though it was, I felt myself being dreamily lulled off into a musing fit.

I mused on Kingston, or "Kyningestun," as it was once called in the days when Saxon "kinges" were crowned there. Great Caesar crossed the river there, and the Roman legions camped upon its sloping uplands. Caesar, like, in later years, Elizabeth, seems to have stopped everywhere: only he was more respectable than good Queen Bess; he didn't put up at the public-houses.

She was nuts on public-houses, was England's Virgin Queen (она обожала трактиры, эта королева-девственница Англии; to be nuts on — быть без ума от чего-либо; nuts — сумасшедший, чокнутый). There's scarcely a pub of any attractions within ten miles of London (едва ли существует /хоть один/ более-менее привлекательный трактир в радиусе десяти миль от Лондона; attraction — привлекательность, притягательность) that she does not seem to have looked in at (в который она бы не заглянула), or stopped at, or slept at, some time or other (/где/ бы не остановилась или не поспала = не провела ночь когда-нибудь; to sleep). I wonder now, supposing Harris, say, turned over a new leaf (я спрашиваю себя теперь, предполагая, что /если/ бы Гаррис, скажем, начал новую жизнь: «перевернул новую страницу»), and became a great and good man, and got to be Prime Minister, and died (и стал значительным и добропорядочным человеком, и попал в премьер-министры, и умер), if they would put up signs over the public-houses that he had patronized (повесили ли бы доски на трактирах, которые он посещал, /с надписями/; sign — знак, вывеска, свидетельство; to patronize — опекать; быть постоянным покупателем, посетителем): "Harris had a glass of bitter in this house (Гаррис выпил стакан горького /пива/ в этом доме);" "Harris had two of Scotch cold here in the summer of `88 (Гаррис выпил две /рюмки/ холодного шотландского /виски/ летом 1888 года);" "Harris was chucked from here in December, 1886 (Гарриса вышвырнули отсюда в декабре 1886 года)."

No, there would be too many of them (нет, было бы слишком много досок)! It would be the houses that he had never entered that would become famous (трактиры, в которые он не входил, стали бы знаменитыми). "Only house in South London that Harris never had a drink in (единственная таверна в южном Лондоне, в которой Гаррис никогда не пил)!" The people would flock to it to see what could have been the matter with it (люди бы валили толпами туда, чтобы посмотреть, в чем же там дело; flock — стадо, толпа; to flock — стекаться, приходить толпой).

virgin ['v@:dZIn] patronised ['p&tr@naIzd] famous ['feIm@s]

She was nuts on public-houses, was England's Virgin Queen. There's scarcely a pub of any attractions within ten miles of London that she does not seem to have looked in at, or stopped at, or slept at, some time or other. I wonder now, supposing Harris, say, turned over a new leaf, and became a great and good man, and got to be Prime Minister, and died, if they would put up signs over the public-houses that he had patronised: "Harris had a glass of bitter in this house;" "Harris had two of Scotch cold here in the summer of `88;" "Harris was chucked from here in December, 1886."

No, there would be too many of them! It would be the houses that he had never entered that would become famous. "Only house in South London that Harris never had a drink in!" The people would flock to it to see what could have been the matter with it.

How poor weak-minded King Edwy must have hated Kyningestun (как бедный слабоумный король Эдви, должно быть, ненавидел Кинингестун)! The coronation feast had been too much for him (пир в честь коронации оказался ему не по силам). Maybe boar's head stuffed with sugar-plums did not agree with him (может быть, кабанья голова, нафаршированная цукатами, не понравилась ему; sugar-plum: sugar — сахар; plum — слива; to agree — соглашаться; подходить, соответствовать) (it wouldn't with me, I know) (мне бы не понравилась, я знаю), and he had had enough of sack and mead (и он устал от походов и пиров; sack — разбой, разграбление; награбленная добыча; mead — мед, медовое вино); so he slipped from the noisy revel to steal a quiet moonlight hour with his beloved Elgiva (так что он незаметно ускользнул с шумного пира, чтобы погулять: «урвать» часок при спокойном свете луны со своей возлюбленной Эльдживой; revel — веселье, пирушка).

Perhaps, from the casement, standing hand-in-hand (возможно, /глядя/ в окно, стоя рука об руку; casement — оконная створка), they were watching the calm moonlight on the river (они смотрели на /отражение/ спокойного лунного света в реке), while from the distant halls the boisterous revelry floated in broken bursts of faint-heard din and tumult (в то время как из отдаленных залов шумная пирушка доносилась прерывистым, едва слышным шумом и гудением = едва доносился шум пиршества; to float — плавать; перемещаться, распространяться; broken — разбитый, разломанный; прерывистый; to break; burst — взрыв, вспышка, всплеск; din — шум, гул, гудение; tumult — шум и крики, грохот).

Then brutal Odo and St. Dunstan force their rude way into the quiet room (затем жестокий Одо и Сент-Дунстан грубо врываются в тихую комнату; to force one`s way — протолкнуться, проложить себе дорогу), and hurl coarse insults at the sweet-faced Queen (и осыпают грязными ругательствами ясноликую королеву; to hurl — бросать, швырять; coarse — грубый, непристойный), and drag poor Edwy back to the loud clamour of the drunken brawl (и тащат бедного Эдви обратно к шумной пьяной компании; to drag — тащить/ся/, волочить/ся/; clamour — шум, крик; drunken brawl — пьяная ссора, драка; to drink).

revel ['rev(@)l] beloved [bI'lVvId] boisterous ['bOIst(@)r@s] tumult ['tju:mVlt] coarse [kO:s] clamour ['kl&m@] brawl [brO:l]

How poor weak-minded King Edwy must have hated Kyningestun! The coronation feast had been too much for him. Maybe boar's head stuffed with sugar-plums did not agree with him (it wouldn't with me, I know), and he had had enough of sack and mead; so he slipped from the noisy revel to steal a quiet moonlight hour with his beloved Elgiva.

Perhaps, from the casement, standing hand-in-hand, they were watching the calm moonlight on the river, while from the distant halls the boisterous revelry floated in broken bursts of faint-heard din and tumult.

Then brutal Odo and St. Dunstan force their rude way into the quiet room, and hurl coarse insults at the sweet-faced Queen, and drag poor Edwy back to the loud clamour of the drunken brawl.

Years later, to the crash of battle-music (годы спустя под грохот боевой музыки), Saxon kings and Saxon revelry were buried side by side (саксонские короли и саксонские пирушки были погребены бок о бок = вместе), and Kingston's greatness passed away for a time (и величие Кингстона умерло на некоторое время; to pass away — исчезать, проходить, умирать), to rise once more when Hampton Court became the palace of the Tudors and the Stuarts (чтобы возродиться вновь, когда Хэмптон-Корт стал дворцом/резиденцией Тюдоров и Стюартов; to rise — подниматься; возрождаться, воскресать), and the royal barges strained at their moorings on the river's bank (и королевские баржи натягивали канаты = покачивались, удерживаемые канатами у причалов на берегу реки; to strain — натягивать; moorings — место стоянки судов, причал), and bright-cloaked gallants swaggered down the water-steps to cry (а щеголи в ярких плащах важно сходили по ступеням к воде и кричали; gallant — светский человек, джентльмен; щеголь): "What Ferry, ho (что за паром; what ho — эй, там)! Gadzooks, gramercy (ну и ну, вот это да; gadzooks — выражение удивления; gramercy — Боже мой! ничего себе!; Gadzooks = Gods wounds! — раны Бога)."

Many of the old houses, round about, speak very plainly of those days (многие из домов вокруг говорят = рассказывают очень ясно о тех днях; plainly — ясно, очевидно; просто) when Kingston was a royal borough, and nobles and courtiers lived there, near their King (когда Кингстон был королевским городом, и знать и придворные жили там, вблизи своего короля; borough — небольшой город, городское поселение; nobles — дворянство, знать, аристократия), and the long road to the palace gates was gay all day with clanking steel and prancing palfreys (длинная дорога к дворцовым воротам весь день была наполнена бряцаньем стали и идущими гордо верховыми лошадьми; gay — веселый, радостный; нарядный; to prance — становиться на дыбы, гарцевать; ходить с важным видом), and rustling silks and velvets, and fair faces (и шелестящими шелками и бархатом, и прекрасными лицами). The large and spacious houses (большие и просторные дома), with their oriel, latticed windows (с углубленными решетчатыми окнами; oriel — альков, ниша; закрытый балкон; lattice — решетка, сетка), their huge fireplaces, and their gabled roofs (огромными каминами и остроконечными крышами), breathe of the days of hose and doublet (дышат днями = напоминают о днях лосин и камзолов; hose — чулки; лосины, рейтузы), of pearl-embroidered stomachers, and complicated oaths (вышитых жемчугом корсажей и замысловатых клятв). They were upraised in the days "when men knew how to build (их возвели в те дни, «когда люди знали, как /надо/ строить»)." The hard red bricks have only grown more firmly set with time (твердые красные кирпичи стали лишь крепче со временем; firmly — крепко, твердо, надежно), and their oak stairs do not creak and grunt when you try to go down them quietly (а их дубовые лестницы не скрипят и не стонут: «ворчат», когда пытаешься спуститься по ним бесшумно).

buried ['berId] borough ['bVr@] courtier ['kO:tI@] palfrey ['pO:lfrI] spacious ['speIS@s] doublet ['dVblIt] stomacher ['stVm@k@]

Years later, to the crash of battle-music, Saxon kings and Saxon revelry were buried side by side, and Kingston's greatness passed away for a time, to rise once more when Hampton Court became the palace of the Tudors and the Stuarts, and the royal barges strained at their moorings on the river's bank, and bright-cloaked gallants swaggered down the water-steps to cry: "What Ferry, ho! Gadzooks, gramercy."

Many of the old houses, round about, speak very plainly of those days when Kingston was a royal borough, and nobles and courtiers lived there, near their King, and the long road to the palace gates was gay all day with clanking steel and prancing palfreys, and rustling silks and velvets, and fair faces. The large and spacious houses, with their oriel, latticed windows, their huge fireplaces, and their gabled roofs, breathe of the days of hose and doublet, of pearl-embroidered stomachers, and complicated oaths. They were upraised in the days "when men knew how to build." The hard red bricks have only grown more firmly set with time, and their oak stairs do not creak and grunt when you try to go down them quietly.

Speaking of oak staircases reminds me (говоря о дубовых лестницах = этот разговор напоминает мне) that there is a magnificent carved oak staircase in one of the houses in Kingston (что великолепная резная дубовая лестница есть в одном доме в Кингстоне). It is a shop now, in the market-place (теперь это лавка на рыночной площади), but it was evidently once the mansion of some great personage (но некогда, очевидно, это был особняк какого-нибудь вельможи; personage — выдающаяся личность; важная персона). A friend of mine, who lives at Kingston, went in there to buy a hat one day (мой приятель, который живет в Кингстоне, зашел туда купить шляпу однажды: «в один день»), and, in a thoughtless moment, put his hand in his pocket and paid for it then and there (и в невнимательную минуту = задумавшись, опустил руку в карман и заплатил за нее тут же, на месте).

The shopman (he knows my friend) was naturally a little staggered at first (лавочник /он знает моего приятеля/ был, конечно, немного потрясен сначала; to stagger — шататься, идти шатаясь; поражать, ошеломлять); but, quickly recovering himself, and feeling (но, быстро приходя в себя и чувствуя) that something ought to be done to encourage this sort of thing (что что-то нужно сделать, чтобы поддержать такую вещь = это стремление; to encourage — ободрять; поощрять, поддерживать), asked our hero if he would like to see some fine old carved oak (спросил нашего героя, не желает ли он посмотреть превосходный старый резной дуб). My friend said he would, and the shopman, thereupon, took him through the shop (мой приятель сказал, что желает, и лавочник поэтому провел его через лавку; thereupon — на том, на этом, вследствие того), and up the staircase of the house (и вверх по лестнице дома). The balusters were a superb piece of workmanship (перила представляли собой роскошное/замечательное произведение искусства; baluster — балясина /точеный столбик перил/; workmanship — искусство, мастерство), and the wall all the way up was oak-panelled (а стена полностью была покрыта дубовыми панелями; to panel — обшивать панелями), with carving that would have done credit to a palace (с резьбой, которая сделала бы честь дворцу; to do credit).

magnificent [m&g'nIfIs(@)nt] mansion ['m&nS(@)n] baluster ['b&l@st@]

Speaking of oak staircases reminds me that there is a magnificent carved oak staircase in one of the houses in Kingston. It is a shop now, in the market-place, but it was evidently once the mansion of some great personage. A friend of mine, who lives at Kingston, went in there to buy a hat one day, and, in a thoughtless moment, put his hand in his pocket and paid for it then and there.

The shopman (he knows my friend) was naturally a little staggered at first; but, quickly recovering himself, and feeling that something ought to be done to encourage this sort of thing, asked our hero if he would like to see some fine old carved oak. My friend said he would, and the shopman, thereupon, took him through the shop, and up the staircase of the house. The balusters were a superb piece of workmanship, and the wall all the way up was oak-panelled, with carving that would have done credit to a palace.

From the stairs, they went into the drawing-room (с лестницы они вошли в гостиную), which was a large, bright room (которая была большой светлой комнатой; bright — яркий, ясный), decorated with a somewhat startling though cheerful paper of a blue ground (оклеенной несколько удивительными, однако веселыми обоями голубого /цвета/; to decorate — украшать, отделывать; startling — изумительный, поразительный, потрясающий, удивительный; ground — грунт, грунтовка, фон). There was nothing, however, remarkable about the apartment (там, тем не менее, не было ничего замечательного), and my friend wondered why he had been brought there (и мой приятель удивился, зачем его привели сюда; to bring). The proprietor went up to the paper, and tapped it (хозяин /лавки/ подошел к обоям и постучал по ним). It gave forth a wooden sound (они издали деревянный звук; to give forth).

"Oak (дуб)," he explained (объяснил он). "All carved oak, right up to the ceiling (везде резной дуб, вплоть до потолка), just the same as you saw on the staircase (такой же, что вы видели на лестнице)."

"But, great Caesar (но, Бог мой: «великий Цезарь»)! man," expostulated my friend (возмутился мой приятель; to expostulate — дружески пенять; противиться, протестовать); "you don't mean to say you have covered over carved oak with blue wall-paper (не хотите ли вы сказать, что оклеили резной дуб голубыми обоями; to cover a wall with paper — оклеивать стену обоями)?"

"Yes," was the reply (был ответ): "it was expensive work (это обошлось недешево: «было дорогой работой»). Had to match-board it all over first, of course (пришлось обшить все досками сначала, конечно). But the room looks cheerful now (но комната выглядит теперь веселой). It was awful gloomy before (она была ужасно мрачной раньше)."

apartment [@'pA:tm@nt] proprietor [pr@'praI@t@] ceiling ['si:lIN]

From the stairs, they went into the drawing-room, which was a large, bright room, decorated with a somewhat startling though cheerful paper of a blue ground. There was nothing, however, remarkable about the apartment, and my friend wondered why he had been brought there. The proprietor went up to the paper, and tapped it. It gave forth a wooden sound.

"Oak," he explained. "All carved oak, right up to the ceiling, just the same as you saw on the staircase."

"But, great Caesar! man," expostulated my friend; "you don't mean to say you have covered over carved oak with blue wall-paper?"

"Yes," was the reply: "it was expensive work. Had to match-board it all over first, of course. But the room looks cheerful now. It was awful gloomy before."

I can't say I altogether blame the man (не могу сказать, что я вообще виню этого человека; altogether — вполне, совершенно; в общем) (which is doubtless a great relief to his mind) (что, несомненно, большое облегчение для его разума = для него). From his point of view, which would be that of the average householder (с его точки зрения, которая является точкой зрения среднего домовладельца; to hold — держать, владеть, быть обладателем), desiring to take life as lightly as possible (желающего воспринимать жизнь так легко, как /только/ возможно = относиться к жизни проще; lightly — легко, беспечно, несерьезно), and not that of the old-curiosity-shop maniac (а не /точка зрения/ помешанного на старине; old-curiosity-shop — антикварный магазин; curiosity — любопытство, любознательность; диковина, редкость), there is reason on his side (здравый смысл присутствует в его позиции = его поступок не лишен смысла; reason — разум, рассудок; здравый смысл; side — сторона, бок; позиция, точка зрения). Carved oak is very pleasant to look at, and to have a little of (на резной дуб приятно смотреть и иметь немного /его дома/), but it is no doubt somewhat depressing to live in (но, без сомнения, довольно угнетающе жить, окруженным им: «в нем»), for those whose fancy does not lie that way (для тех, чей вкус не лежит к этому = кто к этому не расположен; fancy — воображение; склонность, вкус к чему-либо; to have a fancy for — любить, увлекаться чем-либо). It would be like living in a church (это все равно что жить в церкви).

No, what was sad in his case was that he (нет, что было печально в этой истории, так это то, что у него /лавочника/), who didn't care for carved oak, should have his drawing-room panelled with it (которому нет дела до резного дуба, /вся/ гостиная обшита им), while people who do care for it have to pay enormous prices to get it (тогда как людям, которым нравится дуб, приходится платить огромные деньги, чтобы его получить; price — цена). It seems to be the rule of this world (кажется, таково правило этого мира = так установлено в мире; rule — правило, норма). Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want (у одного есть /то/, что ему не нужно, а у других есть /то/, что он хочет).

average ['&v(@)rIdZ] maniac ['meInI&k] enormous [I'nO:m@s]

I can't say I altogether blame the man (which is doubtless a great relief to his mind). From his point of view, which would be that of the average householder, desiring to take life as lightly as possible, and not that of the old-curiosity-shop maniac, there is reason on his side. Carved oak is very pleasant to look at, and to have a little of, but it is no doubt somewhat depressing to live in, for those whose fancy does not lie that way. It would be like living in a church.

No, what was sad in his case was that he, who didn't care for carved oak, should have his drawing-room panelled with it, while people who do care for it have to pay enormous prices to get it. It seems to be the rule of this world. Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want.

Married men have wives, and don't seem to want them (у женатых есть жены, и, кажется, они им не нужны); and young single fellows cry out that they can't get them (а молодые холостяки кричат, что не могут найти их; single — одинокий, холостой; незамужняя). Poor people who can hardly keep themselves have eight hearty children (у бедняков: «бедных людей», которые едва могут содержать себя, восемь веселых детей; hearty — сердечный; веселый, общительный, здоровый). Rich old couples, with no one to leave their money to, die childless (богатые старые пары, которым некому оставить деньги, умирают бездетными).

Then there are girls with lovers (затем, /например/, девушки с поклонниками; lover — любовник; поклонник). The girls that have lovers never want them (девушки, у которых есть поклонники, /никогда/ не нуждаются в них). They say they would rather be without them, that they bother them (они говорят, что предпочли бы быть без них, что они надоели им), and why don't they go and make love to Miss Smith and Miss Brown (и почему бы им не поухаживать за мисс Смит или мисс Браун), who are plain and elderly, and haven't got any lovers (которые некрасивы и стары, и у которых нет поклонников; plain — ясный; простой, обыкновенный, некрасивый; elderly — пожилой, почтенный)? They themselves don't want lovers (им самим /девушкам/ поклонники не нужны). They never mean to marry (они не собираются выходить замуж).

It does not do to dwell on these things (лучше не задумываться об этих вещах; it does not do to — нехорошо, нельзя, бесполезно; to dwell on — подробно останавливаться, задерживаться); it makes one so sad (это делает печальным = от этого становится грустно).

hearty ['hA:tI] couple [kVpl]

Married men have wives, and don't seem to want them; and young single fellows cry out that they can't get them. Poor people who can hardly keep themselves have eight hearty children. Rich old couples, with no one to leave their money to, die childless.

Then there are girls with lovers. The girls that have lovers never want them. They say they would rather be without them, that they bother them, and why don't they go and make love to Miss Smith and Miss Brown, who are plain and elderly, and haven't got any lovers? They themselves don't want lovers. They never mean to marry.

It does not do to dwell on these things; it makes one so sad.

There was a boy at our school, we used to call him Sandford and Merton (был один мальчик в нашей школе, мы звали его Сэндфорд и Мертон). His real name was Stivvings (его настоящее имя было Стиввингс). He was the most extraordinary lad I ever came across (он был самым необычайным, удивительным мальчиком, /что/ я когда-либо встречал; to come across). I believe he really liked study (полагаю, он действительно любил учебу). He used to get into awful rows for sitting up in bed and reading Greek (он попадал в ужасные неприятности из-за того, что сидел в постели и читал по-гречески; row — скандал, ссора); and as for French irregular verbs there was simply no keeping him away from them (а что касается французских неправильных глаголов, то его просто нельзя было оторвать от них; to keep away — не подпускать близко). He was full of weird and unnatural notions about being a credit to his parents and an honour to the school (он был полон странных и неестественных идей насчет того, чтобы делать честь своим родителям и быть гордостью школы; unnatural — неестественный; необычный, необычайный; notion — понятие, представление, идея; credit — доверие; честь, хорошая репутация); and he yearned to win prizes, and grow up and be a clever man (и он стремился получать награды, и вырасти, и стать умным), and had all those sorts of weak-minded ideas (и /забил себе голову/ всеми теми = тому подобными дурацкими мыслями; weak-minded — слабоумный, придурковатый). I never knew such a strange creature (я никогда не знал такого = не встречал более странного создания), yet harmless, mind you, as the babe unborn (впрочем, безобидного, словно младенец; unborn — неродившийся; babe unborn — сущий младенец).

Well, that boy used to get ill about twice a week (и тот мальчик заболевал примерно дважды в неделю), so that he couldn't go to school (и поэтому не мог ходить в школу). There never was such a boy to get ill as that Sandford and Merton (не было такого мальчика, чтобы болеть = никто так не умел заболевать, как этот Сэндфорд и Мертон). If there was any known disease going within ten miles of him, he had it, and had it badly (если какая-нибудь известная болезнь появлялась в десяти милях от него, он ею заболевал, и болел тяжело). He would take bronchitis in the dog-days, and have hay-fever at Christmas (он подхватывал бронхит в разгар лета и болел сенной лихорадкой на Рождество; dog-days — самые жаркие летние дни). After a six weeks' period of drought, he would be stricken down with rheumatic fever (после шестинедельной засухи его поражал ревматизм; to strike down — свалить с ног; поразить); and he would go out in a November fog and come home with a sunstroke (он выходил /на улицу/ в ноябрьский туман и возвращался домой с солнечным ударом).

irregular [I'regjul@] weird [wI@d] honour ['On@] bronchitis [brON'kaItIs] drought [drO:t] rheumatic [ru(:)'m&tIk]

There was a boy at our school, we used to call him Sandford and Merton. His real name was Stivvings. He was the most extraordinary lad I ever came across. I believe he really liked study. He used to get into awful rows for sitting up in bed and reading Greek; and as for French irregular verbs there was simply no keeping him away from them. He was full of weird and unnatural notions about being a credit to his parents and an honour to the school; and he yearned to win prizes, and grow up and be a clever man, and had all those sorts of weak-minded ideas. I never knew such a strange creature, yet harmless, mind you, as the babe unborn.

Well, that boy used to get ill about twice a week, so that he couldn't go to school. There never was such a boy to get ill as that Sandford and Merton. If there was any known disease going within ten miles of him, he had it, and had it badly. He would take bronchitis in the dog-days, and have hay-fever at Christmas. After a six weeks' period of drought, he would be stricken down with rheumatic fever; and he would go out in a November fog and come home with a sunstroke.

They put him under laughing-gas one year, poor lad (его усыпили веселящим газом: «положили под газ» в каком-то году, беднягу), and drew all his teeth, and gave him a false set (и вырвали все его зубы, и поставили ему искусственные челюсти; to draw a tooth; false — неверный, фальшивый; set — комплект, набор), because he suffered so terribly with toothache (потому что он так ужасно страдал от зубной боли); and then it turned to neuralgia and ear-ache (потом она сменилась невралгией и ушной болью; to turn to — превращаться). He was never without a cold, except once for nine weeks while he had scarlet fever (он никогда не был без простуды, кроме /однажды/ девяти недель, пока болел скарлатиной); and he always had chilblains (и у него всегда были обморожения). During the great cholera scare of 1871 (во время большой холерной эпидемии 1871 года; scare — внезапный испуг; паника), our neighbourhood was singularly free from it (наша местность была необычно свободной от нее = нашу округу болезнь совсем не затронула). There was only one reputed case in the whole parish (был лишь один известный случай во всем приходе): that case was young Stivvings (молодой Стиввингс).

He had to stop in bed when he was ill (ему приходилось оставаться в постели, когда он болел), and eat chicken and custards and hot-house grapes (и есть цыплят, и пудинги, и виноград из оранжереи; custard — жидкий заварной крем /подается к пудингам, пирогам с фруктами и т.д./); and he would lie there and sob, because they wouldn't let him do Latin exercises (а он лежал и рыдал, потому что ему не позволяют делать латинские упражнения), and took his German grammar away from him (и забирали у него немецкую грамматику).

false [fO:ls] toothache ['tu:TeIk] chilblain ['tSIlbleIn] cholera ['kOl@r@] reputed [rI'pju:tId]

They put him under laughing-gas one year, poor lad, and drew all his teeth, and gave him a false set, because he suffered so terribly with toothache; and then it turned to neuralgia and ear-ache. He was never without a cold, except once for nine weeks while he had scarlet fever; and he always had chilblains. During the great cholera scare of 1871, our neighbourhood was singularly free from it. There was only one reputed case in the whole parish: that case was young Stivvings.

He had to stop in bed when he was ill, and eat chicken and custards and hot-house grapes; and he would lie there and sob, because they wouldn't let him do Latin exercises, and took his German grammar away from him.

And we other boys, who would have sacrificed ten terms of our school-life for the sake of being ill for a day (а мы, другие мальчишки, которые пожертвовали бы десять четвертей нашей школьной жизни ради того, чтобы проболеть один день; term — срок, определенный период; семестр, триместр), and had no desire whatever to give our parents any excuse for being stuck-up about us (и не имели никакого желания давать нашим родителям повод гордиться нами; stuck-up — высокомерный, самодовольный), couldn't catch so much as a stiff neck (не могли даже застудить шею; stiff neck — кривошея; stiff — жесткий, негибкий). We fooled about in draughts (мы играли на сквозняке; to fool about — играть, забавляться; дурачиться), and it did us good, and freshened us up (и это приносило нам пользу, и освежало нас); and we took things to make us sick, and they made us fat, and gave us an appetite (и мы ели /разные/ вещи, чтобы заболеть, и они делали нас жирными и давали аппетит = от них мы жирели и приобретали аппетит). Nothing we could think of seemed to make us ill until the holidays began (ничего /из того, что/ мы могли придумать, казалось, не приводило к болезни, пока не начинались каникулы; to begin). Then, on the breaking-up day, we caught colds (тогда, в день окончания занятий, мы схватывали простуду; break-up — распад; роспуск, прекращение занятий в школе; to catch — ловить, поймать), and whooping cough, and all kinds of disorders (и коклюш, и всевозможные болезни; whooping cough: to whoop — выкрикивать, кричать; сильно кашлять; cough — кашель), which lasted till the term recommenced (которые продолжались, пока не возобновлялись занятия); when, in spite of everything we could manoeuvre to the contrary (когда, несмотря на все, что мы предпринимали = несмотря на все ухищрения; to manoeuvre — маневрировать, добиваться ловкостью; to the contrary — наоборот), we would get suddenly well again, and be better than ever (мы внезапно снова выздоравливали и чувствовали себя лучше, чем когда-либо).

Such is life (такова жизнь); and we are but as grass that is cut down (а мы —всего лишь словно трава, которую срезают), and put into the oven and baked (и кладут в печь, и жгут; to bake — печь/ся/, запекать).

sacrificed ['s&krIfaIst] cough [kOf] manoeuvre [m@'nu:v@]

And we other boys, who would have sacrificed ten terms of our school-life for the sake of being ill for a day, and had no desire whatever to give our parents any excuse for being stuck-up about us, couldn't catch so much as a stiff neck. We fooled about in draughts, and it did us good, and freshened us up; and we took things to make us sick, and they made us fat, and gave us an appetite. Nothing we could think of seemed to make us ill until the holidays began. Then, on the breaking-up day, we caught colds, and whooping cough, and all kinds of disorders, which lasted till the term recommenced; when, in spite of everything we could manoeuvre to the contrary, we would get suddenly well again, and be better than ever.

Such is life; and we are but as grass that is cut down, and put into the oven and baked.

To go back to the carved-oak question (возвращаясь к вопросу о резном дубе), they must have had very fair notions of the artistic and the beautiful, our great-great-grandfathers (/следует отметить, что/ они, должно быть, обладали очень развитыми представлениями о художественном и красивом = чувством изящного и прекрасного, наши предки: «прапрадеды»). Why, all our art treasures of to-day are only the dug-up commonplaces of three or four hundred years ago (ведь все наши сегодняшние сокровища искусства — всего лишь повседневные вещи: «откопанные банальности», /бывшие в употреблении/ три-четыре сотни лет назад; to dig — копать). I wonder if there is real intrinsic beauty in the old soup-plates (интересно, присуща ли истинная красота тарелкам для супа; soup-plate — глубокая тарелка; intrinsic — внутренний, присущий, свойственный), beer-mugs, and candle-snuffers that we prize so now (пивным кружкам и щипцам для снятия нагара со свечей, которые мы так высоко ценим сейчас; candle — свеча; to snuff — вдыхать, нюхать табак; снимать нагар /со свечи/), or if it is only the halo of age glowing around them (или это только сияние древности вокруг них; halo — ореол, сияние; age — возраст; век, эпоха; to glow — светиться, пылать, сверкать) that gives them their charms in our eyes (придает им прелесть в наших глазах; charm — шарм, обаяние, привлекательность). The "old blue" that we hang about our walls as ornaments (старинные голубые /тарелки/, что мы вешаем на стены в качестве украшения; ornament — орнамент, украшение) were the common every-day household utensils of a few centuries ago (были обычными повседневными предметами домашнего обихода несколько столетий назад; household — домашнее хозяйство; utensil — посуда, утварь, принадлежность); and the pink shepherds and the yellow shepherdesses (а розовые пастухи и желтые пастушки) that we hand round now for all our friends to gush over (которых мы показываем всем нашим друзьям, а те восторгаются; to hand round — раздавать; передавать по кругу; to gush — хлынуть; изливать чувства), and pretend they understand (и делают вид, /будто/ понимают), were the unvalued mantel-ornaments that the mother of the eighteenth century would have given the baby to suck when he cried (были неценимыми = обычными каминными украшениями, которые мать восемнадцатого века давала ребенку пососать, когда он плакал; to value — ценить; mantel — каминная полка; baby — ребенок; младенец).

beautiful ['bju:tIf(@)l] treasure ['treZ@] ornament ['O:n@m@nt] utensil [ju(:)'tensl]

To go back to the carved-oak question, they must have had very fair notions of the artistic and the beautiful, our great-great-grandfathers. Why, all our art treasures of to-day are only the dug-up commonplaces of three or four hundred years ago. I wonder if there is real intrinsic beauty in the old soup-plates, beer-mugs, and candle-snuffers that we prize so now, or if it is only the halo of age glowing around them that gives them their charms in our eyes. The "old blue" that we hang about our walls as ornaments were the common every-day household utensils of a few centuries ago; and the pink shepherds and the yellow shepherdesses that we hand round now for all our friends to gush over, and pretend they understand, were the unvalued mantel-ornaments that the mother of the eighteenth century would have given the baby to suck when he cried.

Will it be the same in the future (будет ли то же самое в будущем)? Will the prized treasures of to-day always be the cheap trifles of the day before (будут ли всегда высоко ценимыми сегодняшними сокровищами дешевые безделушки прошлого; trifle — пустяк, мелочь; безделушка)? Will rows of our willow-pattern dinner-plates be ranged above the chimneypieces (будут ли ряды наших мелких тарелок с трафаретным китайским рисунком расставляться на каминных полках; willow-pattern — трафаретный синий китайский рисунок на белом фарфоре; willow — ива; pattern — рисунок, узор; dinner — обед; chimney — дымовая труба, дымоход) of the great in the years 2000 and odd (вельмож двадцать первого столетия; the great — богачи; вельможи; сильные мира сего; odd — лишний, добавочный /twenty odd years — двадцать с лишним лет/)? Will the white cups with the gold rim (будут ли белые чашки с золотым ободком) and the beautiful gold flower inside species unknown (и прекрасным золотым цветком неизвестного вида внутри), that our Sarah Janes now break in sheer light-heartedness of spirit (которые наши горничные разбивают без всякого огорчения; sheer — абсолютный, полнейший; light-hearted — беззаботный, беспечный), be carefully mended, and stood upon a bracket (аккуратно склеены и поставлены на полки; to mend — чинить, ремонтировать; штопать; to stand; bracket — держатель; небольшая полочка /на стене/), and dusted only by the lady of the house (а стирать пыль /с них/ будет лишь хозяйка дома; dust — пыль)?

That china dog that ornaments the bedroom of my furnished lodgings (/например/, фарфоровая собачка, которая украшает спальню моей меблированной квартиры; lodgings — съемная квартира /комната/). It is a white dog (это белая собачка). Its eyes are blue (ее глаза голубые). Its nose is a delicate red, with black spots (нос нежно-розовый, с черными крапинками; spot — пятнышко, крапинка). Its head is painfully erect (голова мучительно поднята = задрана как можно выше; erect — прямой, вертикальный; вертикально поднятый), its expression is amiability carried to verge of imbecility (ее выражение = своим видом она выражает дружелюбие, граничащее со слабоумием; to carry — /пере/носить, /пере/возить; доходить, достигать; verge — край, грань). I do not admire it myself (сам я ей не восхищаюсь). Considered as a work of art, I may say it irritates me (если рассматривать ее как произведение искусства, то могу сказать, она раздражает меня; to consider — рассматривать, считать). Thoughtless friends jeer at it (легкомысленные приятели глумятся над ней; thoughtless — беспечный; неразумный; thought — мысль; внимание; to jeer — насмехаться, глумиться, издеваться), and even my landlady herself has no admiration for it (и даже сама хозяйка квартиры не восторгается ею; landlady — домовладелица, сдающая квартиры; хозяйка меблированных комнат, гостиницы и др.), and excuses its presence by the circumstance that her aunt gave it to her (и оправдывает ее присутствие тем обстоятельством, что ее тетка подарила ей эту собачку; to excuse — извинять/ся/; оправдывать/ся/; to give — давать, дарить).

chimneypiece ['tSImnIpi:s] species ['spi:Si:z] amiability [,eImI@'bIlItI] aunt [A:nt]

Will it be the same in the future? Will the prized treasures of to-day always be the cheap trifles of the day before? Will rows of our willow-pattern dinner-plates be ranged above the chimneypieces of the great in the years 2000 and odd? Will the white cups with the gold rim and the beautiful gold flower inside species unknown, that our Sarah Janes now break in sheer light-heartedness of spirit, be carefully mended, and stood upon a bracket, and dusted only by the lady of the house?

That china dog that ornaments the bedroom of my furnished lodgings. It is a white dog. Its eyes are blue. Its nose is a delicate red, with black spots. Its head is painfully erect, its expression is amiability carried to verge of imbecility. I do not admire it myself. Considered as a work of art, I may say it irritates me. Thoughtless friends jeer at it, and even my landlady herself has no admiration for it, and excuses its presence by the circumstance that her aunt gave it to her.

But in 200 years' time it is more than probable (но через двести лет более чем вероятно) that that dog will be dug up from somewhere or other (что эту собачку выкопают откуда-нибудь; to dig up), minus its legs, and with its tail broken (без ног и с отломанным хвостом; to break — ломать), and will be sold for old china, and put in a glass cabinet (и продадут как старинный фарфор, и поставят в застекленный шкаф; to sell; cabinet — шкаф с выдвижными ящиками; застекленный шкафчик). And people will pass it round, and admire it (и люди будут ходить вокруг нее, и восхищаться). They will be struck by the wonderful depth of the colour on the nose (их будет поражать удивительная глубина цвета носа; to strike), and speculate as to how beautiful the bit of the tail that is lost no doubt was (и /они/ будут размышлять о том, каким красивым, без сомнения, был кусочек хвоста, который пропал; to lose — терять; потеряться).

We, in this age, do not see the beauty of that dog (мы в этот = наш век не видим красоты этой собачки). We are too familiar with it (мы слишком привыкли к ней; to be familiar with — хорошо знать, быть знакомым). It is like the sunset and the stars (это как закат и звезды): we are not awed by their loveliness because they are common to our eyes (нас не поражает их прелесть/красота, потому что они привычны для наших глаз; to awe — внушать страх, благоговение). So it is with that china dog (так же и с этой фарфоровой собачкой). In 2288 people will gush over it (в 2288 году люди будут восхищаться ею; to gush — изливать чувства; разглагольствовать). The making of such dogs will have become a lost art (производство таких собачек станет утраченным искусством). Our descendants will wonder how we did it, and say how clever we were (наши потомки будут удивляться, как мы это делали, и говорить, какими искусными мы были; clever — сообразительный; искусный, умелый). We shall be referred to lovingly as "those grand old artists that flourished in the nineteenth century, and produced those china dogs (нас будут называть с любовью «те великие древние мастера, которые процветали в девятнадцатом веке и изготавливали тех фарфоровых собачек»; to be referred to as — именовать, называться; to produce — производить, изготовлять; artist — художник; мастер своего дела)."

colour ['kVl@] doubt [daut] awe [O:] descendant [dI'send@nt] flourished ['flVrISt]

But in 200 years' time it is more than probable that that dog will be dug up from somewhere or other, minus its legs, and with its tail broken, and will be sold for old china, and put in a glass cabinet. And people will pass it round, and admire it. They will be struck by the wonderful depth of the colour on the nose, and speculate as to how beautiful the bit of the tail that is lost no doubt was.

We, in this age, do not see the beauty of that dog. We are too familiar with it. It is like the sunset and the stars: we are not awed by their loveliness because they are common to our eyes. So it is with that china dog. In 2288 people will gush over it. The making of such dogs will have become a lost art. Our descendants will wonder how we did it, and say how clever we were. We shall be referred to lovingly as "those grand old artists that flourished in the nineteenth century, and produced those china dogs."

The "sampler" that the eldest daughter did at school (узор, который наша старшая дочь вышила в школе; sampler — образец; узор вышивки) will be spoken of as "tapestry of the Victorian era," and be almost priceless (будут называть «гобелен викторианской эпохи», и он будет почти бесценным; to speak; to be spoken of as — называться). The blue-and-white mugs of the present-day roadside inn will be hunted up (сине-белые кружки из сегодняшней придорожной гостиницы будут отыскивать; to hunt up — отыскивать; откапывать; to hunt — охотиться), all cracked and chipped, and sold for their weight in gold (потрескавшиеся и щербатые, и продавать на вес золота; to crack — трещать; растрескиваться, раскалывать/ся/; to chip — рубить; отбивать края /посуды/, откалывать), and rich people will use them for claret cups (а богатые люди будут использовать их в качестве бокалов для вина = пить из них вино; claret — красное вино, бордо; cup — чашка; бокал, кубок); and travellers from Japan will buy up all the "Presents from Ramsgate," and "Souvenirs of Margate (туристы из Японии будут скупать все «подарки из Рамсгита» и «сувениры из Маргита»; traveller — путешественник, странник, турист)," that may have escaped destruction (которые избежали разрушения), and take them back to Jedo as ancient English curios (и увозить их обратно в Эдо как старинные английские редкости; ancient — древний, старинный; curio — редкая, антикварная вещь; Jedo — Эдо /Иеддо/, название Токио до 1869г.).

At this point Harris threw away the sculls (в этом месте Гаррис отбросил весла; to throw away), got up and left his seat (поднялся, покинул свое место; to get up; to leave), and sat on his back, and stuck his legs in the air (и очутился на спине, и задрал ноги вверх: «в воздух»; to sit — сидеть; располагаться; to be on one`s back — лежать /больным/ в постели; to stick — втыкать, вкалывать; торчать, высовывать). Montmorency howled, and turned a somersault (Монморенси взвыл и перекувырнулся) and the top hamper jumped up, and all the things came out (и верхняя корзина подскочила, и все вещи выпали /из нее/).

I was somewhat surprised, but I did not lose my temper (я несколько удивился, но не потерял самообладания). I said, pleasantly enough (я сказал довольно весело):

"Hulloa (алло)! what's that for (это почему = в чем дело)?"

daughter ['dO:t@] era ['I(@)r@] weight [weIt] ancient ['eInS(@)nt] howled [hauld]

The "sampler" that the eldest daughter did at school will be spoken of as "tapestry of the Victorian era," and be almost priceless. The blue-and-white mugs of the present-day roadside inn will be hunted up, all cracked and chipped, and sold for their weight in gold, and rich people will use them for claret cups; and travellers from Japan will buy up all the "Presents from Ramsgate," and "Souvenirs of Margate," that may have escaped destruction, and take them back to Jedo as ancient English curios.

At this point Harris threw away the sculls, got up and left his seat, and sat on his back, and stuck his legs in the air. Montmorency howled, and turned a somersault, and the top hamper jumped up, and all the things came out.

I was somewhat surprised, but I did not lose my temper. I said, pleasantly enough:

"Hulloa! what's that for?"

"What's that for (почему)? Why — (ну…)"

No, on second thoughts, I will not repeat what Harris said (нет, хорошенько подумав, /я решил, что не стану повторять /то/, что сказал Гаррис; on second thoughts — по зрелом размышлении, взвесив все еще раз). I may have been to blame, I admit it (может быть, я был виноват, согласен; to blame — винить, осуждать; to admit — допускать, соглашаться; признавать /вину/); but nothing excuses violence of language and coarseness of expression (но ничто не оправдывает резкости языка и грубости выражений; violence — насилие, буйность; expression — выражение, оборот речи), especially in a man who has been carefully brought up, as I know Harris has been (особенно если человек хорошо: «тщательно» воспитан, как, я знаю, Гаррис /был воспитан/; to bring up). I was thinking of other things, and forgot (я думал о других вещах и забыл; to forget), as any one might easily understand, that I was steering (как любой легко может понять, что я правлю рулем), and the consequence was that we had got mixed up a good deal with the tow-path (и последствием было /то/, что мы слишком сильно смешались с берегом; to get mixed up with — связываться; впутываться; tow-path — бечевник; береговая полоса, затопляемая приливом). It was difficult to say, for the moment (трудно было сказать в ту минуту), which was us and which was the Middlesex bank of the river (что было нами, а что Мидлсекским берегом реки = где мы, а где берег); but we found out after a while, and separated ourselves (но мы поняли/выяснили /это/ через некоторое время, и разделились).

Harris, however, said he had done enough for a bit (Гаррис однако сказал, что сделал достаточно), and proposed that I should take a turn (и предложил, чтобы я сменил /его/; turn — /рабочая/ смена; перемена; короткий период деятельности; take a turn! — a ну попробуй!); so, as we were in, I got out and took the tow-line (поскольку мы были на берегу, я вылез и взял буксирный канат), and ran the boat on past Hampton Court (и повел лодку мимо Хэмптон-Корта; to run — бежать; плавать; направлять /судно/, вести, тянуть).

violence ['vaI@l@ns] consequence ['kOnsIkw@ns]

"What's that for? Why — "

No, on second thoughts, I will not repeat what Harris said. I may have been to blame, I admit it; but nothing excuses violence of language and coarseness of expression, especially in a man who has been carefully brought up, as I know Harris has been. I was thinking of other things, and forgot, as any one might easily understand, that I was steering, and the consequence was that we had got mixed up a good deal with the tow-path. It was difficult to say, for the moment, which was us and which was the Middlesex bank of the river; but we found out after a while, and separated ourselves.

Harris, however, said he had done enough for a bit, and proposed that I should take a turn; so, as we were in, I got out and took the tow-line, and ran the boat on past Hampton Court.

What a dear old wall that is that runs along by the river there (что за славная старая стена тянется там вдоль реки)! I never pass it without feeling better for the sight of it (я никогда не прохожу мимо нее, не чувствуя себя лучше от ее вида = мне всегда лучше от ее вида; without — без; без того, чтобы). Such a mellow, bright, sweet old wall (такая славная, веселая, очаровательная старая стена); what a charming picture it would make, with the lichen creeping here (что за прелестную картину она создает с этим лишайником, стелющимся здесь; to creep — ползти, стлаться), and the moss growing there (и этим мхом, растущим там), a shy young vine peeping over the top at this spot (робкой молодой лозой, выглядывающей сверху вот тут; to peep — выглядывать поверх чего-либо), to see what is going on upon the busy river (чтобы увидеть, что происходит на оживленной реке), and the sober old ivy clustering a little farther down (и спокойным старым плющом, вьющимся немного ниже; sober — трезвый; рассудительный, сдержанный; to cluster — расти вместе, группой; расти гроздьями, пучками; толпиться)! There are fifty shades and tints and hues in every ten yards of that old wall (полсотни оттенков и тонов /можно увидеть/ на каждых десяти ярдах этой старой стены; shade — тень; оттенок; tint — оттенок, тон, расцветка; hue — краска, оттенок, тон, цвет). If I could only draw, and knew how to paint (если бы я только умел рисовать и писать красками; to draw — чертить; рисовать; to paint — рисовать, писать красками), I could make a lovely sketch of that old wall, I'm sure (я бы сделал прекрасный эскиз/набросок этой старой стены, я уверен). I've often thought I should like to live at Hampton Court (я часто думаю, что хотел бы жить в Хэмптон-Корте). It looks so peaceful and so quiet (он выглядит таким мирным и тихим), and it is such a dear old place to ramble round in the early morning before many people are about (и это такое милое старое местечко, где /приятно/ побродить рано утром прежде, чем появится много народу = когда еще мало людей; to be about — быть поблизости).

But, there, I don't suppose I should really care for it when it came to actual practice (но я не думаю, что мне бы это действительно понравилось, если бы дошло до фактического осуществления = если бы это действительно случилось; to suppose — /пред/полагать, допускать, думать; practice — практика, осуществление /на практике/). It would be so ghastly dull and depressing in the evening (было бы ужасно скучно и уныло вечером), when your lamp cast uncanny shadows on the panelled walls (когда лампа бросает призрачные тени на обшитые панелями стены; uncanny — жуткий, зловещий; сверхъестественный; неосторожный), and the echo of distant feet rang through the cold stone corridors (отзвук далеких шагов разносится по холодным каменным коридорам; echo — эхо, отзвук, отголосок; to ring — звенеть, звучать; отдаваться эхом), and now drew nearer, and now died away (то приближаясь, то замирая; to draw near; to die away — затихать, гаснуть, увядать), and all was death-like silence, save the beating of one's own heart (и все — мертвая тишина, кроме биения сердца = лишь биение сердца нарушает мертвую тишину; own — свой, собственный).

lichen ['laIk@n] hue [hju:] busy ['bIzI]

What a dear old wall that is that runs along by the river there! I never pass it without feeling better for the sight of it. Such a mellow, bright, sweet old wall; what a charming picture it would make, with the lichen creeping here, and the moss growing there, a shy young vine peeping over the top at this spot, to see what is going on upon the busy river, and the sober old ivy clustering a little farther down! There are fifty shades and tints and hues in every ten yards of that old wall. If I could only draw, and knew how to paint, I could make a lovely sketch of that old wall, I'm sure. I've often thought I should like to live at Hampton Court. It looks so peaceful and so quiet, and it is such a dear old place to ramble round in the early morning before many people are about.

But, there, I don't suppose I should really care for it when it came to actual practice. It would be so ghastly dull and depressing in the evening, when your lamp cast uncanny shadows on the panelled walls, and the echo of distant feet rang through the cold stone corridors, and now drew nearer, and now died away, and all was death-like silence, save the beating of one's own heart.

We are creatures of the sun, we men and women (мы — создания солнца, мужчины и женщины). We love light and life (мы любим свет и жизнь). That is why we crowd into the towns and cities (вот почему мы толпимся в поселках и городах; town — /небольшой/ город, городское поселение; city — большой город), and the country grows more and more deserted every year (а деревня все больше и больше пустеет с каждым годом; country — деревня, сельская местность; to desert — покидать, оставлять). In the sunlight — in the daytime, when Nature is alive and busy all around us (на солнечном свете, в дневное время, когда Природа живет и /жизнь/ кипит вокруг нас; alive — живой; бодрый; busy — деятельный, оживленный; занятой), we like the open hill-sides and the deep woods well enough (нам нравятся открытые склоны холмов и густые леса; deep — глубокий; темный, густой; well enough — довольно хорошо): but in the night, when our Mother Earth has gone to sleep, and left us waking, oh (но ночью, когда наша матушка-земля уснула и оставила нас бодрствующими = а мы не спим — о)! the world seems so lonesome, and we get frightened (мир кажется таким пустынным, и мы пугаемся: «становимся испуганными»; lonesome — одинокий, пустынный), like children in a silent house (как дети в безмолвном доме). Then we sit and sob, and long for the gas-lit streets (тогда мы сидим и всхлипываем, и тоскуем по залитым светом газа = освещенным газовыми фонарями улицам), and the sound of human voices (и по звукам человеческих голосов), and the answering throb of human life (и по ответному биению человеческой жизни; throb — биение, пульсация). We feel so helpless and so little in the great stillness (мы чувствуем себя такими беспомощными и маленькими в глубокой тишине), when the dark trees rustle in the night-wind (когда темные деревья шелестят на ночном ветру). There are so many ghosts about, and their silent sighs make us feel so sad (вокруг так много призраков, и их беззвучные вздохи нагоняют на нас большую грусть: «заставляют нас чувствовать себя столь грустными»). Let us gather together in the great cities, and light huge bonfires of a million gas-jets (давайте же соберемся вместе в огромных городах, зажжем громадные костры из миллионов газовых рожков; gas-jet — газовый рожок, горелка), and shout and sing together, and feel brave (и /будем/ кричать и петь вместе, и чувствовать себя смелыми; brave — мужественный, смелый, храбрый).

frightened ['fraItnd] rustle [rVsl]

We are creatures of the sun, we men and women. We love light and life. That is why we crowd into the towns and cities, and the country grows more and more deserted every year. In the sunlight — in the daytime, when Nature is alive and busy all around us, we like the open hill-sides and the deep woods well enough: but in the night, when our Mother Earth has gone to sleep, and left us waking, oh! the world seems so lonesome, and we get frightened, like children in a silent house. Then we sit and sob, and long for the gas-lit streets, and the sound of human voices, and the answering throb of human life. We feel so helpless and so little in the great stillness, when the dark trees rustle in the night-wind. There are so many ghosts about, and their silent sighs make us feel so sad. Let us gather together in the great cities, and light huge bonfires of a million gas-jets, and shout and sing together, and feel brave.

Harris asked me if I'd ever been in the maze at Hampton Court (Гаррис спросил, был ли я когда-нибудь в лабиринте в Хэмптон-Корте). He said he went in once to show somebody else the way (он сказал, что входил туда однажды, чтобы показать кому-то дорогу; to show the way — провести, показать дорогу). He had studied it up in a map, and it was so simple that it seemed foolish (он изучил его по карте, и он /лабиринт/ был таким простым, что казался глупым = был до глупости простым; map — карта, план) — hardly worth the twopence charged for admission (едва ли стоило платить два пенса за вход; to charge for — платить за). Harris said he thought that map must have been got up as a practical joke (сказал, что подумал, будто карту, должно быть, издали ради шутки; to get up — вставать; подготавливать, осуществлять; оформлять /книгу/; practical joke — /грубая/ шутка, розыгрыш), because it wasn't a bit like the real thing, and only misleading (потому что она ничуть не была похожа на настоящую вещь = на лабиринт, и только сбивала с толку; to mislead — вводить в заблуждение, обманывать). It was a country cousin that Harris took in (Гаррис взял с собой /в лабиринт/ одного родственника из провинции; country cousin — родственник из провинции, смотрящий круглыми глазами на город и городскую жизнь; cousin — кузен, кузина; родственник). He said:

"We'll just go in here, so that you can say you've been, but it's very simple (мы только зайдем сюда, чтобы ты мог сказать, что был /в лабиринте/, но он очень простой). It's absurd to call it a maze (нелепо называть его лабиринтом). You keep on taking the first turning to the right (все время сворачивай направо; to keep on — продолжать). We'll just walk round for ten minutes, and then go and get some lunch (мы прогуляемся десять минут, а потом пойдем позавтракаем)."

They met some people soon after they had got inside (они встретили людей вскоре после того, как попали внутрь; to meet), who said they had been there for three-quarters of an hour, and had had about enough of it (которые сказали, что находятся здесь три четверти часа, и с них хватит). Harris told them they could follow him, if they liked (Гаррис сказал им, они могут последовать за ним, если хотят); he was just going in, and then should turn round and come out again (он только вошел, и сейчас развернется и выйдет снова). They said it was very kind of him, and fell behind, and followed (они сказали, это очень любезно с его стороны, и пристроились за ним, и пошли следом; to fall behind — отставать).

cousin ['kVz(@)n] charged [tSA:dZd]

Harris asked me if I'd ever been in the maze at Hampton Court. He said he went in once to show somebody else the way. He had studied it up in a map, and it was so simple that it seemed foolish — hardly worth the twopence charged for admission. Harris said he thought that map must have been got up as a practical joke, because it wasn't a bit like the real thing, and only misleading. It was a country cousin that Harris took in. He said:

"We'll just go in here, so that you can say you've been, but it's very simple. It's absurd to call it a maze. You keep on taking the first turning to the right. We'll just walk round for ten minutes, and then go and get some lunch."

They met some people soon after they had got inside, who said they had been there for three-quarters of an hour, and had had about enough of it. Harris told them they could follow him, if they liked; he was just going in, and then should turn round and come out again. They said it was very kind of him, and fell behind, and followed.

They picked up various other people who wanted to get it over, as they went along (пока шли = по дороге они подобрали многих других людей, которые хотели выбраться оттуда; various — различный, разный; многие; to get over — перейти; преодолеть /трудности/, разделаться с чем-либо; to go along — двигаться вперед /по дороге, улице и т.д./), until they had absorbed all the persons in the maze (пока не поглотили всех, /кто находился/ в лабиринте). People who had given up all hopes of ever getting either in or out (люди, которые оставили все надежды когда-либо войти или выйти), or of ever seeing their home and friends again (или когда-либо увидеть снова свой дом и друзей), plucked up courage at the sight of Harris and his party (воспрянули духом при виде Гарриса и его компании; to pluck up courage — собраться с духом, набраться храбрости; party — отряд, команда, группа, партия), and joined the procession, blessing him (и присоединились к процессии/шествию, благословляя его). Harris said he should judge there must have been twenty people, following him, in all (Гаррис сказал, по его оценке, за ним следовало, должно быть, в общей сложности двадцать человек; to judge — судить; полагать, оценивать); and one woman with a baby, who had been there all the morning (и одна женщина с ребенком, которая пробыла там все утро), insisted on taking his arm, for fear of losing him (настаивала на том, чтобы взять его за руку, опасаясь потерять его; for fear of — из боязни; опасаясь; чтобы не).

Harris kept on turning to the right, but it seemed a long way (Гаррис продолжал сворачивать направо, но, казалось, это был длинный путь = идти было далеко), and his cousin said he supposed it was a very big maze (и его родственник сказал, наверно, это очень большой лабиринт).

"Oh, one of the largest in Europe (один из самых больших в Европе)," said Harris.

"Yes, it must be (да, должно быть)," replied the cousin (ответил родственник), "because we've walked a good two miles already (потому что мы уже прошли добрых две мили)."

absorbed [@b'zO:bd] courage ['kVrIdZ]

They picked up various other people who wanted to get it over, as they went along, until they had absorbed all the persons in the maze. People who had given up all hopes of ever getting either in or out, or of ever seeing their home and friends again, plucked up courage at the sight of Harris and his party, and joined the procession, blessing him. Harris said he should judge there must have been twenty people, following him, in all; and one woman with a baby, who had been there all the morning, insisted on taking his arm, for fear of losing him.

Harris kept on turning to the right, but it seemed a long way, and his cousin said he supposed it was a very big maze.

"Oh, one of the largest in Europe," said Harris.

"Yes, it must be," replied the cousin, "because we've walked a good two miles already."

Harris began to think it rather strange himself (Гаррис и сам начал думать, что это довольно странно), but he held on until, at last, they passed the half of a penny bun on the ground (но он продолжал /идти/, пока, наконец, они не прошли мимо половины булочки стоимостью один пенс, /валявшейся/ на земле; to hold on — продолжать делать что-либо, упорствовать в чем-либо; bun — сдобная булочка с изюмом) that Harris's cousin swore he had noticed there seven minutes ago (которую родственник Гарриса, как он утверждал, заметил там семь минут назад; to swear — клясться, присягать, заявлять под присягой). Harris said: "Oh, impossible (невозможно)!" but the woman with the baby said, "Not at all (вовсе нет)," as she herself had taken it from the child (поскольку она сама забрала ее у своего ребенка; to take from), and thrown it down there, just before she met Harris (и бросила там как раз перед тем, как встретила Гарриса; to throw-threw-thrown; to meet). She also added that she wished she never had met Harris (она также добавила, что желает, чтобы никогда не встречала Гарриса = жалеет, что встретила его), and expressed an opinion that he was an impostor (и выразила мнение, что он обманщик). That made Harris mad, and he produced his map, and explained his theory (это взбесило Гарриса, он предъявил карту и объяснил свою теорию).

"The map may be all right enough (карта, может быть, в порядке)," said one of the party (сказал кто-то из группы), "if you know whereabouts in it we are now (если знаешь местонахождение на ней = где мы сейчас находимся)."

Harris didn't know, and suggested that the best thing to do would be to go back to the entrance, and begin again (Гаррис не знал и сказал, что самым лучшим будет вернуться ко входу и начать снова; to suggest — предлагать, советовать). For the beginning again part of it there was not much enthusiasm (насчет части начинания снова = насчет того, чтобы начать сначала, было немного энтузиазма); but with regard to the advisability of going back to the entrance there was complete unanimity (но что касается целесообразности возвращения ко входу, было полное единодушие), and so they turned, and trailed after Harris again, in the opposite direction (и они повернулись и потащились за Гаррисом снова, в противоположном направлении). About ten minutes more passed (прошло еще около десяти минут), and then they found themselves in the centre (и тут они очутились: «обнаружили себя» в центре /лабиринта/; to find — найти).

ground [graund] impostor [Im'pOst@] theory ['TI@rI] unanimity [,ju:n@'nImItI]

Harris began to think it rather strange himself, but he held on until, at last, they passed the half of a penny bun on the ground that Harris's cousin swore he had noticed there seven minutes ago. Harris said: "Oh, impossible!" but the woman with the baby said, "Not at all," as she herself had taken it from the child, and thrown it down there, just before she met Harris. She also added that she wished she never had met Harris, and expressed an opinion that he was an impostor. That made Harris mad, and he produced his map, and explained his theory.

"The map may be all right enough," said one of the party, "if you know whereabouts in it we are now."

Harris didn't know, and suggested that the best thing to do would be to go back to the entrance, and begin again. For the beginning again part of it there was not much enthusiasm; but with regard to the advisability of going back to the entrance there was complete unanimity, and so they turned, and trailed after Harris again, in the opposite direction. About ten minutes more passed, and then they found themselves in the centre.

Harris thought at first of pretending that that was what he had been aiming at (Гаррис подумал сначала сделать вид, что это /именно/ то, к чему он стремился); but the crowd looked dangerous, and he decided to treat it as an accident (но толпа была раздражена: «выглядела опасной = угрожающе», и он решил отнестись к этому как к случайности; to look dangerous — быть в раздраженном состоянии; dangerous — опасный; to treat as — относиться, рассматривать).

Anyhow, they had got something to start from then (во всяком случае, у них теперь было что-то, с чего начинать; to start from — исходить, начинать с). They did know where they were, and the map was once more consulted (они знали, где находятся, и еще раз сверились с картой; to consult — советоваться, справляться), and the thing seemed simpler than ever, and off they started for the third time (и дело казалось проще простого, и они отправились в путь в третий раз; to start off — начинать путешествие, трогаться).

And three minutes later they were back in the centre again (и три минуты спустя они снова вернулись в центр).

After that, they simply couldn't get anywhere else (после этого они просто не могли попасть куда-нибудь еще). Whatever way they turned brought them back to the middle (в какую бы сторону они ни сворачивали, /это/ приводило их обратно в середину = в центр; to bring). It became so regular at length, that some of the people stopped there (в конце концов это стало настолько регулярным, что некоторые останавливались/оставались там), and waited for the others to take a walk round, and come back to them (и ждали, пока остальные сделают круг и вернутся к ним; to take a walk — прогуливаться). Harris drew out his map again, after a while (Гаррис вытащил карту снова через некоторое время), but the sight of it only infuriated the mob (но ее вид лишь привел толпу в ярость), and they told him to go and curl his hair with it (и они сказали ему пустить ее на папильотки: «накрутить волосы на нее»; to tell; to curl — завивать/ся/, скручивать/ся/). Harris said that he couldn't help feeling that, to a certain extent, he had become unpopular (Гаррис сказал, что не мог не чувствовать, что до некоторой степени стал непопулярным = утратил популярность).

accident ['&ksId(@)nt] infuriated [In'fju(@)rIeItId] extent [Ik'stent]

Harris thought at first of pretending that that was what he had been aiming at; but the crowd looked dangerous, and he decided to treat it as an accident.

Anyhow, they had got something to start from then. They did know where they were, and the map was once more consulted, and the thing seemed simpler than ever, and off they started for the third time.

And three minutes later they were back in the centre again.

After that, they simply couldn't get anywhere else. Whatever way they turned brought them back to the middle. It became so regular at length, that some of the people stopped there, and waited for the others to take a walk round, and come back to them. Harris drew out his map again, after a while, but the sight of it only infuriated the mob, and they told him to go and curl his hair with it. Harris said that he couldn't help feeling that, to a certain extent, he had become unpopular.

They all got crazy at last, and sang out for the keeper (наконец они обезумели и /стали/ громко звать сторожа; crazy — ненормальный, сумасшедший; to sing out — кричать; выкликать), and the man came and climbed up the ladder outside (он пришел и поднялся по лестнице снаружи), and shouted out directions to them (и выкрикивал им указания). But all their heads were, by this time, in such a confused whirl (но их головы к этому времени были в таком спутанном смятении = в головах была такая путаница; whirl — вихрь, кружение; суматоха, разброд) that they were incapable of grasping anything (что они были неспособны сообразить что-нибудь; to grasp — хватать/ся/, понимать, осознавать), and so the man told them to stop where they were, and he would come to them (и поэтому сторож сказал им оставаться на месте: «остановиться, где они есть», и что он придет к ним). They huddled together, and waited; and he climbed down, and came in (они собрались в кучу и ждали; а он спустился /с лестницы/ и вошел /в лабиринт/; to huddle — валить в одну кучу; собираться вместе, жаться друг к другу).

He was a young keeper, as luck would have it, and new to the business (он был молодым сторожем, как нарочно, и новым для этого дела = новичком); and when he got in, he couldn't find them, and he wandered about (когда он вошел, то не смог найти их и /начал/ бродить), trying to get to them, and then he got lost (пытаясь добраться до них, а потом он сам заблудился; to get lost). They caught sight of him, every now and then (они видели его: «ловили его вид» время от времени; to catch sight of — замечать, видеть), rushing about the other side of the hedge (мечущегося по ту сторону изгороди; hedge — /живая/ изгородь; ограда), and he would see them, and rush to get to them (а он видел их и пытался добраться до них; to rush — бросаться, мчаться, устремляться), and they would wait there for about five minutes (и они ждали около пяти минут), and then he would reappear again in exactly the same spot (а потом он появлялся снова на том же самом месте), and ask them where they had been (и спрашивал их, где они были).

They had to wait till one of the old keepers came back from his dinner before they got out (им пришлось ждать, пока один из старых сторожей не вернулся с обеда, прежде чем они выбрались; to get out).

Harris said he thought it was a very fine maze, so far as he was a judge (Гаррис сказал, он думает, это замечательный лабиринт, насколько он может судить: «насколько он был судьей»); and we agreed that we would try to get George to go into it, on our way back (и мы договорились, что попробуем завести туда Джорджа на обратном пути; to agree — соглашаться; уславливаться, договариваться).

incapable [In'keIp@bl] caught [kO:t]

They all got crazy at last, and sang out for the keeper, and the man came and climbed up the ladder outside, and shouted out directions to them. But all their heads were, by this time, in such a confused whirl that they were incapable of grasping anything, and so the man told them to stop where they were, and he would come to them. They huddled together, and waited; and he climbed down, and came in.

He was a young keeper, as luck would have it, and new to the business; and when he got in, he couldn't find them, and he wandered about, trying to get to them, and then he got lost. They caught sight of him, every now and then, rushing about the other side of the hedge, and he would see them, and rush to get to them, and they would wait there for about five minutes, and then he would reappear again in exactly the same spot, and ask them where they had been.

They had to wait till one of the old keepers came back from his dinner before they got out.

Harris said he thought it was a very fine maze, so far as he was a judge; and we agreed that we would try to get George to go into it, on our way back.

CHAPTER VII

(глава седьмая)

The river in its Sunday garb (река в воскресном наряде). — Dress on the river (одежда на реке = для прогулок по реке; dress — платье; одежда). — A chance for the men (удобный случай для мужчин). — Absence of taste in Harris (отсутствие вкуса у Гарриса). — George's blazer (спортивный приталенный пиджак Джорджа). — A day with the fashion-plate young lady (день с модной барышней; fashion-plate — цветная иллюстрация самых модных образцов одежды; модница, модник; fashion — мода, стиль). — Mrs. Thomas's tomb (могила миссис Томас). — The man who loves not graves and coffins and skulls (человек, который не любит могилы, гробы и черепа). — Harris mad (Гаррис в бешенстве). — His views on George and Banks and lemonade (его взгляды на Джорджа, банки и лимонад; view — вид; точка зрения, мнение). — He performs tricks (он исполняет акробатические номера; trick — обман, уловка; трюк, фокус).

The river in its Sunday garb. — Dress on the river. — A chance for the men. — Absence of taste in Harris. — George's blazer. — A day with the fashion-plate young lady. — Mrs. Thomas's tomb. — The man who loves not graves and coffins and skulls. — Harris mad. — His views on George and Banks and lemonade. — He performs tricks.

IT was while passing through Moulsey Lock that Harris told me about his maze experience (как раз когда мы проходили Маулсейский шлюз, Гаррис рассказывал мне о своем приключении в лабиринте; experience — опыт; случай, переживание; lock — замок, затвор; шлюз). It took us some time to pass through, as we were the only boat, and it is a big lock (прохождение через шлюз заняло у нас некоторое время, поскольку мы были единственной лодкой, а это большой шлюз; to take time). I don't think I ever remember to have seen Moulsey Lock, before, with only one boat in it (не помню, чтобы я когда-либо прежде видел Маулсейский шлюз с единственной лодкой в нем). It is, I suppose, Boulter's not even excepted, the busiest lock on the river (это, полагаю, и даже Боултерский шлюз не исключение, самый оживленный шлюз на реке; Boulter's Lock — Боултерз-Лок /шлюз на Темзе близ Мейденхеда. В конце 19 — начале 20 вв. был фешенебельным местом для лодочных прогулок/).

absence ['&bs(@)ns] tomb [tu:m]

IT was while passing through Moulsey Lock that Harris told me about his maze experience. It took us some time to pass through, as we were the only boat, and it is a big lock. I don't think I ever remember to have seen Moulsey Lock, before, with only one boat in it. It is, I suppose, Boulter's not even excepted, the busiest lock on the river.

I have stood and watched it, sometimes, when you could not see any water at all (я стоял и наблюдал его иногда, когда воды вообще нельзя увидеть), but only a brilliant tangle of bright blazers (а только множество сверкающих ярких спортивных пиджаков; tangle — спутанный клубок; путаница, неразбериха), and gay caps, and saucy hats (и пестрых шапок, и нарядных, модных шляп; gay — веселый; пестрый, яркий), and many-coloured parasols (и разноцветных зонтиков; parasol — небольшой зонтик /от солнца/), and silken rugs, and cloaks (и шелковых накидок, и плащей), and streaming ribbons, and dainty whites (и развевающихся лент, и изящных белых платьев; streaming — текущий, струящийся; развевающийся; white — белый цвет; белое платье, белая одежда); when looking down into the lock from the quay (когда смотришь на шлюз с набережной; quay — причал, набережная), you might fancy it was a huge box into which flowers of every hue and shade had been thrown pell-mell (можно представить, что это огромный ящик, в который цветы всех оттенков и тонов набросали беспорядочно; box — коробка, ящик, сундук; to throw — бросать), and lay piled up in a rainbow heap, that covered every corner (и /они/ лежат, сваленные в радужную кучу, которая покрывает каждый уголок).

On a fine Sunday it presents this appearance nearly all day long (в ясное воскресенье река имеет такое обличье почти весь день; to present — представлять, являть собой), while, up the stream, and down the stream (в то время как, вверх и вниз по течению), lie, waiting their turn, outside the gates, long lines of still more boats (располагаются, ожидая своей очереди за воротами, длинные вереницы лодок; still more — еще больше); and boats are drawing near and passing away (и лодки приближаются и удаляются; to pass away — исчезать, проходить), so that the sunny river, from the Palace up to Hampton Church (так что солнечная река от дворца до Хэмптонской церкви), is dotted and decked with yellow, and blue (усеяна и украшена желтыми, синими), and orange (оранжевыми), and white (белыми), and red, and pink (красными и розовыми /точками/; to dot — обозначать точкой; покрывать, усеивать). All the inhabitants of Hampton and Moulsey dress themselves up in boating costume (все жители Хэмптона и Маулси одеваются в лодочные костюмы; inhabitant — житель, обитатель; to dress up — /изысканно/ одеваться, наряжаться), and come and mouch round the lock with their dogs (прогуливаются вокруг шлюза со своими собаками; to mouch — бездельничать, околачиваться), and flirt, and smoke, and watch the boats (и любезничают, и курят, и смотрят на лодки; to flirt — флиртовать, заигрывать, любезничать); and, altogether, what with the caps and jackets of the men (и, в общем, шапки и куртки мужчин); what with — из-за, в связи с) the pretty coloured dresses of the women (прелестные цветные платья женщин), the excited dogs, the moving boats (взволнованные собаки, движущиеся лодки), the white sails, the pleasant landscape (белые паруса, приятный ландшафт), and the sparkling water (и сверкающая вода), it is one of the gayest sights I know of near this dull old London town (/представляют собой/ одно из самых ярких, прекрасных зрелищ, /какие/ я знаю близ этого унылого старого Лондона).

saucy ['sO:sI] quay [ki:] inhabitant [In'h&bIt(@)nt]

I have stood and watched it, sometimes, when you could not see any water at all, but only a brilliant tangle of bright blazers, and gay caps, and saucy hats, and many-coloured parasols, and silken rugs, and cloaks, and streaming ribbons, and dainty whites; when looking down into the lock from the quay, you might fancy it was a huge box into which flowers of every hue and shade had been thrown pell-mell, and lay piled up in a rainbow heap, that covered every corner.

On a fine Sunday it presents this appearance nearly all day long, while, up the stream, and down the stream, lie, waiting their turn, outside the gates, long lines of still more boats; and boats are drawing near and passing away, so that the sunny river, from the Palace up to Hampton Church, is dotted and decked with yellow, and blue, and orange, and white, and red, and pink. All the inhabitants of Hampton and Moulsey dress themselves up in boating costume, and come and mouch round the lock with their dogs, and flirt, and smoke, and watch the boats; and, altogether, what with the caps and jackets of the men, the pretty coloured dresses of the women, the excited dogs, the moving boats, the white sails, the pleasant landscape, and the sparkling water, it is one of the gayest sights I know of near this dull old London town.

The river affords a good opportunity for dress (река дает хорошую возможность одеться/нарядиться). For once in a way, we men are able to show our taste in colours (очень редко мы, мужчины, можем показать наш вкус в /отношении/ красок; for once in a way — в кои-то веки), and I think we come out very natty, if you ask me (и я думаю, у нас получается изящно = хорошо, если вы меня спросите; to come out — выходить, появляться; проявить себя, справиться с какой-либо задачей; natty — изящный, аккуратный; искусный, ловкий). I always like a little red in my things — red and black (мне всегда нравится немного красного в моих вещах — красное с черным). You know my hair is a sort of golden brown (видите ли, мои волосы как бы золотисто-каштановые; a sort of — своего рода, нечто вроде; brown — коричневый, бурый; карий), rather a pretty shade I've been told (довольно приятный оттенок, /как/ мне говорили; to tell), and a dark red matches it beautifully (и темно-красный идет к ним превосходно); and then I always think a light-blue necktie goes so well with it (и я всегда думаю, светло-голубой галстук так хорошо сочетается с ними), and a pair of those Russian-leather shoes and a red silk handkerchief round the waist (пара тех юфтяных башмаков и красный шелковый платок вокруг пояса; Russian-leather — «русская кожа», юфть /сорт прочной толстой кожи/; waist — талия; пояс) — a handkerchief looks so much better than a belt (платок выглядит гораздо лучше, чем пояс).

Harris always keeps to shades or mixtures of orange or yellow (Гаррис всегда придерживается /различных/ оттенков или комбинаций оранжевого и желтого; mixture — смесь; композиция), but I don't think he is at all wise in this (но я не думаю, что это благоразумно с его стороны; wise — мудрый; /благо/разумный; сведущий, знающий). His complexion is too dark for yellows (цвет его лица слишком темный для желтых /вещей/). Yellows don't suit him (желтое не идет ему): there can be no question about it (в этом нет сомнения). I want him to take to blue as a background, with white or cream for relief (я хочу, чтобы он выбрал голубой цвет в качестве фона, с белым или кремовым для контраста; to take to — пристраститься, полюбить что-либо; relief — облегчение; контраст, разнообразие); but, there (куда там)! the less taste a person has in dress, the more obstinate he always seems to be (чем меньше у человека вкуса в одежде, тем более он, кажется, упрям). It is a great pity, because he will never be a success as it is (очень жаль: «это большая жалость», потому что так он никогда не будет пользоваться успехом; success — успех, удача; человек, пользующийся успехом; as it is — так, как есть), while there are one or two colours in which he might not really look so bad, with his hat on (в то время как существует несколько цветов, в которых он не выглядел бы так плохо, надев шляпу; one or two — один-два; немного, несколько).

necktie ['nektaI] handkerchief ['h&Nk@tSIf] obstinate ['ObstInIt]

The river affords a good opportunity for dress. For once in a way, we men are able to show our taste in colours, and I think we come out very natty, if you ask me. I always like a little red in my things — red and black. You know my hair is a sort of golden brown, rather a pretty shade I've been told, and a dark red matches it beautifully; and then I always think a light-blue necktie goes so well with it, and a pair of those Russian-leather shoes and a red silk handkerchief round the waist — a handkerchief looks so much better than a belt.

Harris always keeps to shades or mixtures of orange or yellow, but I don't think he is at all wise in this. His complexion is too dark for yellows. Yellows don't suit him: there can be no question about it. I want him to take to blue as a background, with white or cream for relief; but, there! the less taste a person has in dress, the more obstinate he always seems to be. It is a great pity, because he will never be a success as it is, while there are one or two colours in which he might not really look so bad, with his hat on.

George has bought some new things for this trip (Джордж купил несколько новых вещей для этого путешествия; to buy), and I'm rather vexed about them (и они меня несколько раздражают; to vex — досаждать, раздражать; сердить). The blazer is loud (пиджак спортивного покроя — кричит; loud — громкий; яркий, кричащий, вульгарный). I should not like George to know that I thought so (мне бы не хотелось, чтобы Джордж узнал, что я так думаю), but there really is no other word for it (но действительно нет другого слова для него). He brought it home and showed it to us on Thursday evening (он принес его домой и показал нам в четверг вечером). We asked him what colour he called it, and he said he didn't know (мы спросили его, каким цветом он называет это, и он сказал, что не знает). He didn't think there was a name for the colour (он не думал, что существует название для этого цвета). The man had told him it was an Oriental design (человек = продавец сказал ему, что это восточный узор). George put it on, and asked us what we thought of it (Джордж надел его и спросил нас, что мы об этом думаем = какого мы мнения). Harris said that, as an object to hang over a flower-bed in early spring to frighten the birds away, he should respect it (Гаррис сказал, что в качестве вещи, чтобы повесить над цветочной грядкой ранней весной отпугивать птиц, он уважает это; flower-bed: flower — цветок; bed — кровать; клумба, грядка); but that, considered as an article of dress for any human being, except a Margate nigger, it made him ill (но /от мысли, что/ это рассматривается как предмет одежды для человеческого существа, кроме /может быть/ маргитского негра, ему становится плохо). George got quite huffy (Джордж довольно сильно обиделся; huffy — заносчивый; капризный; обидчивый); but, as Harris said, if he didn't want his opinion, why did he ask for it (но, как сказал Гаррис, если он не хотел /узнать/ его мнение, зачем /тогда/ спрашивал его)?

What troubles Harris and myself, with regard to it (что беспокоит Гарриса и меня в этом отношении = что касается пиджака), is that we are afraid it will attract attention to the boat (мы боимся, что он привлечет внимание к лодке).

oriental [,O:rI'entl] article ['A:tIk(@)l] trouble ['trVb(@)l]

George has bought some new things for this trip, and I'm rather vexed about them. The blazer is loud. I should not like George to know that I thought so, but there really is no other word for it. He brought it home and showed it to us on Thursday evening. We asked him what colour he called it, and he said he didn't know. He didn't think there was a name for the colour. The man had told him it was an Oriental design. George put it on, and asked us what we thought of it. Harris said that, as an object to hang over a flower-bed in early spring to frighten the birds away, he should respect it; but that, considered as an article of dress for any human being, except a Margate nigger, it made him ill. George got quite huffy; but, as Harris said, if he didn't want his opinion, why did he ask for it?

What troubles Harris and myself, with regard to it, is that we are afraid it will attract attention to the boat.

Girls, also, don't look half bad in a boat, if prettily dressed (девушки тоже не выглядят плохо = производят хорошее впечатление в лодке, когда красиво одеты; half — наполовину, недостаточно). Nothing is more fetching, to my thinking, than a tasteful boating costume (нет ничего более привлекательного, по моему мнению, чем /сшитый/ со вкусом лодочный костюм). But a "boating costume," it would be as well if all ladies would understand (но «лодочный костюм», было бы хорошо, если бы все дамы понимали; as well — с таким же успехом, также; лучше), ought to be a costume that can be worn in a boat (должен быть костюмом, который можно носить в лодке; to wear), and not merely under a glass-case (а не только под = за витриной). It utterly spoils an excursion if you have folk in the boat (это полностью портит всю поездку, если у вас в лодке есть люди; utterly — чрезвычайно, совершенно) who are thinking all the time a good deal more of their dress than of the trip (которые думают все время о своих платьях, а не о путешествии; a good deal — много, множество; сильно). It was my misfortune once to go for a water picnic with two ladies of this kind (моим несчастьем было однажды отправиться на речной пикник с двумя дамами этого сорта). We did have a lively time (ну и повеселились же мы: «у нас было веселое время»; lively — живой, энергичный; яркий, веселый)!

They were both beautifully got up (они обе были красиво наряжены; to get up — вставать, подниматься; нарядно, тщательно одевать) — all lace and silky stuff (все кружева и шелка; stuff — ткань, материал), and flowers, and ribbons (цветы и ленты), and dainty shoes, and light gloves (изящные туфли и светлые перчатки). But they were dressed for a photographic studio, not for a river picnic (но они были одеты для фотоателье = для фотографии, а не для речного пикника). They were the "boating costumes" of a French fashion-plate (это были «лодочные костюмы» с французской модной картинки). It was ridiculous, fooling about in them anywhere near real earth, air, and water (было смешно находиться в них где-нибудь возле настоящей земли, воздуха и воды; to fool about — играть, забавляться, болтаться без дела).

misfortune [mIs'fO:tS(@)n] studio ['stju:dI@u]

Girls, also, don't look half bad in a boat, if prettily dressed. Nothing is more fetching, to my thinking, than a tasteful boating costume. But a "boating costume," it would be as well if all ladies would understand, ought to be a costume that can be worn in a boat, and not merely under a glass-case. It utterly spoils an excursion if you have folk in the boat who are thinking all the time a good deal more of their dress than of the trip. It was my misfortune once to go for a water picnic with two ladies of this kind. We did have a lively time!

They were both beautifully got up — all lace and silky stuff, and flowers, and ribbons, and dainty shoes, and light gloves. But they were dressed for a photographic studio, not for a river picnic. They were the "boating costumes" of a French fashion-plate. It was ridiculous, fooling about in them anywhere near real earth, air, and water.

The first thing was that they thought the boat was not clean (прежде всего: «первой вещью было» они посчитали, что лодка нечистая). We dusted all the seats for them, and then assured them (мы вытерли пыль со всех сидений для них, а потом заверили их) that it was, but they didn't believe us (что лодка чистая, но они нам не верили). One of them rubbed the cushion with the forefinger of her glove (одна из них потерла подушку указательным пальцем перчатки; cushion — подушка; мягкая подстилка, подкладка), and showed the result to the other, and they both sighed, and sat down (и показала результат другой, и они обе вздохнули, и сели), with the air of early Christian martyrs trying to make themselves comfortable up against the stake (с видом ранних христианских мучениц, пытающихся устроиться поудобнее на столбе для сожжения; up against — лицом к лицу с чем-либо; stake — столб, кол; стойка; столб, к которому привязывали присужденного к сожжению). You are liable to occasionally splash a little when sculling (иногда случается плеснуть /веслом/ слегка, когда гребешь; to be liable to — подлежать; быть расположенным к), and it appeared that a drop of water ruined those costumes (оказалось, что капля воды /могла/ испортить те платья). The mark never came out, and a stain was left on the dress for ever (след /от нее/ больше не вывести, и пятно оставалось на платье навсегда).

I was stroke (я был загребным = сидел у кормы). I did my best (я делал все возможное). I feathered some two feet high (я поднимал весла вверх фута на два; to feather — выносить весло плашмя), and I paused at the end of each stroke to let the blades drip before returning them (и останавливался в конце каждого удара, чтобы позволить воде стечь с лопастей, прежде чем возвращал = вновь опускал их; blade — лезвие, клинок; лопасть; to drip — капать, падать каплями, стекать), and I picked out a smooth bit of water to drop them into again each time (и я выбирал каждый раз гладкое/спокойное место на воде, чтобы опустить туда весла; bit — небольшое количество, кусочек). (Bow said, after a while, that he did not feel himself a sufficiently accomplished oarsman to pull with me (гребец, сидевший на носу, сказал через некоторое время, что не чувствует себя достаточно искусным, чтобы грести со мной; to accomplish — совершать, выполнять; достигать совершенства; oarsman — гребец), but that he would sit still, if I would allow him, and study my stroke (он бы сидел спокойно, если я ему позволю, и изучал бы мой удар = стиль гребли). He said it interested him (он сказал, этот стиль его интересует)). But, notwithstanding all this, and try as I would (но, несмотря на все это, как бы я ни старался), I could not help an occasional flicker of water from going over those dresses (я не мог временами предотвратить попадание брызг на те /их/ платья; to help — помогать; избегать, предотвращать; occasional — редкий, случайный; flicker — мерцание; трепетание, дрожание, рябь).

cushion ['kuS(@)n] glove [glVv] martyr ['mA:t@]

The first thing was that they thought the boat was not clean. We dusted all the seats for them, and then assured them that it was, but they didn't believe us. One of them rubbed the cushion with the forefinger of her glove, and showed the result to the other, and they both sighed, and sat down, with the air of early Christian martyrs trying to make themselves comfortable up against the stake. You are liable to occasionally splash a little when sculling, and it appeared that a drop of water ruined those costumes. The mark never came out, and a stain was left on the dress for ever.

I was stroke. I did my best. I feathered some two feet high, and I paused at the end of each stroke to let the blades drip before returning them, and I picked out a smooth bit of water to drop them into again each time. (Bow said, after a while, that he did not feel himself a sufficiently accomplished oarsman to pull with me, but that he would sit still, if I would allow him, and study my stroke. He said it interested him.) But, notwithstanding all this, and try as I would, I could not help an occasional flicker of water from going over those dresses.

The girls did not complain, but they huddled up close together, and set their lips firm (девушки не жаловались, а прижимались близко = крепче друг к другу и сжимали губы), and every time a drop touched them, they visibly shrank and shuddered (и каждый раз, /когда/ капля касалась их, они заметно сжимались и вздрагивали; to shrink — сжиматься, сморщиваться, съеживаться). It was a noble sight to see them suffering thus in silence (видеть, как они страдают таким образом молча: «в молчании» — было замечательным зрелищем; noble — благородный, знатный; замечательный), but it unnerved me altogether (но это совершенно расстроило меня; to unnerve — ослаблять, лишать силы; лишать присутствия духа, спокойствия, мужества). I am too sensitive (я слишком чувствителен). I got wild and fitful in my rowing (я стал неистовым и порывистым в моей гребле = начал грести яростно), and splashed more and more, the harder I tried not to (чем сильнее я старался не плескать, тем все больше и больше плескал).

I gave it up at last (наконец я сдался; to give up); I said I'd row bow (сказал, буду грести на носу). Bow thought the arrangement would be better too, and we changed places (сидевший на носу гребец тоже думал, что такое расположение будет лучше, и мы поменялись местами). The ladies gave an involuntary sigh of relief when they saw me go (дамы издали невольный вздох облегчения, когда увидели, что я ухожу), and quite brightened up for a moment (и повеселели на минуту; to brighten up — прояснять/ся/; наполняться радостью). Poor girls (бедные девушки)! they had better have put up with me (лучше бы им было примириться со мной). The man they had got now was a jolly (человек, которого они получили теперь, был веселым), light-hearted, thick-headed sort of a chap (беззаботным тупоголовым парнем), with about as much sensitiveness in him as there might be in a Newfoundland puppy (примерно с такой же чувствительностью, как у щенка ньюфаундленда). You might look daggers at him for an hour and he would not notice it (вы могли бы бросать на него гневные взгляды /целый/ час, а он не заметил бы этого; dagger — кинжал), and it would not trouble him if he did (и это не обеспокоило бы его, если бы он и заметил). He set a good, rollicking, dashing stroke (он начал сильно, разухабисто, энергично грести: «установил хороший, разухабистый, энергичный/лихой гребок») that sent the spray playing all over the boat like a fountain (который посылал брызги = от которого брызги разлетались фонтаном: «словно фонтан» по всей лодке; to send; to play — играть; порхать, мелькать, носиться), and made the whole crowd sit up straight in no time (и заставил всю компанию: «толпу» выпрямиться сразу же). When he spread more than pint of water over one of those dresses (когда он выливал больше пинты воды на одно из тех платьев; pint — пинта /0, 57 л/), he would give a pleasant little laugh, and say (он смеялся приятно: «издавал приятный смешок» и говорил; to give a laugh — рассмеяться; pleasant — приятный; радостный; милый, симпатичный; славный):

involuntary [In'vOl@nt(@)rI] fountain ['fauntIn] laugh [lA:f]

The girls did not complain, but they huddled up close together, and set their lips firm, and every time a drop touched them, they visibly shrank and shuddered. It was a noble sight to see them suffering thus in silence, but it unnerved me altogether. I am too sensitive. I got wild and fitful in my rowing, and splashed more and more, the harder I tried not to.

I gave it up at last; I said I'd row bow. Bow thought the arrangement would be better too, and we changed places. The ladies gave an involuntary sigh of relief when they saw me go, and quite brightened up for a moment. Poor girls! they had better have put up with me. The man they had got now was a jolly, light-hearted, thick-headed sort of a chap, with about as much sensitiveness in him as there might be in a Newfoundland puppy. You might look daggers at him for an hour and he would not notice it, and it would not trouble him if he did. He set a good, rollicking, dashing stroke that sent the spray playing all over the boat like a fountain, and made the whole crowd sit up straight in no time. When he spread more than pint of water over one of those dresses, he would give a pleasant little laugh, and say:

"I beg your pardon, I'm sure (прошу прощения, конечно);" and offer them his handkerchief to wipe it off with (и предлагал им свой носовой платок, чтобы вытереть им воду).

"Oh, it's of no consequence (о, это неважно/нестрашно; consequence — /по/следствие)," the poor girls would murmur in reply (бедные девушки шептали в ответ; to murmur — шептать; бормотать, ворчать), and covertly draw rugs and coats over themselves (и украдкой закрывались накидками и пальто; to draw over — натягивать поверх), and try and protect themselves with their lace parasols (и старались закрыться своими кружевными зонтиками; to protect — защищать, предохранять).

At lunch they had a very bad time of it (за обедом им пришлось очень трудно; to have a bad time — переживать тяжелое время; приходиться туго). People wanted them to sit on the grass, and the grass was dusty (их заставляли сидеть на траве/сажали на траву, а трава была пыльной); and the tree-trunks, against which they were invited to lean (а стволы деревьев, к которым им предлагали прислониться; to invite — приглашать, звать; предлагать), did not appear to have been brushed for weeks (казалось, не чистили неделями; to brush — чистить щеткой); so they spread their handkerchiefs on the ground and sat on those, bolt upright (поэтому они расстелили свои носовые платки на земле и сели на них, /держась/ прямо; bolt upright — прямо; как стрела). Somebody, in walking about with a plate of beef-steak pie (кто-то, проходя рядом с тарелкой мясного пирога), tripped up over a root, and sent the pie flying (споткнулся о корень и уронил пирог; to send flying — сообщить предмету стремительное движение, отшвыривать). None of it went over them, fortunately (к счастью, он не попал на них; to go over — переходить; опрокидываться), but the accident suggested a fresh danger to them, and agitated them (но этот инцидент навел на мысль о новой опасности для них; to suggest — предлагать; наводить на мысль; fresh — свежий, новый); and, whenever anybody moved about, after that (и затем, всякий раз, когда кто-нибудь /из нас/ переходил на другое место), with anything in his hand that could fall and make a mess (с чем-либо в руке, что могло упасть и испортить платье; to make a mess — заварить кашу, напутать, натворить дел; mess — беспорядок, путаница; грязь), they watched that person with growing anxiety until he sat down again (они следили за ним с возрастающим беспокойством, пока он не садился снова).

consequence ['kOnsIkw@ns] murmur ['m@:m@] accident ['&ksId(@)nt]

"I beg your pardon, I'm sure;" and offer them his handkerchief to wipe it off with.

"Oh, it's of no consequence," the poor girls would murmur in reply, and covertly draw rugs and coats over themselves, and try and protect themselves with their lace parasols.

At lunch they had a very bad time of it. People wanted them to sit on the grass, and the grass was dusty; and the tree-trunks, against which they were invited to lean, did not appear to have been brushed for weeks; so they spread their handkerchiefs on the ground and sat on those, bolt upright. Somebody, in walking about with a plate of beef-steak pie, tripped up over a root, and sent the pie flying. None of it went over them, fortunately, but the accident suggested a fresh danger to them, and agitated them; and, whenever anybody moved about, after that, with anything in his hand that could fall and make a mess, they watched that person with growing anxiety until he sat down again.

"Now then, you girls (а ну-ка, девушки)," said our friend Bow to them, cheerily, after it was all over (сказал им весело наш приятель Гребец на носу, после того как с обедом было покончено), "come along, you've got to wash up (давайте, вы должны вымыть посуду; to come along — идти, сопровождать; come along! — поторапливайтесь!)!"

They didn't understand him at first (они не поняли его сначала). When they grasped the idea, they said they feared they did not know how to wash up (когда они уловили мысль, то сказали, что, боятся, не знают, как мыть посуду = не умеют мыть посуду).

"Oh, I'll soon show you (о, охотно покажу вам; soon — скоро, вскоре; с готовностью)," he cried; "it's rare fun (это необыкновенно забавно)! You lie down on your — I mean you lean over the bank (ложитесь на… я имею в виду, наклонитесь над берегом), you know, and slouch the things about in the water (и болтайте вещи = полощите посуду в воде; to slouch about — слоняться, болтаться без дела)."

The elder sister said that she was afraid that they hadn't got on dresses suited to the work (старшая сестра сказала, она боится, что они не надели платья, подходящие для работы = их платья не подходят для этой работы).

"Now then, you girls," said our friend Bow to them, cheerily, after it was all over, "come along, you've got to wash up!"

They didn't understand him at first. When they grasped the idea, they said they feared they did not know how to wash up.

"Oh, I'll soon show you," he cried; "it's rare fun! You lie down on your — I mean you lean over the bank, you know, and slouch the things about in the water."

The elder sister said that she was afraid that they hadn't got on dresses suited to the work.

"Oh, they'll be all right (о, они будут в порядке)," said he light-heartedly (сказал он беспечно); "tuck `em up (подоткните их; to tuck up — подбирать /подол/, засучивать /рукава/)."

And he made them do it, too (и он заставил их сделать это). He told them that that sort of thing was half the fun of a picnic (он сказал им, что вещи подобного рода составляют половину веселья пикника). They said it was very interesting (они сказали, это очень интересно).

Now I come to think it over (теперь я размышляю над тем), was that young man as dense-headed as we thought (был ли тот молодой человек таким тупоголовым, как мы думали; dense — плотный, густой; тупой, глупый)? or was he — no, impossible (или он был… нет, невозможно)! there was such a simple, child-like expression about him (у него был такой простой, наивный вид; child-like — детский, простой, наивный; expression — выражение /лица, глаз/)!

Harris wanted to get out at Hampton Church, to go and see Mrs. Thomas's tomb (Гаррис хотел выйти у Хэмптонской церкви, сходить посмотреть могилу миссис Томас).

"Who is Mrs. Thomas (кто такая миссис Томас)?" I asked.

heartedly ['hA:tIdlI] dense [dens]

"Oh, they'll be all right," said he light-heartedly; "tuck `em up."

And he made them do it, too. He told them that that sort of thing was half the fun of a picnic. They said it was very interesting.

Now I come to think it over, was that young man as dense-headed as we thought? or was he — no, impossible! there was such a simple, child-like expression about him!

Harris wanted to get out at Hampton Church, to go and see Mrs. Thomas's tomb.

"Who is Mrs. Thomas?" I asked.

"How should I know (откуда мне знать)?" replied Harris. "She's a lady that's got a funny tomb, and I want to see it (она дама, у которой занятная могила, и я хочу увидеть ее; funny — забавный, смешной; необычный)."

I objected (я возражал). I don't know whether it is that I am built wrong (не знаю, может, я устроен неправильно; to build — строить), but I never did seem to hanker after tombstones myself (но я сам никогда не жаждал /увидеть/ надгробные плиты). I know that the proper thing to do, when you get to a village or town (я знаю, что надлежащая вещь = что необходимо, когда добираешься до какой-нибудь деревни или города), is to rush off to the churchyard, and enjoy the graves (мчаться на церковное кладбище и наслаждаться /видом/ могил); but it is a recreation that I always deny myself (но это развлечение, от которого я всегда отказываюсь; to deny — отрицать, отказываться). I take no interest in creeping round dim and chilly churches behind wheezy old men, and reading epitaphs (мне не интересно таскаться по темным и холодным церквям за астматическими стариками и читать эпитафии; to take interest in — интересоваться чем-либо; to creep — ползать; медленно двигаться). Not even the sight of a bit of cracked brass let into a stone (даже вид потрескавшейся мемориальной доски, вделанной в камень; brass — латунь; /медная/ мемориальная доска) affords me what I call real happiness (не доставляет мне /того/, что я называю истинным счастьем).

I shock respectable sextons by the imperturbability I am able to assume before exciting inscriptions (я шокирую почтенных церковных сторожей невозмутимостью, /которую/ я могу напустить на себя = проявляю перед увлекательными надписями; sexton — церковный сторож; пономарь; могильщик; to assume — принимать, допускать; притворяться, напускать на себя), and by my lack of enthusiasm for the local family history (и отсутствием восторга = интереса к истории местной семьи), while my ill-concealed anxiety to get outside wounds their feelings (тогда как мое плохо скрываемое желание выбраться наружу = покинуть церковь задевает их чувства; to wound — ранить, причинять боль, задевать).

churchyard ['tS@:tS'jA:d] deny [dI'naI] imperturbability [,Imp@t@:b@'bIlItI]

"How should I know?" replied Harris. "She's a lady that's got a funny tomb, and I want to see it."

I objected. I don't know whether it is that I am built wrong, but I never did seem to hanker after tombstones myself. I know that the proper thing to do, when you get to a village or town, is to rush off to the churchyard, and enjoy the graves; but it is a recreation that I always deny myself. I take no interest in creeping round dim and chilly churches behind wheezy old men, and reading epitaphs. Not even the sight of a bit of cracked brass let into a stone affords me what I call real happiness.

I shock respectable sextons by the imperturbability I am able to assume before exciting inscriptions, and by my lack of enthusiasm for the local family history, while my ill-concealed anxiety to get outside wounds their feelings.

One golden morning of a sunny day (одним золотистым утром солнечного дня), I leant against the low stone wall that guarded a little village church (я прислонился к низкой каменной стене, которая ограждала маленькую деревенскую церковь; to guard — охранять, защищать), and I smoked, and drank in deep, calm gladness from the sweet, restful scene (и я курил, и впитывал глубокую, спокойную радость от приятной безмятежной картины) — the grey old church with its clustering ivy and its quaint carved wooden porch (серая старая церковь с вьющимся плющом и старинным изящным резным деревянным крыльцом; to cluster — расти вместе /по несколько растений, кустарников, цветов и т. д./; porch — крыльцо, подъезд), the white lane winding down the hill between tall rows of elms (белая дорожка, спускающаяся с холма между высокими рядами вязов; to wind — изгибаться, извиваться), the thatched-roof cottages peeping above their trim-kept hedges (домики с соломенными крышами, выглядывающие из-за: «поверх» своих аккуратно подстриженных изгородей; trim — подрезка, стрижка; порядок; опрятный), the silver river in the hollow, the wooded hills beyond (серебряная река в лощине, покрытые лесом холмы вдали; hollow — впадина, низина, углубление)!

It was a lovely landscape (восхитительный пейзаж). It was idyllic, poetical, and it inspired me (он был идиллическим, поэтичным и вдохновлял меня). I felt good and noble (я чувствовал себя добрым и благородным/великодушным). I felt I didn't want to be sinful and wicked any more (я чувствовал, что больше не хочу быть грешным и безнравственным). I would come and live here, and never do any more wrong (я бы /хотел/ жить здесь и никогда больше не поступать неправильно), and lead a blameless, beautiful life (и вести безупречную, прекрасную жизнь; blame — порицание, осуждение; вина), and have silver hair when I got old, and all that sort of thing (и чтобы поседели мои волосы, когда я состарюсь, и тому подобное; silver — серебряный; седой).

scene [si:n] idyllic [aI'dIlIk] wrong [rON]

One golden morning of a sunny day, I leant against the low stone wall that guarded a little village church, and I smoked, and drank in deep, calm gladness from the sweet, restful scene — the grey old church with its clustering ivy and its quaint carved wooden porch, the white lane winding down the hill between tall rows of elms, the thatched-roof cottages peeping above their trim-kept hedges, the silver river in the hollow, the wooded hills beyond!

It was a lovely landscape. It was idyllic, poetical, and it inspired me. I felt good and noble. I felt I didn't want to be sinful and wicked any more. I would come and live here, and never do any more wrong, and lead a blameless, beautiful life, and have silver hair when I got old, and all that sort of thing.

In that moment I forgave all my friends and relations for their wickedness and cussedness, and I blessed them (в эту минуту я прощал всем моим друзьям и родственникам их греховность, упрямство и благословлял их; to forgive; relation — отношение, связь; родственник; wickedness — злобность; греховность). They did not know that I blessed them (они не знали, что я их благословляю). They went their abandoned way all unconscious of what I (они шли своим распутным, дурным путем, не осознавая того, что я), far away in that peaceful village, was doing for them (далеко, в этой мирной деревеньке, делаю для них); but I did it, and I wished that I could let them know that I had done it (но я делал это, и хотел, чтобы я мог дать им знать = чтобы они узнали, что я сделал это), because I wanted to make them happy (потому что я хотел сделать их счастливыми). I was going on thinking away all these grand, tender thoughts (я продолжал передавать эти возвышенные, нежные мысли), when my reverie was broken in upon by a shrill piping voice crying out (когда моя задумчивость была прервана пронзительным писклявым голосом, выкрикивающим; reverie — задумчивость, мечтательность; to break in upon — прерывать):

"All right, sur, I'm a-coming (все в порядке, сэр, я иду; sur = sir), I'm a-coming. It's all right, sur; don't you be in a hurry (не спешите: «не будьте в спешке»)."

I looked up, and saw an old bald-headed man hobbling across the churchyard towards me (я поднял глаза и увидел лысого: «лысоголового» старика, ковыляющего ко мне через кладбище; to hobble — хромать, ковылять), carrying a huge bunch of keys in his hand (несущего огромную связку ключей в руке; bunch — связка, пучок; букет) that shook and jingled at every step (которые тряслись и звякали при каждом шаге).

unconscious [Vn'kOnS@s] reverie ['rev@rI]

In that moment I forgave all my friends and relations for their wickedness and cussedness, and I blessed them. They did not know that I blessed them. They went their abandoned way all unconscious of what I, far away in that peaceful village, was doing for them; but I did it, and I wished that I could let them know that I had done it, because I wanted to make them happy. I was going on thinking away all these grand, tender thoughts, when my reverie was broken in upon by a shrill piping voice crying out:

"All right, sur, I'm a-coming, I'm a-coming. It's all right, sur; don't you be in a hurry."

I looked up, and saw an old bald-headed man hobbling across the churchyard towards me, carrying a huge bunch of keys in his hand that shook and jingled at every step.

I motioned him away with silent dignity (я махнул рукой, чтобы он уходил, с молчаливым достоинством), but he still advanced, screeching out the while (но он по-прежнему приближался, визгливо крича при этом):

"I'm a-coming, sur, I'm a-coming. I'm a little lame (я немного хромой). I ain't as spry as I used to be (я не такой проворный, как раньше). This way, sur (сюда, сэр)."

"Go away, you miserable old man (уходи, несчастный старик)," I said.

"I've come as soon as I could, sur (я пришел, как только смог, сэр)," he replied (ответил он). "My missis never see you till just this minute (моя хозяйка не видела вас до этой минуты = только что увидела). You follow me, sur (идите за мной, сэр)."

"Go away," I repeated (повторил я); "leave me before I get over the wall, and slay you (оставьте меня, пока я не перелез через стену и не убил вас)."

He seemed surprised (он казался удивленным).

dignity ['dIgnItI] miserable ['mIz(@)r@bl]

I motioned him away with silent dignity, but he still advanced, screeching out the while:

"I'm a-coming, sur, I'm a-coming. I'm a little lame. I ain't as spry as I used to be. This way, sur."

"Go away, you miserable old man," I said.

"I've come as soon as I could, sur," he replied. "My missis never see you till just this minute. You follow me, sur."

"Go away," I repeated; "leave me before I get over the wall, and slay you."

He seemed surprised.

"Don't you want to see the tombs (разве вы не хотите посмотреть могилы)?" he said.

"No," I answered, "I don't (не хочу). I want to stop here, leaning up against this gritty old wall (я хочу стоять здесь, прислонившись к этой песчаной старой стене; gritty — песчаный; смелый, твердый). Go away, and don't disturb me (уходите и не тревожьте меня). I am chock full of beautiful and noble thoughts (я наполнен прекрасными и благородными мыслями; chock full — битком набитый, переполненный), and I want to stop like it, because it feels nice and good (и хочу остаться таким, потому что чувствую себя хорошим и добрым). Don't you come fooling about, making me mad (не болтайтесь здесь и не бесите меня), chivying away all my better feelings with this silly tombstone nonsense of yours (прогоняя все мои добрые чувства этим вашим глупым вздором о могильных камнях; to chivy — изводить, мучить; good feelings — доброжелательность). Go away, and get somebody to bury you cheap, and I'll pay half the expense (уходите и уговорите кого-нибудь похоронить вас дешево, а я оплачу половину расходов)."

He was bewildered for a moment (он растерялся на минуту; to bewilder — ставить в тупик, сбивать с толку). He rubbed his eyes, and looked hard at me (он протер глаза и пристально посмотрел на меня). I seemed human enough on the outside (я выглядел довольно человеческим = был вполне похож на человека снаружи): he couldn't make it out (он не мог понять/разобраться).

expense [Ik'spens] bewildered [bI'wIld@d]

"Don't you want to see the tombs?" he said.

"No," I answered, "I don't. I want to stop here, leaning up against this gritty old wall. Go away, and don't disturb me. I am chock full of beautiful and noble thoughts, and I want to stop like it, because it feels nice and good. Don't you come fooling about, making me mad, chivying away all my better feelings with this silly tombstone nonsense of yours. Go away, and get somebody to bury you cheap, and I'll pay half the expense."

He was bewildered for a moment. He rubbed his eyes, and looked hard at me. I seemed human enough on the outside: he couldn't make it out.

He said:

"Yuise a stranger in these parts (вы чужой в этих местах; stranger — чужестранец, незнакомец, посторонний; yuise = you are /диалектное/)? You don't live here (вы не живете здесь)?"

"No," I said, "I don't (не живу). You wouldn't if I did (вы бы не жили, если бы я жил /здесь/)."

"Well then (ну тогда)," he said, "you want to see the tombs — graves — folks been buried, you know — coffins (вы хотите посмотреть гробницы — могилы — похороненных людей, знаете, гробы)!"

"You are an untruther (вы обманщик; untruth — ложь, обман)," I replied, getting roused (ответил я, раздражаясь; to rouse — пробуждать/ся/; выводить из себя, злить); "I do not want to see tombs — not your tombs (не хочу смотреть ваши могилы). Why should I (почему это я должен /хотеть/ = и почему бы я хотел)? We have graves of our own, our family has (у нас есть свои могилы, — у нашей семьи). Why my uncle Podger has a tomb in Kensal Green Cemetery (ну, например, у моего дяди Поджера могила на кладбище Кенсал-Грин), that is the pride of all that country-side (гордость всей той округи; country-side — сельская местность); and my grandfather's vault at Bow is capable of accommodating eight visitors (а склеп моего дедушки в Бау способен вместить восемь посетителей; to accommodate — давать пристанище, вмещать /людей/), while my great-aunt Susan has a brick grave in Finchley Churchyard (а у моей бабушки Сюзан кирпичная могила на кладбище в Финчли), with a headstone with a coffee-pot sort of thing in bas-relief upon it (надгробный камень с /изображением/ кофейника на барельефе), and a six-inch best white stone coping all the way round, that cost pounds (и шестидюймовый карниз из лучшего белого камня по всей длине вокруг, который стоил немало: «стоил фунтов»; to cope — накрывать, покрывать). When I want graves, it is to those places that I go and revel (когда мне нужны могилы, именно в те места я иду и наслаждаюсь; to revel — пировать, получать удовольствие). I do not want other folk's (мне не нужны /могилы/ других людей). When you yourself are buried, I will come and see yours (когда вас самих похоронят, я приду и посмотрю вашу /могилу/). That is all I can do for you (это все, что я могу сделать для вас)."

cemetery ['semItrI] vault [vO:lt] eight [eIt]

He said:

"Yuise a stranger in these parts? You don't live here?"

"No," I said, "I don't. You wouldn't if I did."

"Well then," he said, "you want to see the tombs — graves — folks been buried, you know — coffins!"

"You are an untruther," I replied, getting roused; "I do not want to see tombs — not your tombs. Why should I? We have graves of our own, our family has. Why my uncle Podger has a tomb in Kensal Green Cemetery, that is the pride of all that country-side; and my grandfather's vault at Bow is capable of accommodating eight visitors, while my great-aunt Susan has a brick grave in Finchley Churchyard, with a headstone with a coffee-pot sort of thing in bas-relief upon it, and a six-inch best white stone coping all the way round, that cost pounds. When I want graves, it is to those places that I go and revel. I do not want other folk's. When you yourself are buried, I will come and see yours. That is all I can do for you."

He burst into tears (он залился слезами; to burst into — внезапно или бурно начинать что-либо). He said that one of the tombs had a bit of stone upon the top of it (он сказал, что на одной из могил лежит кусок камня) that had been said by some to be probably part of the remains of the figure of a man (который, /как/ некоторые говорят, возможно, является частью развалин изображения человека; remains — остатки, развалины; figure — фигура, изображение, статуя), and that another had some words, carved upon it (а на другой какие-то выгравированные слова), that nobody had ever been able to decipher (которые никто еще не мог разобрать/расшифровать).

I still remained obdurate (я по-прежнему оставался непреклонным), and, in broken-hearted tones, he said (и сокрушенным тоном он сказал; broken-hearted — убитый горем; с разбитым сердцем):

"Well, won't you come and see the memorial window (может, пойдете посмотрите мемориальное окно)?"

I would not even see that, so he fired his last shot (я не согласился посмотреть даже его, поэтому он /старик/ выпустил свой последний заряд). He drew near, and whispered hoarsely (он подошел ближе и прошептал хрипло; to draw near):

"I've got a couple of skulls down in the crypt (у меня пара черепов внизу, в склепе)," he said; "come and see those. Oh, do come and see the skulls! You are a young man out for a holiday, and you want to enjoy yourself (вы молодой человек в отпуске, и хотите получить удовольствие). Come and see the skulls (идите посмотрите черепа)!"

decipher [dI'saIf@] obdurate ['Obdjur@t] memorial [mI'mO:rI@l]

He burst into tears. He said that one of the tombs had a bit of stone upon the top of it that had been said by some to be probably part of the remains of the figure of a man, and that another had some words, carved upon it, that nobody had ever been able to decipher.

I still remained obdurate, and, in broken-hearted tones, he said:

"Well, won't you come and see the memorial window?"

I would not even see that, so he fired his last shot. He drew near, and whispered hoarsely:

"I've got a couple of skulls down in the crypt," he said; "come and see those. Oh, do come and see the skulls! You are a young man out for a holiday, and you want to enjoy yourself. Come and see the skulls!"

Then I turned and fled, and as I sped I heard him calling to me (тут я развернулся и побежал, а на бегу слышал, как он кричит мне; to flee — убегать, спасаться бегством; to speed — спешить; мчаться):

"Oh, come and see the skulls; come back and see the skulls (вернитесь и посмотрите черепа)!"

Harris, however, revels in tombs, and graves (Гаррис однако упивается /видом/ гробниц, могил), and epitaphs, and monumental inscriptions (эпитафий и надписей на памятниках), and the thought of not seeing Mrs. Thomas's grave made him crazy (и от мысли, что он не увидит могилу миссис Томас, он обезумел). He said he had looked forward to seeing Mrs. Thomas's grave from the first moment that the trip was proposed (он сказал, что ожидал с нетерпением/предвкушал /возможность/ увидеть могилу миссис Томас с первой минуты, когда предложили путешествие) — said he wouldn't have joined if it hadn't been for the idea of seeing Mrs. Thomas's tomb (сказал, что не присоединился бы /к нам/, если бы не намерение увидеть могилу миссис Томас; if it were not for — если бы не).

I reminded him of George (я напомнил ему о Джордже), and how we had to get the boat up to Shepperton by five o'clock to meet him (и о том, что нам нужно привести лодку в Шеппертон к пяти часам, чтобы встретить его), and then he went for George (и тут он /Гаррис/ принялся за Джорджа). Why was George to fool about all day (почему Джордж должен болтаться без дела весь день), and leave us to lug this lumbering old top-heavy barge up and down the river by ourselves to meet him (а нам предоставляет таскать эту громоздкую старую перегруженную баржу = лодку вверх и вниз по реке, чтобы встретить его; top-heavy — неустойчивый; перевешивающий в своей верхней части)? Why couldn't George come and do some work (почему Джордж не мог прийти и выполнить какую-нибудь работу)? Why couldn't he have got the day off, and come down with us (почему он не мог взять выходной и отправиться с нами)? Bank be blowed (будь проклят этот банк; to blow — веять, дуть /о ветре/; взрывать)! What good was he at the bank (какой прок от него /Джорджа/ в банке)?

tomb [tu:m] epitaph ['epItA:f]

Then I turned and fled, and as I sped I heard him calling to me:

"Oh, come and see the skulls; come back and see the skulls!"

Harris, however, revels in tombs, and graves, and epitaphs, and monumental inscriptions, and the thought of not seeing Mrs. Thomas's grave made him crazy. He said he had looked forward to seeing Mrs. Thomas's grave from the first moment that the trip was proposed — said he wouldn't have joined if it hadn't been for the idea of seeing Mrs. Thomas's tomb.

I reminded him of George, and how we had to get the boat up to Shepperton by five o'clock to meet him, and then he went for George. Why was George to fool about all day, and leave us to lug this lumbering old top-heavy barge up and down the river by ourselves to meet him? Why couldn't George come and do some work? Why couldn't he have got the day off, and come down with us? Bank be blowed! What good was he at the bank?

"I never see him doing any work there (никогда не видел, чтобы он делал какую-нибудь работу там)," continued Harris (продолжал Гаррис), "whenever I go in (когда бы я ни заходил). He sits behind a bit of glass all day (он сидит за стеклом весь день), trying to look as if he was doing something (пытаясь выглядеть = сделать вид, будто что-то делает). What's the good of a man behind a bit of glass (какая польза от человека за стеклом)? I have to work for my living (я должен зарабатывать на жизнь). Why can't he work (почему он не может работать)? What use is he there, and what's the good of their banks (какой от него там толк, и какая польза от их банков)? They take your money, and then, when you draw a cheque (они берут ваши деньги, а потом, когда вы выписываете чек), they send it back smeared all over with `No effects,' `Refer to drawer (они отсылают его назад, весь исписанный /надписями/ «нет средств», «обратитесь к чекодателю»; to smear — мазать толстым слоем; марать).' What's the good of that? That's the sort of trick they served me twice last week (этот фокус они проделали со мной дважды на прошлой неделе; to serve — обслуживать; поступать с, обходиться). I'm not going to stand it much longer (я не собираюсь больше это терпеть). I shall withdraw my account (я закрою свой счет; to withdraw — отбирать, отзывать, брать назад). If he was here, we could go and see that tomb (если бы он был здесь, мы смогли бы посмотреть эту могилу). I don't believe he's at the bank at all (я не верю, что он вообще в банке). He's larking about somewhere, that's what he's doing (он забавляется = прохлаждается где-нибудь, вот что он делает), leaving us to do all the work (а нам оставляет всю работу). I'm going to get out, and have a drink (я собираюсь пойти выпить /чего-нибудь/)."

"I never see him doing any work there," continued Harris, "whenever I go in. He sits behind a bit of glass all day, trying to look as if he was doing something. What's the good of a man behind a bit of glass? I have to work for my living. Why can't he work? What use is he there, and what's the good of their banks? They take your money, and then, when you draw a cheque, they send it back smeared all over with `No effects,' `Refer to drawer.' What's the good of that? That's the sort of trick they served me twice last week. I'm not going to stand it much longer. I shall withdraw my account. If he was here, we could go and see that tomb. I don't believe he's at the bank at all. He's larking about somewhere, that's what he's doing, leaving us to do all the work. I'm going to get out, and have a drink."

I pointed out to him that we were miles away from a pub (я обратил его внимание, что мы находимся на расстоянии /многих/ миль от трактира); and then he went on about the river, and what was the good of the river (и он набросился на реку: какая польза от этой реки), and was everyone who came on the river to die of thirst (и /неужели/ всякий, кто отправился на реку, должен умереть от жажды)?

It is always best to let Harris have his head when he gets like this (всегда лучше не мешать Гаррису, когда он становится таким). Then he pumps himself out, and is quiet afterwards (потом он выдыхается и /становится/ тихим; to pump — выкачивать).

I reminded him that there was concentrated lemonade in the hamper (я напомнил ему, что в корзине есть концентрированный лимонад), and a gallon-jar of water in the nose of the boat (и галлонный кувшин воды на носу лодки), and that the two only wanted mixing to make a cool and refreshing beverage (и что эти два /вещества/ требуется лишь смешать, чтобы получить прохладный и освежающий напиток).

concentrated ['kOns(@)ntreItId] beverage ['bev(@)rIdZ]

I pointed out to him that we were miles away from a pub.; and then he went on about the river, and what was the good of the river, and was everyone who came on the river to die of thirst?

It is always best to let Harris have his head when he gets like this. Then he pumps himself out, and is quiet afterwards.

I reminded him that there was concentrated lemonade in the hamper, and a gallon-jar of water in the nose of the boat, and that the two only wanted mixing to make a cool and refreshing beverage.

Then he flew off about lemonade (он налетел на лимонад; to fly), and "such-like Sunday-school slops (и подобную бурду для воскресной школы)," as he termed them, ginger-beer, raspberry syrup, etc (как он их назвал, имбирное пиво, малиновый сироп и т.д.). He said they all produced dyspepsia, and ruined body and soul alike (сказал, они все вызывают расстройство пищеварения, а также разрушают тело и душу), and were the cause of half the crime in England (и являются причиной половины преступлений в Англии).

He said he must drink something, however (он сказал, что должен выпить что-нибудь, тем не менее), and climbed upon the seat, and leant over to get the bottle (и взобрался на сиденье, и наклонился вперед, чтобы достать бутылку; to lean). It was right at the bottom of the hamper, and seemed difficult to find (она была на самом дне корзины, и, казалось, ее нелегко было найти; right — прямо, как раз, точно), and he had to lean over further and further (и ему приходилось наклоняться все дальше и дальше), and, in trying to steer at the same time, from a topsy-turvy point of view (и, пытаясь управлять лодкой в это же время, видя все вверх ногами: «с перевернутой вверх дном точки зрения»), he pulled the wrong line, and sent the boat into the bank (он дернул не ту веревку и вогнал: «послал» лодку в берег), and the shock upset him, and he dived down right into the hamper (и удар/толчок опрокинул его, и он нырнул прямо в корзину), and stood there on his head, holding on to the sides of the boat like grim death (и стоял там = в ней на голове, держась за борта лодки изо всех сил; like grim death — отчаянно, изо всех сил: «словно грозная смерть»), his legs sticking up into the air (задрав ноги в воздух = кверху). He dared not move for fear of going over (он не осмеливался двигаться, опасаясь, что опрокинется), and had to stay there till I could get hold of his legs (и /ему/ пришлось оставаться так, пока я не схватил его за ноги), and haul him back, and that made him madder than ever (и не вытащил /назад/, и это взбесило его больше чем когда-либо).

ginger ['dZIndZ@] syrup ['sIr@p] further ['f@:D@]

Then he flew off about lemonade, and "such-like Sunday-school slops," as he termed them, ginger-beer, raspberry syrup, etc. He said they all produced dyspepsia, and ruined body and soul alike, and were the cause of half the crime in England.

He said he must drink something, however, and climbed upon the seat, and leant over to get the bottle. It was right at the bottom of the hamper, and seemed difficult to find, and he had to lean over further and further, and, in trying to steer at the same time, from a topsy-turvy point of view, he pulled the wrong line, and sent the boat into the bank, and the shock upset him, and he dived down right into the hamper, and stood there on his head, holding on to the sides of the boat like grim death, his legs sticking up into the air. He dared not move for fear of going over, and had to stay there till I could get hold of his legs, and haul him back, and that made him madder than ever.

CHAPTER VIII

(глава восьмая)

Blackmailing (шантаж; black — черный; mail — почта, корреспонденция). — The proper course to pursue (/какой/ правильный курс проводить = как следует поступать; course — курс, направление; линия поведения). — Selfish boorishness of river-side landowner (эгоистичная грубость владельца прибрежной земли; boorish — грубый, невоспитанный; river-side — берег реки, прибрежная полоса). — "Notice" boards (предупреждающие надписи; notice board — доска для объявлений; табличка или щит с предостерегающей надписью). — Unchristianlike feelings of Harris (нехристианские чувства Гарриса). — How Harris sings a comic song (как Гаррис поет комическую песню/куплеты). — A high-class party (вечер в изысканном обществе; party — компания; вечеринка; прием гостей, званый вечер). — Shameful conduct of two abandoned young men (постыдное поведение двух беспутных молодых людей; abandoned — покинутый, брошенный; падший, распутный). — Some useless information (некоторые бесполезные сведения). — George buys a banjo (Джордж покупает банджо).

Blackmailing. — The proper course to pursue. — Selfish boorishness of river-side landowner. — "Notice" boards. — Unchristianlike feelings of Harris. — How Harris sings a comic song. — A high-class party. — Shameful conduct of two abandoned young men. — Some useless information. — George buys a banjo.

WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched (мы остановились под ивами у Кемптон-парка и пообедали). It is a pretty little spot there (это прелестное местечко): a pleasant grass plateau, running along by the water's edge (приятное поросшее травой плато, тянущееся вдоль кромки воды), and overhung by willows (и окруженное ивами; to overhang — нависать, выдаваться, свешиваться). We had just commenced the third course — the bread and jam (мы только что приступили к третьему блюду — хлебу с вареньем) — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along (как какой-то джентльмен без пиджака: «в рукавах» и с короткой трубкой подошел), and wanted to know if we knew that we were trespassing (и захотел узнать = спросил, знаем ли мы, что вторгаемся в чужие владения; to trespass — нарушать чужое право владения). We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet (мы сказали, что не уделили этому делу достаточно внимания пока; consideration — размышление, рассмотрение; to give consideration to — рассматривать, уделять внимание) to enable us to arrive at a definite conclusion on that point (чтобы позволить себе = иметь возможность прийти к заключению по этому вопросу), but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing (но, если он даст нам слово джентльмена, что мы действительно вторгаемся в чужие владения; to assure — уверять, убеждать), we would, without further hesitation, believe it (мы без дальнейшего колебания поверим ему).

pursue [p@'sju:] plateau ['pl&t@u] sufficient [s@'fIS(@)nt]

WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched. It is a pretty little spot there: a pleasant grass plateau, running along by the water's edge, and overhung by willows. We had just commenced the third course — the bread and jam — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along, and wanted to know if we knew that we were trespassing. We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet to enable us to arrive at a definite conclusion on that point, but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing, we would, without further hesitation, believe it.

He gave us the required assurance, and we thanked him (он дал нам требуемое заверение, и мы поблагодарили его), but he still hung about, and seemed to be dissatisfied (но он по-прежнему бродил вокруг и, казалось, был недоволен), so we asked him if there was anything further that we could do for him (поэтому мы спросили его, есть ли что-нибудь еще, что мы можем для него сделать = чем еще можем ему помочь; further — дальнейший, дополнительный); and Harris, who is of a chummy disposition (Гаррис, /человек/ общительного характера), offered him a bit of bread and jam (предложил ему кусок хлеба с вареньем).

I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam (полагаю, он, должно быть, принадлежал к какому-то обществу, поклявшемуся воздерживаться от хлеба с вареньем; to swear); for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it (поскольку он отказался от них весьма грубо, /так/ словно он был оскорблен тем, что его соблазняли ими; to decline — наклонять/ся/; отклонять, отказываться), and he added that it was his duty to turn us off (и добавил, что его обязанность/долг — выгнать нас).

Harris said that if it was a duty it ought to be done (Гаррис сказал, что если это его обязанность, она должна быть выполнена), and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it (и спросил этого человека, какова его мысль относительно лучших средств = какие средства он считает лучшими для ее выполнения). Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony (Гаррис, так сказать, «как бы вы назвали» хорошо сложенный человек довольно приличного роста, выглядит крепким и поджарым; number one — номер один, первоклассный; bony — костистый, костлявый; поджарый), and the man measured him up and down (джентльмен смерил его /взглядом/ сверху донизу), and said he would go and consult his master (сказал, что пойдет посоветуется со своим хозяином), and then come back and chuck us both into the river (а потом вернется и бросит нас обоих в реку).

assurance [@'Su@r@ns] regard [rI'gA:d]

He gave us the required assurance, and we thanked him, but he still hung about, and seemed to be dissatisfied, so we asked him if there was anything further that we could do for him; and Harris, who is of a chummy disposition, offered him a bit of bread and jam.

I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam; for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it, and he added that it was his duty to turn us off.

Harris said that if it was a duty it ought to be done, and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it. Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony, and the man measured him up and down, and said he would go and consult his master, and then come back and chuck us both into the river.

Of course, we never saw him any more (разумеется, мы больше его не видели), and, of course, all he really wanted was a shilling (и, конечно, все, что ему действительно было нужно, так это шиллинг). There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer (существует некоторое число береговых хулиганов = хулиганов на берегу реки, которые зарабатывают: «делают заработок, доход» в течение лета), by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way (тем, что слоняются по берегам и шантажируют слабовольных простаков таким образом; weak-minded — слабоумный, бесхарактерный). They represent themselves as sent by the proprietor (они представляются как посланные владельцем = выдают себя за представителей землевладельца; to send — посылать). The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner (правильная линия поведения — предложить = назвать свои имя и адрес и предоставить /земле/владельцу), if he really has anything to do with the matter (если он действительно имеет какое-то отношение к делу), to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it (вызвать вас в суд и доказать, какой ущерб вы нанесли его земле, садясь на ее кусочек). But the majority of people are so intensely lazy and timid (но большинство людей настолько ленивы и робки; intensely — сильно, очень; чрезвычайно), that they prefer to encourage the imposition by giving in to it (что предпочитают поощрять этот обман, уступая ему; imposition — налог, сбор; обман, жульничество) rather than put an end to it by the exertion of a little firmness (вместо того, чтобы положить ему конец, проявив немного твердости; firmness — стойкость, твердость, непоколебимость).

income ['InkVm] proprietor [pr@'praI@t@]

Of course, we never saw him any more, and, of course, all he really wanted was a shilling. There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer, by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way. They represent themselves as sent by the proprietor. The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner, if he really has anything to do with the matter, to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it. But the majority of people are so intensely lazy and timid, that they prefer to encourage the imposition by giving in to it rather than put an end to it by the exertion of a little firmness.

Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up (/в тех случаях/, где действительно виноваты владельцы /земли/, они должны быть разоблачены; to show up — выявлять/ся/, обнаруживать/ся/; разоблачать). The selfishness of the riparian proprietor grows with every year (эгоизм владельцев прибрежной полосы растет с каждым годом). If these men had their way they would close the river Thames altogether (если бы эти люди добились своего, они бы совсем закрыли реку Темзу; to have one's own way — добиться своего, поступать по-своему). They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters (они фактически делают это вдоль незначительных притоков и в заводях). They drive posts into the bed of the stream (они вбивают столбы в русло = дно реки), and draw chains across from bank to bank (и протягивают цепи от берега до берега), and nail huge notice-boards on every tree (и прибивают огромные щиты с предупреждениями к каждому дереву). The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature (вид этих щитов пробуждает все дурные инстинкты во мне: «в моей натуре»; instinct — инстинкт, природное чутье). I feel I want to tear each one down (я чувствую, что хочу сорвать их все: «каждую»), and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him (и бить ими по голове того, кто повесил их, пока я не убью его), and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone (а потом я бы его похоронил и повесил щит на могилу в качестве надгробного памятника/плиты).

I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that (я рассказал об этих своих чувствах Гаррису, и он сказал, что у него они еще хуже, чем у меня; to mention — упоминать, ссылаться на). He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up (он сказал, что не только хочет убить человека, который велел этот щит повесить; to cause — быть причиной, вызывать), but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations (но также ему хотелось бы перерезать всю его семью и всех друзей и родственников), and then burn down his house (а потом сжечь /дотла/ его дом). This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered (это показалось мне чересчур: «заходящим слишком далеко», и я сказал об этом Гаррису, но он ответил):

"Not a bit of it (ничего подобного: «ни кусочка этого»). Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins (/я/ бы поступил с ними вполне хорошо = так им и надо, и я бы спел /еще/ комическую песню на развалинах; jolly well — вполне; непременно, конечно; to serve — служить, обслуживать; обходиться с)."

riparian [raI'pe@rI@n] instinct ['InstINkt] slaughter ['slO:t@]

Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up. The selfishness of the riparian proprietor grows with every year. If these men had their way they would close the river Thames altogether. They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters. They drive posts into the bed of the stream, and draw chains across from bank to bank, and nail huge notice-boards on every tree. The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature. I feel I want to tear each one down, and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him, and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone.

I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that. He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up, but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations, and then burn down his house. This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered:

"Not a bit of it. Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins."

I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain (меня взволновало /слышать/, что у Гарриса такой кровожадный настрой; strain — напряжение; черта, элемент, оттенок; наклонность). We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness (мы никогда не должны позволять нашим чувствам справедливости вырождаться в простую мстительность). It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject (прошло много времени, прежде чем я сумел убедить Гарриса принять более христианскую точку зрения по этому вопросу; a long while — долго; subject — тема, предмет, объект), but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events (но мне удалось наконец, и он обещал мне, что пощадит друзей и родственников, во всяком случае; to spare — беречь; жалеть, щадить; at all events — в любом случае: «при всех событиях»), and would not sing comic songs on the ruins (и не будет петь комические песни на развалинах).

You have never heard Harris sing a comic song (вы никогда не слышали, как Гаррис поет комические песни), or you would understand the service I had rendered to mankind (иначе вы бы поняли, /какую/ услугу я оказал человечеству; to render — отдавать, воздавать, оказывать /услугу, помощь/). It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song (одна из навязчивых идей Гарриса — что он умеет петь комическую песню/куплеты); the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try (напротив, навязчивая идея среди тех друзей Гарриса, которые слышали, как он пытался /петь/), is that he can't and never will be able to (что он не умеет, и никогда не сможет /петь/), and that he ought not to be allowed to try (и что ему нельзя позволять пробовать).

vindictiveness [vIn'dIktIvnIs] Christian ['krIstS@n] view [vju:]

I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain. We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness. It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject, but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events, and would not sing comic songs on the ruins.

You have never heard Harris sing a comic song, or you would understand the service I had rendered to mankind. It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song; the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try, is that he can't and never will be able to, and that he ought not to be allowed to try.

When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies (когда Гаррис на вечере, и его просят спеть, он отвечает): "Well, I can only sing a comic song, you know (ну, я умею петь только комические песни, видите ли);" and he says it in a tone that implies that his singing of that (и он говорит это таким тоном = с таким видом, который подразумевает, будто его пение этих песен), however, is a thing that you ought to hear once, and then die (это такая вещь, которую вы должны услышать /хотя бы/ один раз, а потом умереть = можно умереть спокойно).

"Oh, that is nice (о, это хорошо)," says the hostess (говорит хозяйка). "Do sing one, Mr. Harris (спойте же /песню/, мистер Гаррис);" and Harris gets up, and makes for the piano (и Гаррис поднимается, и направляется к фортепьяно), with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something (с сияющей улыбкой великодушного человека, который собирается подарить что-нибудь кому-нибудь; cheery — веселый, радостный; славный).

"Now, silence, please, everybody (теперь тишина = тише, пожалуйста, все)" says the hostess, turning round (говорит хозяйка, поворачиваясь); "Mr. Harris is going to sing a comic song (мистер Гаррис собирается петь куплеты)!"

die [daI] generous ['dZen(@)r@s]

When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies: "Well, I can only sing a comic song, you know;" and he says it in a tone that implies that his singing of that, however, is a thing that you ought to hear once, and then die.

"Oh, that is nice," says the hostess. "Do sing one, Mr. Harris;" and Harris gets up, and makes for the piano, with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something.

"Now, silence, please, everybody" says the hostess, turning round; "Mr. Harris is going to sing a comic song!"

"Oh, how jolly (как славно)!" they murmur (шепчут); and they hurry in from the conservatory, and come up from the stairs (они = гости поспешно входят из зимнего сада, спускаются с лестницы), and go and fetch each other from all over the house (зовут друг друга = собираются со всего дома; to fetch — принести; сходить за кем-то, позвать), and crowd into the drawing-room, and sit round, all smirking in anticipation (толпой идут в гостиную, садятся кругом, все улыбаются в предвкушении; to crowd — собираться толпой; протискиваться; to smirk — притворно или глупо улыбаться; ухмыляться; anticipation — ожидание, предвкушение).

Then Harris begins (тут Гаррис начинает).

Well, you don't look for much of a voice in a comic song (вы не ждете многого от голоса в комической песне; to look for — искать; ожидать, надеяться). You don't expect correct phrasing or vocalization (не рассчитываете на правильную фразировку или чистоту звука; vocalization — выражение голосом; вокализация). You don't mind if a man does find out, when in the middle of a note (не обращаете внимание, если исполнитель обнаруживает, когда /находится/ на середине ноты; to find out — узнать, понять), that he is too high, and comes down with a jerk (что он /поет/ слишком высоко, и понижается рывком). You don't bother about time (не беспокоитесь о темпе). You don't mind a man being two bars in front of the accompaniment (не волнуетесь, если певец на два такта впереди аккомпанемента), and easing up in the middle of a line to argue it out with the pianist (и замедляется в середине строки, чтобы договориться с пианистом; to argue — спорить, обсуждать; доказывать), and then starting the verse afresh (а потом начинает куплет заново). But you do expect the words (но вы ждете слов).

conservatory [k@n's@:v@t@rI] pianist ['pI@nIst]

"Oh, how jolly!" they murmur; and they hurry in from the conservatory, and come up from the stairs, and go and fetch each other from all over the house, and crowd into the drawing-room, and sit round, all smirking in anticipation.

Then Harris begins.

Well, you don't look for much of a voice in a comic song. You don't expect correct phrasing or vocalization. You don't mind if a man does find out, when in the middle of a note, that he is too high, and comes down with a jerk. You don't bother about time. You don't mind a man being two bars in front of the accompaniment, and easing up in the middle of a line to argue it out with the pianist, and then starting the verse afresh. But you do expect the words.

You don't expect a man to never remember more than the first three lines of the first verse (вы не ожидаете, что певец не помнит больше первых трех строчек первого куплета), and to keep on repeating these until it is time to begin the chorus (и продолжает повторять их, пока не приходит время начинать /петь/ хором). You don't expect a man to break off in the middle of a line, and snigger, and say, it's very funny (вы не ждете, что певец внезапно останавливается посреди строки, хихикает и говорит, это очень забавно), but he's blest if he can think of the rest of it (но будь он проклят, если может вспомнить остальное), and then try and make it up for himself, and, afterwards, suddenly recollect it (потом пытается выдумать /слова/ сам, а позднее вдруг вспоминает их; to make up — пополнять, возмещать; выдумывать), when he has got to an entirely different part of the song (когда доходит до совершенно другой части песни), and break off, without a word of warning, to go back and let you have it then and there (и вдруг смолкает, не предупредив: «без слова предупреждения», чтобы вернуться и сообщить вам кое-что из того, что вспомнил). You don't — well, I will just give you an idea of Harris's comic singing (вы не… ну, я только дам вам представление о комическом пении Гарриса), and then you can judge of it for yourself (а затем вы сможете судить о нем сами).

HARRIS (standing up in front of piano and addressing the expectant mob) (стоя перед фортепьяно и обращаясь к ожидающей толпе = публике): "I'm afraid it's a very old thing, you know (боюсь, это очень старая вещь, знаете ли). I expect you all know it, you know (полагаю, вы все ее знаете; to expect — ожидать; надеяться; полагать). But it's the only thing I know (но это единственное, что я знаю). It's the judge's song out of Pinafore (это песня судьи из Передника) — no, I don't mean Pinafore — I mean — you know what I mean (нет, я имею в виду не Передник, я говорю о… вы знаете, о чем) — the other thing, you know (другую вещь). You must all join in the chorus, you know (вы все должны подпевать хором; to join in — присоединяться, принимать участие, подхватывать)."

chorus ['kO:r@s] verse [v@:s] different ['dIf(@)r@nt]

You don't expect a man to never remember more than the first three lines of the first verse, and to keep on repeating these until it is time to begin the chorus. You don't expect a man to break off in the middle of a line, and snigger, and say, it's very funny, but he's blest if he can think of the rest of it, and then try and make it up for himself, and, afterwards, suddenly recollect it, when he has got to an entirely different part of the song, and break off, without a word of warning, to go back and let you have it then and there. You don't — well, I will just give you an idea of Harris's comic singing, and then you can judge of it for yourself.

HARRIS (standing up in front of piano and addressing the expectant mob): "I'm afraid it's a very old thing, you know. I expect you all know it, you know. But it's the only thing I know. It's the judge's song out of Pinafore — no, I don't mean Pinafore — I mean — you know what I mean — the other thing, you know. You must all join in the chorus, you know."

(Murmurs of delight and anxiety to join in the chorus (шепот наслаждения и беспокойства /в предвкушении/ пения хором). Brilliant performance of prelude to the Judge's song in "Trial by Jury" by nervous pianist (блестящее исполнение прелюдии/вступления к песне судьи в «Суде Присяжных» взволнованным пианистом). Moment arrives for Harris to join in (наступает момент, чтобы вступил Гаррис). Harris takes no notice of it (Гаррис не замечает этого). Nervous pianist commences prelude over again (взволнованный пианист начинает прелюдию снова), and Harris, commencing singing at the same time (и Гаррис, начиная петь в то же самое время), dashes off the first two lines of the First Lord's song out of "Pinafore (выпаливает начальные две строчки песни Первого Лорда из «Передника»; to dash off — броситься; быстро набросать /письмо, заметку и т.д./)." Nervous pianist tries to push on with prelude, gives it up (взволнованный пианист пытается ускорить прелюдию, сдается), and tries to follow Harris with accompaniment to Judge's song out of "Trial by Jury (пробует следовать = угнаться за Гаррисом, аккомпанируя песне Судьи из «Суда Присяжных»)," finds that doesn't answer, and tries to recollect what he is doing, and where he is (обнаруживает, что это не подходит, и пытается вспомнить, что он делает и где находится; to answer — отвечать, реагировать; соответствовать), feels his mind giving way, and stops short (чувствует, что его память изменяет ему, и внезапно останавливается; to give away — раздавать; упускать; сдаваться, портиться).)

HARRIS (with kindly encouragement) (с доброжелательным ободрением): "It's all right (все в порядке). You're doing it very well, indeed — go on (вы делаете это очень хорошо, в самом деле, —продолжайте)."

NERVOUS PIANIST (взволнованный пианист): "I'm afraid there's a mistake somewhere (боюсь, где-то /произошла/ ошибка). What are you singing (что вы поете)?"

prelude ['prelju:d] accompaniment [@'kVmp@nIm@nt] answer ['A:ns@]

(Murmurs of delight and anxiety to join in the chorus. Brilliant performance of prelude to the Judge's song in "Trial by Jury" by nervous pianist. Moment arrives for Harris to join in. Harris takes no notice of it. Nervous pianist commences prelude over again, and Harris, commencing singing at the same time, dashes off the first two lines of the First Lord's song out of "Pinafore." Nervous pianist tries to push on with prelude, gives it up, and tries to follow Harris with accompaniment to Judge's song out of "Trial by Jury," finds that doesn't answer, and tries to recollect what he is doing, and where he is, feels his mind giving way, and stops short.)

HARRIS (with kindly encouragement): "It's all right. You're doing it very well, indeed — go on."

NERVOUS PIANIST: "I'm afraid there's a mistake somewhere. What are you singing?"

HARRIS (promptly) (быстро/не задумываясь): "Why the Judge's song out of Trial by Jury (как, песню Судьи из Суда Присяжных). Don't you know it (разве вы не знаете ее)?"

SOME FRIEND OF HARRIS'S (один приятель Гарриса) (from the back of the room) (из глубины комнаты; back — спина; задняя часть): "No, you're not, you chuckle-head, you're singing the Admiral's song from Pinafore (нет, болван, ты поешь песню Адмирала из Передника)."

(Long argument between Harris and Harris's friend as to what Harris is really singing (продолжительный спор между Гаррисом и его приятелем по поводу того, что Гаррис поет в действительности). Friend finally suggests that it doesn't matter what Harris is singing (наконец приятель высказывает мысль, что не важно, что поет Гаррис) so long as Harris gets on and sings it (лишь бы Гаррис продолжал и пел; so long as — поскольку; при условии, что), and Harris, with an evident sense of injustice rankling inside him (а Гаррис, с явным чувством несправедливости, терзающим его; inside — внутри), requests pianist to begin again (просит пианиста начать снова). Pianist, thereupon, starts prelude to the Admiral's song (пианист вслед за этим начинает прелюдию к песне Адмирала), and Harris, seizing what he considers to be a favourable opening in the music, begins (а Гаррис, воспользовавшись, по его мнению: «что он считает», подходящим моментом в музыке, начинает; to seize — схватить/ся/; воспользоваться; favourable — благоприятный; подходящий; opening — открытие, вступительная часть, начало; удобный случай, благоприятная возможность).)

evident ['evId(@)nt] request [rI'kwest] seizing ['si:zIN]

HARRIS (promptly): "Why the Judge's song out of Trial by Jury. Don't you know it?"

SOME FRIEND OF HARRIS'S (from the back of the room): "No, you're not, you chuckle-head, you're singing the Admiral's song from Pinafore."

(Long argument between Harris and Harris's friend as to what Harris is really singing. Friend finally suggests that it doesn't matter what Harris is singing so long as Harris gets on and sings it, and Harris, with an evident sense of injustice rankling inside him, requests pianist to begin again. Pianist, thereupon, starts prelude to the Admiral's song, and Harris, seizing what he considers to be a favourable opening in the music, begins.)

HARRIS:

"When I was young and called to the Bar (когда я был молодым и стал адвокатом; to be called to the Bar — получать право адвокатской практики в суде; bar — брусок; препятствие; барьер, отделяющий судей от подсудимых; the Bar — адвокатура, адвокатская практика).' "

[General roar of laughter, taken by Harris as a compliment (общий взрыв смеха, принимаемый Гаррисом за комплимент). Pianist, thinking of his wife and family, gives up the unequal contest and retires (пианист, думая о своей жене и детях: «семье», отказывается от неравной борьбы и удаляется; contest — спор, состязание, соперничество); his place being taken by a stronger-nerved man (его место занимает человек с более крепкими нервами).

THE NEW PIANIST (Cheerily) (новый пианист /весело, ободряюще/): "Now then, old man, you start off, and I'll follow (итак, старина, вы начинайте, а я последую /за вами/). We won't bother about any prelude (мы не будем беспокоиться о прелюдии = начнем без вступления)."

HARRIS (Upon whom the explanation of matters has slowly dawned — laughing) (до которого объяснение дела медленно дошло = понял, в чем дело, смеясь): "By Jove (ей-богу; Jove — Юпитер; by Jove! — клянусь Юпитером! ей-богу!)! I beg your pardon (прошу прощения). Of course — I've been mixing up the two songs (конечно, я перепутал две песни). It was Jenkins confused me, you know (это Дженкинс сбил меня с толку). Now then (итак).

contest ['kOntest] confused [k@n'fju:zd]

HARRIS:

"When I was young and called to the Bar."

(General roar of laughter, taken by Harris as a compliment. Pianist, thinking of his wife and family, gives up the unequal contest and retires; his place being taken by a stronger-nerved man.

THE NEW PIANIST (Cheerily): "Now then, old man, you start off, and I'll follow. We won't bother about any prelude."

HARRIS (Upon whom the explanation of matters has slowly dawned — laughing): "By Jove! I beg your pardon. Of course — I've been mixing up the two songs. It was Jenkins confused me, you know. Now then.

[Singing (поет); his voice appearing to come from the cellar (его голос, кажется = как будто исходит из погреба), and suggesting the first low warnings of an approaching earthquake (и напоминает первые тихие признаки приближающегося землетрясения; warning — предупреждение; знак, признак).]

"When I was young I served a term (когда я был молодым, я служил одно время)

As office-boy to an attorney's firm (рассыльным в фирме адвоката)."

(Aside to pianist) (в сторону, пианисту): "It is too low, old man (слишком низко, старина); we'll have that over again, if you don't mind (начнем заново, если не возражаете)."

(Sings first two lines over again, in a high falsetto this time (поет первые две строчки снова, высоким фальцетом на этот раз). Great surprise on the part of the audience (большое удивление со стороны публики). Nervous old lady near the fire begins to cry, and has to be led out (нервная старая дама у камина начинает плакать, и ее приходится вывести; to lead out).)

HARRIS (continuing) (продолжая):

"I swept the windows and I swept the door (я мыл окна и подметал пол; to sweep — мести, подметать; смывать; door — дверь, дверной проем; дом, помещение),

And I — "

earthquake ['@:TkweIk] attorney [@'t@:nI]

(Singing; his voice appearing to come from the cellar, and suggesting the first low warnings of an approaching earthquake.)

"When I was young I served a term

As office-boy to an attorney's firm."

(Aside to pianist): "It is too low, old man; we'll have that over again, if you don't mind."

[Sings first two lines over again, in a high falsetto this time. Great surprise on the part of the audience. Nervous old lady near the fire begins to cry, and has to be led out.]

HARRIS (continuing):

"I swept the windows and I swept the door,

And I — "

No — no, I cleaned the windows of the big front door (нет-нет, я протирал окна = стекла большой парадной двери). And I polished up the floor (и я полировал/начищал пол) — no, dash it — I beg your pardon (нет, черт! — прошу прощения; to dash — наносить сокрушающий удар, разбивать вдребезги, расколачивать) — funny thing, I can't think of that line (забавно, не могу вспомнить эту строчку). And I — and I — Oh, well, we'll get on to the chorus, and chance it (sings) (ну ладно, мы перейдем к хору и рискнем /поет/):

"And I diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-de,

Till now I am the ruler of the Queen's navee (до сих пор я адмирал королевского флота; ruler — властелин, правитель; navee = navy)."

Now then, chorus — it is the last two lines repeated, you know (а теперь хор — последние две строчки повторяются).

GENERAL CHORUS (общий хор):

No — no, I cleaned the windows of the big front door. And I polished up the floor — no, dash it — I beg your pardon — funny thing, I can't think of that line. And I — and I — Oh, well, we'll get on to the chorus, and chance it (sings):

"And I diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-de,

Till now I am the ruler of the Queen's navee."

Now then, chorus — it is the last two lines repeated, you know.

GENERAL CHORUS:

"And he diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-dee'd,

Till now he is the ruler of the Queen's navee."

And Harris never sees what an ass he is making of himself (а Гаррис никогда не видит, какого осла он из себя делает), and how he is annoying a lot of people who never did him any harm (и как он докучает множеству людей, которые не сделали ему ничего плохого; to do harm — причинять вред, наносить ущерб). He honestly imagines that he has given them a treat (он искренне полагает, что доставил им удовольствие; to imagine — воображать, представлять себе; полагать, думать), and says he will sing another comic song after supper (и говорит, что споет еще одну комическую песню после ужина).

Speaking of comic songs and parties, reminds me of a rather curious incident at which I once assisted (/если/ говорить о куплетах и вечеринках, это напоминает мне об одном довольно любопытном случае, при котором я присутствовал; to assist — помогать, способствовать; to assist at — присутствовать при); which, as it throws much light upon the inner mental working of human nature in general (который, проливая: «бросая» много света на /процесс/ внутренней работы человеческой природы в целом; mental — интеллектуальный, умственный; внутренний /происходящий в сознании/), ought, I think, to be recorded in these pages (думаю, должен быть отмечен на этих страницах; to record — записывать, фиксировать).

honestly ['OnIstlI] incident ['InsId(@)nt]

"And he diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-dee'd,

Till now he is the ruler of the Queen's navee."

And Harris never sees what an ass he is making of himself, and how he is annoying a lot of people who never did him any harm. He honestly imagines that he has given them a treat, and says he will sing another comic song after supper.

Speaking of comic songs and parties, reminds me of a rather curious incident at which I once assisted; which, as it throws much light upon the inner mental working of human nature in general, ought, I think, to be recorded in these pages.

We were a fashionable and highly cultured party (мы были светской и высококультурной компанией). We had on our best clothes, and we talked pretty, and were very happy (мы были одеты в наши лучшие одежды, и разговаривали приятно = вели приятные разговоры, и были очень счастливы) — all except two young fellows, students (все, кроме двух молодых людей, студентов), just returned from Germany, commonplace young men (только что вернувшихся из Германии, обычных/ничем не примечательных юношей), who seemed restless and uncomfortable, as if they found the proceedings slow (которые казались беспокойными и испытывавшими неловкость, словно считали, что время течет медленно: «находили действие медленным»; to find; uncomfortable — неудобный, стесненный; proceeding — акт, действие, дело, деятельность). The truth was, we were too clever for them (дело: «правда» в том, что мы были слишком умны для них). Our brilliant but polished conversation, and our high-class tastes, were beyond them (наш блестящий, но утонченный разговор и изысканные вкусы были им недоступны; polished — /от/полированный; тонкий, изысканный; to be beyond — выходить за пределы; быть слишком сложным для кого-либо). They were out of place, among us (они были не к месту среди нас). They never ought to have been there at all (им вообще не следовало быть там). Everybody agreed upon that, later on (впоследствии все согласились с этим; to agree on — договариваться о; приходить к согласию относительно).

We played morceaux from the old German masters (мы играли произведения старинных немецких мастеров; morceau — короткое музыкальное или литературное произведение /франц.: «кусок»/). We discussed philosophy and ethics (мы обсуждали философию и этику = рассуждали о философии и об этике). We flirted with graceful dignity (мы флиртовали с изящным достоинством). We were even humorous — in a high-class way (мы были даже юмористическими = шутили — в изысканной манере).

Somebody recited a French poem after supper, and we said it was beautiful (кто-то прочитал французские стихи после ужина, и мы сказали, они прекрасны; to recite — декламировать, читать вслух); and then a lady sang a sentimental ballad in Spanish (а потом одна дама спела сентиментальную балладу по-испански), and it made one or two of us weep — it was so pathetic (и она заставила некоторых из нас плакать — настолько она /баллада/ была трогательной).

philosophy [fI'lOs@fI] humorous ['hju:m(@)r@s] pathetic [p@'TetIk]

We were a fashionable and highly cultured party. We had on our best clothes, and we talked pretty, and were very happy — all except two young fellows, students, just returned from Germany, commonplace young men, who seemed restless and uncomfortable, as if they found the proceedings slow. The truth was, we were too clever for them. Our brilliant but polished conversation, and our high-class tastes, were beyond them. They were out of place, among us. They never ought to have been there at all. Everybody agreed upon that, later on.

We played morceaux from the old German masters. We discussed philosophy and ethics. We flirted with graceful dignity. We were even humorous — in a high-class way.

Somebody recited a French poem after supper, and we said it was beautiful; and then a lady sang a sentimental ballad in Spanish, and it made one or two of us weep — it was so pathetic.

And then those two young men got up, and asked us if we had ever heard Herr Slossenn Boschen (те двое молодых людей поднялись и спросили нас, слышали ли мы когда-нибудь, как господин Слоссен Бошен) (who had just arrived, and was then down in the supper-room) sing his great German comic song (который только что приехал и сейчас был в столовой, поет свою замечательную немецкую комическую песню).

None of us had heard it, that we could remember (никто из нас не слышал ее, насколько мы могли вспомнить).

The young men said it was the funniest song that had ever been written (молодые люди сказали, что это самая забавная песня, что была когда-либо написана; to write), and that, if we liked, they would get Herr Slossenn Boschen (и что, если мы хотим, они попросят господина Слоссен Бошена), whom they knew very well, to sing it (которого очень хорошо знают, спеть ее). They said it was so funny that, when Herr Slossenn Boschen had sung it once before the German Emperor (они сказали, она была настолько смешной, что когда господин Слоссен Бошен спел ее однажды германскому императору: «перед императором»), he (the German Emperor) had had to be carried off to bed (его /императора/ пришлось увести и уложить в постель; to carry off — уносить, уводить).

German ['dZ@:m@n] Emperor ['emp(@)r@]

And then those two young men got up, and asked us if we had ever heard Herr Slossenn Boschen (who had just arrived, and was then down in the supper-room) sing his great German comic song.

None of us had heard it, that we could remember.

The young men said it was the funniest song that had ever been written, and that, if we liked, they would get Herr Slossenn Boschen, whom they knew very well, to sing it. They said it was so funny that, when Herr Slossenn Boschen had sung it once before the German Emperor, he (the German Emperor) had had to be carried off to bed.

They said nobody could sing it like Herr Slossenn Boschen (никто не может спеть ее так, как господин Слоссен Бошен); he was so intensely serious all through it that you might fancy he was reciting a tragedy (он так глубоко серьезен на всем ее протяжении, что можно подумать, будто он читает трагедию), and that, of course, made it all the funnier (и это, конечно, делает все еще смешнее). They said he never once suggested by his tone or manner that he was singing anything funny — that would spoil it (они сказали, он ни разу еще не намекнул своей интонацией = никогда нельзя предположить по его интонации или поведению, что он поет что-то смешное — это бы все испортило; to suggest — предлагать; наводить на мысль, намекать). It was his air of seriousness, almost of pathos, that made it so irresistibly amusing (именно его серьезный, почти патетический вид делает песню такой неотразимо забавной; air — воздух, атмосфера; внешний вид, выражение лица).

We said we yearned to hear it, that we wanted a good laugh (мы сказали, что жаждем услышать ее, что хотим хорошо посмеяться); and they went downstairs, and fetched Herr Slossenn Boschen (они спустились по лестнице и позвали господина Слоссен Бошена).

He appeared to be quite pleased to sing it, for he came up at once (он, видимо, был весьма рад спеть, потому что пришел тотчас же; to come up — подниматься, повышаться), and sat down to the piano without another word (и сел за фортепьяно, не говоря ни слова; to sit down).

serious ['sI(@)rI@s] irresistibly [,IrI'zIst@blI]

They said nobody could sing it like Herr Slossenn Boschen; he was so intensely serious all through it that you might fancy he was reciting a tragedy, and that, of course, made it all the funnier. They said he never once suggested by his tone or manner that he was singing anything funny — that would spoil it. It was his air of seriousness, almost of pathos, that made it so irresistibly amusing.

We said we yearned to hear it, that we wanted a good laugh; and they went downstairs, and fetched Herr Slossenn Boschen.

He appeared to be quite pleased to sing it, for he came up at once, and sat down to the piano without another word.

"Oh, it will amuse you (это позабавит вас). You will laugh (вы посмеетесь)," whispered the two young men, as they passed through the room (шепнули нам двое молодых людей, проходя через комнату), and took up an unobtrusive position behind the Professor's back (и заняли скромное место за спиной профессора).

Herr Slossenn Boschen accompanied himself (аккомпанировал себе сам). The prelude did not suggest a comic song exactly (вступление совсем не наводило на мысль о комической песне; exactly — точно, как раз; совсем, совершенно). It was a weird, soulful air (это была таинственная, душевная мелодия; air — внешний вид; мелодия, мотив). It quite made one's flesh creep (от нее по телу шли мурашки; flesh — тело; плоть; to creep — ползать; creeps — мурашки; ощущение ужаса); but we murmured to one another that it was the German method, and prepared to enjoy it (но мы прошептали друг другу, что это немецкий способ /петь/, и приготовились наслаждаться).

I don't understand German myself (сам я не понимаю по-немецки). I learned it at school, but forgot every word of it two years after I had left (я изучал его в школе, но забыл каждое его слово = до последнего слова через два года после того, как закончил /ее/; to forget; to leave), and have felt much better ever since (и чувствую себя намного лучше с тех пор). Still, I did not want the people there to guess my ignorance (однако я не хотел, чтобы люди там = присутствующие узнали о моем невежестве; to guess — догадываться; полагать); so I hit upon what I thought to be rather a good idea (поэтому мне пришла, как мне показалось, довольно хорошая мысль; to hit on — найти, прийти к; to hit upon an idea — прийти к мысли). I kept my eye on the two young students, and followed them (я не спускал глаз с двух молодых студентов и следовал за ними = их примеру). When they tittered, I tittered (когда они хихикали, я /тоже/ хихикал); when they roared, I roared (когда они хохотали, я хохотал); and I also threw in a little snigger all by myself now and then (и я также добавлял хихиканье от себя временами; to throw in — добавлять; вставлять /замечание/), as if I had seen a bit of humour that had escaped the others (словно увидел что-то смешное, что ускользнуло от остальных). I considered this particularly artful on my part (я считал это особенно ловким = хорошо придуманным со своей стороны).

unobtrusive [,Vn@b'tru:sIv] ignorance ['Ign@r@ns]

"Oh, it will amuse you. You will laugh," whispered the two young men, as they passed through the room, and took up an unobtrusive position behind the Professor's back.

Herr Slossenn Boschen accompanied himself. The prelude did not suggest a comic song exactly. It was a weird, soulful air. It quite made one's flesh creep; but we murmured to one another that it was the German method, and prepared to enjoy it.

I don't understand German myself. I learned it at school, but forgot every word of it two years after I had left, and have felt much better ever since. Still, I did not want the people there to guess my ignorance; so I hit upon what I thought to be rather a good idea. I kept my eye on the two young students, and followed them. When they tittered, I tittered; when they roared, I roared; and I also threw in a little snigger all by myself now and then, as if I had seen a bit of humour that had escaped the others. I considered this particularly artful on my part.

I noticed, as the song progressed (я заметил по мере того, как песня продолжалась = через некоторое время; to progress — развиваться, двигаться вперед), that a good many other people seemed to have their eye fixed on the two young men, as well as myself (что довольно много других людей, казалось, не сводило глаз с юношей, как и я; to fix one`s eyes on — уставиться, впиться глазами). These other people also tittered when the young men tittered (тоже хихикали, когда хихикали молодые люди), and roared when the young men roared; and, as the two young men tittered and roared (и, так как эти двое молодых людей хихикали, хохотали) and exploded with laughter pretty continuously all through the song, it went exceedingly well (и разражались смехом почти непрерывно на протяжении всей песни, дело шло чрезвычайно хорошо/замечательно; to explode with laughter — разразиться смехом; громко рассмеяться).

And yet that German Professor did not seem happy (и все же этот немецкий профессор не казался довольным; happy — счастливый, довольный). At first, when we began to laugh, the expression of his face was one of intense surprise (сначала, когда мы начали смеяться, выражение его лица было выражением сильного удивления = крайне удивленным), as if laughter were the very last thing he had expected to be greeted with (словно смех был последней вещью, которой он ожидал быть встреченным = словно он меньше всего ожидал, что его встретят смехом). We thought this very funny (мы посчитали это очень забавным): we said his earnest manner was half the humour (сказали /друг другу/, что его серьезное поведение — половина юмора). The slightest hint on his part that he knew how funny he was would have completely ruined it all (малейший намек с его стороны /на то/, что он знает, как он смешон, полностью испортил бы все). As we continued to laugh (по мере того, как мы продолжали смеяться), his surprise gave way to an air of annoyance and indignation (его удивление уступило место выражению досады и негодования; to give way to), and he scowled fiercely round upon us all (и он окинул яростным взглядом нас всех; to scowl — хмуриться; бросать сердитый взгляд) (except upon the two young men who, being behind him, he could not see) (кроме двоих юношей, сидевших позади него, которых он не мог видеть). That sent us into convulsions (от этого мы покатились со смеху; to send — посылать, отправлять; приводить в какое-либо состояние; convulsions — конвульсии, приступ; судорожный смех). We told each other that it would be the death of us, this thing (мы говорили друг другу, что эта песня уморит нас: «будет нашей смертью»). The words alone, we said, were enough to send us into fits (одних слов, сказали мы, достаточно, чтобы довести нас до припадка; fits — судороги, конвульсии), but added to his mock seriousness — oh, it was too much (а вместе с его притворной серьезностью — о, это было чересчур; to add to — добавлять, усиливать)!

scowled [skauld] annoyance [@'nOI@ns]

I noticed, as the song progressed, that a good many other people seemed to have their eye fixed on the two young men, as well as myself. These other people also tittered when the young men tittered, and roared when the young men roared; and, as the two young men tittered and roared and exploded with laughter pretty continuously all through the song, it went exceedingly well.

And yet that German Professor did not seem happy. At first, when we began to laugh, the expression of his face was one of intense surprise, as if laughter were the very last thing he had expected to be greeted with. We thought this very funny: we said his earnest manner was half the humour. The slightest hint on his part that he knew how funny he was would have completely ruined it all. As we continued to laugh, his surprise gave way to an air of annoyance and indignation, and he scowled fiercely round upon us all (except upon the two young men who, being behind him, he could not see). That sent us into convulsions. We told each other that it would be the death of us, this thing. The words alone, we said, were enough to send us into fits, but added to his mock seriousness — oh, it was too much!

In the last verse, he surpassed himself (в последнем куплете он превзошел самого себя). He glowered round upon us with a look of such concentrated ferocity (он посмотрел на нас с такой сосредоточенной свирепостью; to glower at — сердито смотреть на кого-либо) that, but for our being forewarned as to the German method of comic singing, we should have been nervous (что, если бы мы не были заранее предупреждены относительно немецкого способа = манеры петь комические песни, то мы бы занервничали; nervous — нервный; взволнованный, раздражительный); and he threw such a wailing note of agony into the weird music (он вбросил такую скорбную ноту страдания в эту таинственную музыку = в причудливой музыке прозвучали такие горесть и страдание; wail — продолжительный скорбный крик; вопль; причитания, оплакивание; weird — таинственный; причудливый) that, if we had not known it was a funny song, we might have wept (что, если бы мы не знали, что это смешная песня, то заплакали бы; to weep).

He finished amid a perfect shriek of laughter (он закончил среди всеобщего истерического смеха; perfect — совершенный, безупречный; shriek — пронзительный, резкий крик; визг; истерический, пронзительный хохот). We said it was the funniest thing we had ever heard in all our lives (мы сказали, что это самая смешная вещь, /какую/ мы когда-либо слышали за всю жизнь). We said how strange it was that, in the face of things like these (мы сказали, как странно, что, несмотря на подобные вещи = песни; in the face — несмотря на, вопреки; перед лицом), there should be a popular notion that the Germans hadn't any sense of humour (существует распространенное мнение, что у немцев отсутствует чувство юмора; popular — популярный; доступный, широко известный; notion — понятие, представление, точка зрения). And we asked the Professor why he didn't translate the song into English (мы спросили профессора, почему он не переведет эту песню на английский язык), so that the common people could understand it, and hear what a real comic song was like (чтобы простые люди могли понять ее и услышать = узнать, на что похожа настоящая комическая песня).

ferocity [f@'rOsItI] forewarned [fO:'wO:nd] weird [wI@d]

In the last verse, he surpassed himself. He glowered round upon us with a look of such concentrated ferocity that, but for our being forewarned as to the German method of comic singing, we should have been nervous; and he threw such a wailing note of agony into the weird music that, if we had not known it was a funny song, we might have wept.

He finished amid a perfect shriek of laughter. We said it was the funniest thing we had ever heard in all our lives. We said how strange it was that, in the face of things like these, there should be a popular notion that the Germans hadn't any sense of humour. And we asked the Professor why he didn't translate the song into English, so that the common people could understand it, and hear what a real comic song was like.

Then Herr Slossenn Boschen got up, and went on awful (тут господин Слоссен Бошен поднялся и разразился /бранью/; to go on — продолжать; набрасываться, бранить; awful — страшный, ужасный). He swore at us in German (which I should judge to be a singularly effective language for that purpose) (он ругал нас по-немецки, который, мне кажется, особенно подходящий язык для этой цели; to swear), and he danced, and shook his fists, and called us all the English he knew (и он приплясывал, и потрясал кулаками, и обзывал нас всеми английскими словами, /какие/ знал; to shake). He said he had never been so insulted in all his life (он сказал, что его никогда за всю жизнь так не оскорбляли).

It appeared that the song was not a comic song at all (оказалось, что песня вообще не была комической). It was about a young girl who lived in the Hartz Mountains (она была о молодой девушке, которая жила в горах Гарц), and who had given up her life to save her lover's soul (и которая отказалась от своей жизни = пожертвовала жизнью, чтобы спасти душу своего возлюбленного; to give up); and he died, and met her spirit in the air (и он умер, и встретил ее дух/душу в воздухе); and then, in the last verse, he jilted her spirit (а потом, в последнем куплете, он бросил ее дух), and went on with another spirit (и улетел с другим духом) — I'm not quite sure of the details, but it was something very sad, I know (не совсем уверен в деталях, но, знаю, это было что-то очень печальное). Herr Boschen said he had sung it once before the German Emperor (спел однажды эту песню германскому императору), and he (the German Emperor) had sobbed like a little child (и он /император/ рыдал, как дитя). He (Herr Boschen) said it was generally acknowledged to be one of the most tragic and pathetic songs in the German language (он /господин Слоссен Бошен/ сказал, что эта песня считается одной из самых трагических и душераздирающих песен в немецком языке; generally acknowledged — общепризнанный).

mountain ['mauntIn] language ['l&NgwIdZ]

Then Herr Slossenn Boschen got up, and went on awful. He swore at us in German (which I should judge to be a singularly effective language for that purpose), and he danced, and shook his fists, and called us all the English he knew. He said he had never been so insulted in all his life.

It appeared that the song was not a comic song at all. It was about a young girl who lived in the Hartz Mountains, and who had given up her life to save her lover's soul; and he died, and met her spirit in the air; and then, in the last verse, he jilted her spirit, and went on with another spirit — I'm not quite sure of the details, but it was something very sad, I know. Herr Boschen said he had sung it once before the German Emperor, and he (the German Emperor) had sobbed like a little child. He (Herr Boschen) said it was generally acknowledged to be one of the most tragic and pathetic songs in the German language.

It was a trying situation for us — very trying (это было трудное положение для нас = мы находились в очень тяжелом положении). There seemed to be no answer (казалось, /у нас/ не было ответа). We looked around for the two young men who had done this thing (мы оглянулись на двоих молодых людей, которые сделали эту вещь = сыграли с нами злую шутку), but they had left the house in an unostentatious manner immediately after the end of the song (но они ушли из дома незаметно сразу же после окончания песни; unostentatious — ненавязчивый, не бросающийся в глаза).

That was the end of that party (таков был конец этого вечера). I never saw a party break up so quietly, and with so little fuss (никогда не видел, чтобы компания расходилась так тихо, без суеты: «с такой маленькой суетой»; to break up — разрушаться, распадаться; расходиться /о компании/). We never said good-night even to one another (мы не сказали «спокойной ночи» даже друг другу = даже не попрощались). We came downstairs one at a time, walking softly, and keeping the shady side (мы спустились /по лестнице/ по одному, ступая тихо и придерживаясь затененной стороны). We asked the servant for our hats and coats in whispers (мы просили шепотом слугу /подать/ наши шляпы и пальто), and opened the door for ourselves, and slipped out (и сами открывали дверь, и выскальзывали /незаметно/), and got round the corner quickly (и быстро сворачивали за угол), avoiding each other as much as possible (избегая/сторонясь друг друга насколько возможно).

I have never taken much interest in German songs since then (я никогда не проявлял большого интереса к немецким песням с тех пор).

We reached Sunbury Lock at half-past three (мы добрались до шлюза Санбери в половине четвертого). The river is sweetly pretty just there before you come to the gates (река очаровательна здесь, пока вы не подошли к воротам), and the backwater is charming (и бьеф /тоже/ прелестный; backwater — заводь, запруда; бьеф /часть водоема, реки или канала, примыкающая к плотине, шлюзу/); but don't attempt to row up it (но не пытайтесь подняться на веслах по нему).

unostentatious ['Vn,Osten'teIS@s] charming ['tSA:mIN]

It was a trying situation for us — very trying. There seemed to be no answer. We looked around for the two young men who had done this thing, but they had left the house in an unostentatious manner immediately after the end of the song.

That was the end of that party. I never saw a party break up so quietly, and with so little fuss. We never said good-night even to one another. We came downstairs one at a time, walking softly, and keeping the shady side. We asked the servant for our hats and coats in whispers, and opened the door for ourselves, and slipped out, and got round the corner quickly, avoiding each other as much as possible.

I have never taken much interest in German songs since then.

We reached Sunbury Lock at half-past three. The river is sweetly pretty just there before you come to the gates, and the backwater is charming; but don't attempt to row up it.

I tried to do so once (я попытался сделать это однажды). I was sculling, and asked the fellows who were steering if they thought it could be done (я сидел на веслах и спросил приятелей, которые правили рулем, как они думают, можно ли это сделать), and they said, oh, yes, they thought so, if I pulled hard (они сказали, думают, что да, если я навалюсь на весла). We were just under the little foot-bridge that crosses it between the two weirs, when they said this (мы были как раз под маленьким пешеходным мостиком, переброшенным между двумя дамбами, когда они это сказали; to cross — пересекать/ся/, перекрещивать/ся/; weir — плотина, запруда, дамба), and I bent down over the sculls, and set myself up, and pulled (и я наклонился над веслами, собрался с силами и /начал/ грести; to set up — настраивать, устанавливать; восстанавливать /силы, здоровье/).

I pulled splendidly (я греб великолепно). I got well into a steady rhythmical swing (я выработал постоянный ритмичный взмах /веслами/; to get into — войти; приобретать, появляться /о привычках/; попадать в какое-либо положение, состояние; swing — качание, колебание, взмах). I put my arms, and my legs, and my back into it (я действовал руками, ногами и спиной; to put in — вкладывать, вводить /в действие/). I set myself a good, quick, dashing stroke, and worked in really grand style (я греб хорошо, быстро, энергично, и работал в великолепном стиле). My two friends said it was a pleasure to watch me (двое моих приятелей сказали, что наблюдать за мной — /одно/ удовольствие). At the end of five minutes, I thought we ought to be pretty near the weir, and I looked up (через пять минут: «в конце пяти минут» я подумал, что мы должны быть довольно близко от запруды, и поднял глаза). We were under the bridge, in exactly the same spot that we were when I began (мы были под мостом, на том же самом месте, где мы находились, когда я начал), and there were those two idiots, injuring themselves by violent laughing (а те два идиота вредили себе неистовым смехом = смеялись до колик; to injure — ранить, ушибить; вредить). I had been grinding away like mad to keep that boat stuck still under that bridge (я греб, как сумасшедший, чтобы удержать лодку на месте, под тем мостом; to grind away — усердно работать; to keep still — не шевелиться; не шуметь; to stick — приклеивать/ся/, завязнуть). I let other people pull up backwaters against strong streams now (я оставил другим людям = пусть теперь другие /попробуют/ пойти на веслах по бьефам/каналам против сильного течения).

weir [wI@] rhythmical ['rIDmIk(@)l] injuring ['IndZ@rIN]

I tried to do so once. I was sculling, and asked the fellows who were steering if they thought it could be done, and they said, oh, yes, they thought so, if I pulled hard. We were just under the little foot-bridge that crosses it between the two weirs, when they said this, and I bent down over the sculls, and set myself up, and pulled.

I pulled splendidly. I got well into a steady rhythmical swing. I put my arms, and my legs, and my back into it. I set myself a good, quick, dashing stroke, and worked in really grand style. My two friends said it was a pleasure to watch me. At the end of five minutes, I thought we ought to be pretty near the weir, and I looked up. We were under the bridge, in exactly the same spot that we were when I began, and there were those two idiots, injuring themselves by violent laughing. I had been grinding away like mad to keep that boat stuck still under that bridge. I let other people pull up backwaters against strong streams now.

We sculled up to Walton, a rather large place for a riverside town (мы прошли на веслах вверх до Уолтона, довольно большого местечка для прибрежного города). As with all riverside places, only the tiniest corner of it comes down to the water (как и во всех прибрежных городах, только крошечный уголок его спускается к воде), so that from the boat you might fancy it was a village of some half-dozen houses, all told (так что из лодки можно подумать, что это деревушка в полдюжины домов; all told — в общей сложности, включая всех). Windsor and Abingdon are the only towns between London and Oxford (Виндзор и Абингдон — единственные города между Лондоном и Оксфордом) that you can really see anything of from the stream (которые действительно можно увидеть с реки). All the others hide round corners, and merely peep at the river down one street (все остальные прячутся за углами и лишь выглядывают на реку одной улицей): my thanks to them for being so considerate (спасибо им за то, что они так деликатны/внимательны к другим), and leaving the river-banks to woods and fields and water-works (и предоставляют берега реки лесам, полям и водопроводным станциям).

Even Reading, though it does its best to spoil and sully and make hideous as much of the river as it can reach (даже Рэдинг, хотя и старается изо всех сил испортить, загрязнить и обезобразить столько реки, сколько может достать = как можно больше; hideous — отвратительный, безобразный, ужасный), is good-natured enough to keep its ugly face a good deal out of sight (достаточно добродушен, чтобы спрятать значительную часть своего уродливого лица: «держать вне поля зрения»).

dozen ['dVz(@)n] hideous ['hIdI@s]

We sculled up to Walton, a rather large place for a riverside town. As with all riverside places, only the tiniest corner of it comes down to the water, so that from the boat you might fancy it was a village of some half-dozen houses, all told. Windsor and Abingdon are the only towns between London and Oxford that you can really see anything of from the stream. All the others hide round corners, and merely peep at the river down one street: my thanks to them for being so considerate, and leaving the river-banks to woods and fields and water-works.

Even Reading, though it does its best to spoil and sully and make hideous as much of the river as it can reach, is good-natured enough to keep its ugly face a good deal out of sight.

Caesar, of course, had a little place at Walton (у Цезаря, конечно, была небольшая резиденция в Уолтоне; place — место; город, селение; усадьба, загородный дом; резиденция) — a camp, or an entrenchment, or something of that sort (лагерь, или укрепление, или что-то в этом роде). Caesar was a regular up-river man (был настоящим любителем рек; regular — регулярный, постоянный; настоящий, сущий; up-river — находящийся в верховьях реки, ведущий к верховью реки). Also Queen Elizabeth, she was there, too (и королева Елизавета тоже бывала здесь). You can never get away from that woman, go where you will (вы никогда не уйдете от этой женщины, куда бы ни пошли = от нее нигде не скрыться). Cromwell and Bradshaw (not the guide man, but the King Charles's head man) likewise sojourned here (Кромвель и Брадшо /не автор справочника, а палач короля Карла/ также останавливались; Bradshaw — «Брадшо», известный справочник расписания движения на всех железных дорогах Великобритании /по фамилии первого издателя Дж. Брадшо/; headman — глава, начальник; вождь; палач; to sojourn — временно жить, оставаться непродолжительное время). They must have been quite a pleasant little party, altogether (они, должно быть, были довольно милой маленькой компанией; altogether — вполне, совершенно, в общем).

There is an iron "scold's bridle" in Walton Church (в Уолтонской церкви находится железная «узда для сварливых»; scold's bridle — кляп). They used these things in ancient days for curbing women's tongues (эти вещи использовали в стародавние времена: «древние дни», чтобы обуздать женские языки). They have given up the attempt now (теперь отказались от таких попыток). I suppose iron was getting scarce, and nothing else would be strong enough (полагаю, железа становилось меньше, а ничто другое не было бы достаточно крепким; scarce — недостаточный, дефицитный).

sojourned ['sOdZ@:nd] iron ['aI@n] ancient ['eInS(@)nt]

Caesar, of course, had a little place at Walton — a camp, or an entrenchment, or something of that sort. Caesar was a regular up-river man. Also Queen Elizabeth, she was there, too. You can never get away from that woman, go where you will. Cromwell and Bradshaw (not the guide man, but the King Charles's head man) likewise sojourned here. They must have been quite a pleasant little party, altogether.

There is an iron "scold's bridle" in Walton Church. They used these things in ancient days for curbing women's tongues. They have given up the attempt now. I suppose iron was getting scarce, and nothing else would be strong enough.

There are also tombs of note in the church (в церкви также расположены известные могилы), and I was afraid I should never get Harris past them (и я боялся, что не смогу заставить Гарриса пройти мимо них); but he didn't seem to think of them, and we went on (но он, казалось, не думал о них, и мы продолжали путь). Above the bridge the river winds tremendously (выше моста река ужасно извилиста; to wind — извиваться, изгибаться). This makes it look picturesque (это делает ее живописной); but it irritates you from a towing or sculling point of view (но раздражает с точки зрения буксировки или гребли = если вы тянете лодку на буксире или идете на веслах), and causes argument between the man who is pulling and the man who is steering (и вызывает спор между тем, кто гребет, и тем, кто правит рулем).

You pass Oatlands Park on the right bank here (вы проходите мимо Оутлэндс-парка, /расположенного/ на правом берегу). It is a famous old place (это знаменитая старинная усадьба). Henry VIII. stole it from some one or the other, I forget whom now, and lived in it (Генрих VIII украл ее у кого-то, я забыл, у кого, и жил в ней; to steal). There is a grotto in the park which you can see for a fee (в парке есть грот, который можно посмотреть за плату), and which is supposed to be very wonderful (и который считается очень удивительным); but I cannot see much in it myself (но сам я не могу увидеть много = что-то особенное в нем). The late Duchess of York, who lived at Oatlands (покойная герцогиня Йоркская, которая жила в Оутлэндсе), was very fond of dogs, and kept an immense number (очень любила собак и держала /их/ огромное число). She had a special graveyard made, in which to bury them when they died (она устроила особое кладбище, чтобы хоронить их там, когда они околеют), and there they lie, about fifty of them, with a tombstone over each, and an epitaph inscribed thereon (и их там лежит около пятидесяти, с надгробным камнем над каждой, и на них написаны эпитафии; thereon — на том, на этом).

Well, I dare say they deserve it quite as much as the average Christian does (что ж, полагаю/осмелюсь сказать, они заслуживают этого в такой же мере, как и обычный христианин; average — средний; нормальный, обычный).

picturesque [,pIktS@'resk] immense [I'mens] average ['&v(@)rIdZ]

There are also tombs of note in the church, and I was afraid I should never get Harris past them; but he didn't seem to think of them, and we went on. Above the bridge the river winds tremendously. This makes it look picturesque; but it irritates you from a towing or sculling point of view, and causes argument between the man who is pulling and the man who is steering.

You pass Oatlands Park on the right bank here. It is a famous old place. Henry VIII. stole it from some one or the other, I forget whom now, and lived in it. There is a grotto in the park which you can see for a fee, and which is supposed to be very wonderful; but I cannot see much in it myself. The late Duchess of York, who lived at Oatlands, was very fond of dogs, and kept an immense number. She had a special graveyard made, in which to bury them when they died, and there they lie, about fifty of them, with a tombstone over each, and an epitaph inscribed thereon.

Well, I dare say they deserve it quite as much as the average Christian does.

At "Corway Stakes" — the first bend above Walton Bridge (у Коруэй-Стейкса, первой излучине выше Уолтонского моста) — was fought a battle between Caesar and Cassivelaunus (произошла битва между Цезарем и Кассивелауном; to fight — сражаться). Cassivelaunus had prepared the river for Caesar (Кассивелаун приготовил реку к /приходу/ Цезаря), by planting it full of stakes (and had, no doubt, put up a notice-board) (усеяв /дно/ кольями /и, несомненно, повесил доску с предупреждающей надписью/; to plant — сажать; втыкать, устанавливать). But Caesar crossed in spite of this (но Цезарь переправился /на другой берег/, несмотря на это). You couldn't choke Caesar off that river (Цезаря нельзя было отогнать от этой реки; to choke off — заставить отказаться /от попытки, намерения/; устранить кого-либо). He is the sort of man we want round the backwaters now (он такой человек, который нам нужен = пригодился бы теперь на заводях).

Halliford and Shepperton are both pretty little spots where they touch the river (Хэллифорд и Шеппертон — прелестные местечки /в той части/, где касаются реки = выходят к реке; both — оба, обе); but there is nothing remarkable about either of them (но ни в одном из них нет ничего примечательного). There is a tomb in Shepperton churchyard, however, with a poem on it (на шеппертонском церковном кладбище есть, тем не менее, одна могила со стихами на /надгробном камне/), and I was nervous lest Harris should want to get out and fool round it (и я нервничал, как бы Гаррис не захотел выйти /из лодки/ и побродить вокруг нее). I saw him fix a longing eye on the landing-stage as we drew near it (я видел, как он устремил жаждущий/горящий взгляд на пристань, когда мы приблизились к ней; to draw), so I managed, by an adroit movement, to jerk his cap into the water (поэтому я сумел ловким движением сбросить его кепку в воду; to jerk — резко толкать, дергать; резко бросить что-либо, швырнуть), and in the excitement of recovering that, and his indignation at my clumsiness (и в возбуждении возвращения ее и негодования на мою неловкость = пока он вылавливал кепку и ругал меня за неловкость; to recover — вновь обретать, возвращать), he forgot all about his beloved graves (он совсем позабыл о своих любимых могилах).

doubt [daut] recovering [rI'kVv@rIN] clumsiness ['klVmzInIs]

At "Corway Stakes" — the first bend above Walton Bridge — was fought a battle between Caesar and Cassivelaunus. Cassivelaunus had prepared the river for Caesar, by planting it full of stakes (and had, no doubt, put up a notice-board). But Caesar crossed in spite of this. You couldn't choke Caesar off that river. He is the sort of man we want round the backwaters now.

Halliford and Shepperton are both pretty little spots where they touch the river; but there is nothing remarkable about either of them. There is a tomb in Shepperton churchyard, however, with a poem on it, and I was nervous lest Harris should want to get out and fool round it. I saw him fix a longing eye on the landing-stage as we drew near it, so I managed, by an adroit movement, to jerk his cap into the water, and in the excitement of recovering that, and his indignation at my clumsiness, he forgot all about his beloved graves.

At Weybridge, the Wey (a pretty little stream, navigable for small boats up to Guildford (у Уэйбриджа река Уэй /симпатичная маленькая речка, судоходная для маленьких лодок до Гилдфорда), and one which I have always been making up my mind to explore, and never have) (которую я всегда думаю исследовать, но так и не надумал; to make up one`s mind — принять решение, решиться, надумать), the Bourne, and the Basingstoke Canal all enter the Thames together (Буэн и Бэйсингстокский канал все вместе впадают в Темзу; to enter — входить, проникать; bourne — уст. ручей, поток). The lock is just opposite the town, and the first thing that we saw, when we came in view of it (шлюз находится как раз напротив города, и первой вещью, которую мы заметили, когда увидели его; to come in view — увидеть; попасть в поле зрения), was George's blazer on one of the lock gates (был пиджак Джорджа у одних из ворот шлюза), closer inspection showing that George was inside it (более близкое рассмотрение показало, что Джордж находится в нем = что пиджак надет на Джорджа; closer inspection — более внимательное рассмотрение).

Montmorency set up a furious barking, I shrieked, Harris roared (Монморенси неистово залаял, я пронзительно закричал, Гаррис заорал; to set up — поднимать /крик, шум/); George waved his hat, and yelled back (Джордж помахал своей шляпой и крикнул в ответ). The lock-keeper rushed out with a drag (начальник шлюза выбежал с тралом; drag — бредень, невод; драга, землечерпалка; трал /для извлечения предметов со дна рек или водоемов, особенно для извлечения тел утопленников/), under the impression that somebody had fallen into the lock (под впечатлением, что = полагая, что кто-то упал в шлюз; to fall), and appeared annoyed at finding that no one had (и казался раздосадованным, обнаружив, что никто не упал).

navigable ['n&vIg@bl] Thames [temz] annoyed [@'nOId]

At Weybridge, the Wey (a pretty little stream, navigable for small boats up to Guildford, and one which I have always been making up my mind to explore, and never have), the Bourne, and the Basingstoke Canal all enter the Thames together. The lock is just opposite the town, and the first thing that we saw, when we came in view of it, was George's blazer on one of the lock gates, closer inspection showing that George was inside it.

Montmorency set up a furious barking, I shrieked, Harris roared; George waved his hat, and yelled back. The lock-keeper rushed out with a drag, under the impression that somebody had fallen into the lock, and appeared annoyed at finding that no one had.

George had rather a curious oilskin-covered parcel in his hand (у Джорджа в руке был очень странный пакет, завернутый в клеенку; curious — любопытный; странный; oilskin — тонкая клеенка, непромокаемая ткань; parcel — пакет, сверток, узел). It was round and flat at one end, with a long straight handle sticking out of it (он был круглый и плоский с одной стороны, и из него торчала длинная прямая ручка).

"What's that (что это)?" said Harris — "a frying-pan (сковородка)?"

"No," said George, with a strange, wild look glittering in his eyes (сказал Джордж со странным, возбужденным, сверкающим взглядом; look — взгляд; выражение глаз, выражение лица, вид; he had a faraway look in his eyes — у него был отсутствующий взгляд); "they are all the rage this season (они очень популярны в этом году; all the rage — последний крик моды; что-либо очень популярное; season — время года, год; сезон, время, пора); everybody has got them up the river (все взяли их с собой на реку). It's a banjo (это банджо)."

"I never knew you played the banjo (никогда не знал, что ты играешь на банджо)!" cried Harris and I, in one breath (вскричали мы с Гаррисом в один голос; breath — дыхание, вздох).

"Not exactly (не совсем: «не точно /так/»)," replied George (ответил Джордж): "but it's very easy, they tell me (но это очень легко, мне говорят); and I've got the instruction book (и у меня есть самоучитель; instruction book — руководство; наставление; инструкция)!"

season ['si:z(@)n] parcel [pA:sl]

George had rather a curious oilskin-covered parcel in his hand. It was round and flat at one end, with a long straight handle sticking out of it.

"What's that?" said Harris — "a frying-pan?"

"No," said George, with a strange, wild look glittering in his eyes; "they are all the rage this season; everybody has got them up the river. It's a banjo."

"I never knew you played the banjo!" cried Harris and I, in one breath.

"Not exactly," replied George: "but it's very easy, they tell me; and I've got the instruction book!"

CHAPTER IX (глава девятая)

George is introduced to work (Джорджа заставляют работать; to introduce — вводить, внедрять; знакомить). — Heathenish instincts of tow-lines (варварские инстинкты буксирного каната/бечевы; heathenish — языческий; отвратительный, грубый; heathen — язычник; line — веревка, шнур, линь). — Ungrateful conduct of a double-sculling skiff (неблагодарное поведение четырехвесельной лодки; skiff — ялик, скиф; небольшая плоскодонная гребная лодка). — Towers and towed (буксирующие и буксируемые). — A use discovered for lovers (/новое/ применение, найденное влюбленным; use — применение, использование; толк). — Strange disappearance of an elderly lady (странное исчезновение пожилой дамы). — Much haste, less speed (тише едешь, дальше будешь: «больше спешка, меньше скорость»). — Being towed by girls: exciting sensation (буксируемые девушками = на буксире у девушек: захватывающее чувство). — The missing lock or the haunted river (пропавший шлюз, или река с призраками; to haunt — часто навещать, бывать где-либо; преследовать; являться /о призраках/: haunted house — дом с привидениями, дом, посещаемый призраками). — Music (музыка). — Saved (спасены)!

George is introduced to work. — Heathenish instincts of tow-lines. — Ungrateful conduct of a double-sculling skiff. — Towers and towed. — A use discovered for lovers. — Strange disappearance of an elderly lady. — Much haste, less speed. — Being towed by girls: exciting sensation. — The missing lock or the haunted river. — Music. — Saved!

WE made George work, now we had got him (мы заставили Джорджа работать, теперь, /когда/ он был в нашем распоряжении). He did not want to work, of course (он не хотел работать, конечно); that goes without saying (само собой разумеется). He had had a hard time in the City, so he explained (ему пришлось тяжело = много поработать в Сити, так он объяснил). Harris, who is callous in his nature, and not prone to pity, said (Гаррис, черствый по своей природе и не склонный к жалости, сказал):

"Ah! and now you are going to have a hard time on the river for a change (теперь тебе придется потрудиться на реке для разнообразия); change is good for everyone (перемена полезна каждому). Out you get (а ну выходи)!"

heathenish ['hi:D@nIS] disappearance [,dIs@'pI(@)r@ns] haunted ['hO:ntId]

WE made George work, now we had got him. He did not want to work, of course; that goes without saying. He had had a hard time in the City, so he explained. Harris, who is callous in his nature, and not prone to pity, said:

"Ah! and now you are going to have a hard time on the river for a change; change is good for everyone. Out you get!"

He could not in conscience — not even George's conscience (он не мог по совести — даже по /такой/ совести, /как/ у Джорджа) — object, though he did suggest that, perhaps, it would be better for him to stop in the boat, and get tea ready (возразить, хотя он предложил, что, может, ему лучше остаться в лодке и приготовить чай), while Harris and I towed, because getting tea was such a worrying work, and Harris and I looked tired (в то время как мы с Гаррисом будем тянуть /лодку/, потому что приготовление чая — такая беспокойная, утомительная работа, а Гаррис и я выглядим усталыми). The only reply we made to this, however, was to pass him over the tow-line (единственным ответом, который мы дали на это, было передать ему буксирный канат = однако вместо ответа мы передали ему буксирный канат), and he took it, and stepped out (и он взял его, и вышел /из лодки/).

There is something very strange and unaccountable about a tow-line (в буксирном канате есть что-то очень странное и необъяснимое). You roll it up with as much patience and care as you would take to fold up a new pair of trousers (вы сматываете его с такими терпением и осторожностью, какие бы приложили, чтобы сложить новую пару брюк), and five minutes afterwards, when you pick it up (а пять минут спустя, когда вы поднимаете его), it is one ghastly, soul-revolting tangle (он является одним ужасным, отвратительным спутанным клубком; soul-revolting — возмущающий душу).

conscience ['kOnS(@)ns] patience ['peIS(@)ns] ghastly ['gA:stlI]

He could not in conscience — not even George's conscience — object, though he did suggest that, perhaps, it would be better for him to stop in the boat, and get tea ready, while Harris and I towed, because getting tea was such a worrying work, and Harris and I looked tired. The only reply we made to this, however, was to pass him over the tow-line, and he took it, and stepped out.

There is something very strange and unaccountable about a tow-line. You roll it up with as much patience and care as you would take to fold up a new pair of trousers, and five minutes afterwards, when you pick it up, it is one ghastly, soul-revolting tangle.

I do not wish to be insulting, but I firmly believe that if you took an average tow-line (я не хочу никого обидеть: «быть оскорбительным», но я твердо убежден, что если взять обычный буксирный канат), and stretched it out straight across the middle of a field (и растянуть его посреди поля; straight across — перпендикулярно, через: «прямо через»), and then turned your back on it for thirty seconds (а потом повернуться к нему спиной/отвернуться на тридцать секунд), that, when you looked round again, you would find (то, когда вы повернетесь снова, обнаружите; to look round — оглядываться /кругом/) that it had got itself altogether in a heap in the middle of the field (что он /весь/ собрался в кучу посреди поля), and had twisted itself up (и скрутился), and tied itself into knots (и завязался в узлы), and lost its two ends (и потерял свои концы), and become all loops (и превратился в одни петли); and it would take you a good half-hour (и это займет у вас добрых полчаса), sitting down there on the grass and swearing all the while, to disentangle it again (/и при этом вы будете/ сидеть на траве и ругаться все это время, чтобы снова его распутать).

That is my opinion of tow-lines in general (таково мое мнение о бечеве вообще). Of course, there may be honourable exceptions (конечно, могут быть почтенные исключения); I do not say that there are not (я не говорю, что их нет). There may be tow-lines that are a credit to their profession (могут быть буксирные канаты, которые делают честь своей профессии) — conscientious, respectable tow-lines (добросовестные, достойные уважения канаты) — tow-lines that do not imagine they are crochet-work (которые не воображают, что они вязальные нитки; crochet — вязание крючком), and try to knit themselves up into antimacassars the instant they are left to themselves (и не пытаются превратиться в салфеточки в /тот же/ момент, как их предоставят самим себе; to knit up — связывать, соединять). I say there may be such tow-lines (говорю же, могут быть подобные канаты); I sincerely hope there are (я искренне надеюсь, что они есть). But I have not met with them (но я с ними не встречался; to meet — встречать).

disentangle ['dIsIn't&Ngl] honourable ['On(@)r@bl] crochet ['kr@uSeI]

I do not wish to be insulting, but I firmly believe that if you took an average tow-line, and stretched it out straight across the middle of a field, and then turned your back on it for thirty seconds, that, when you looked round again, you would find that it had got itself altogether in a heap in the middle of the field, and had twisted itself up, and tied itself into knots, and lost its two ends, and become all loops; and it would take you a good half-hour, sitting down there on the grass and swearing all the while, to disentangle it again.

That is my opinion of tow-lines in general. Of course, there may be honourable exceptions; I do not say that there are not. There may be tow-lines that are a credit to their profession — conscientious, respectable tow-lines — tow-lines that do not imagine they are crochet-work, and try to knit themselves up into antimacassars the instant they are left to themselves. I say there may be such tow-lines; I sincerely hope there are. But I have not met with them.

This tow-line I had taken in myself just before we had got to the lock (этой бечевой я занялся сам, непосредственно перед тем, как мы добрались до шлюза). I would not let Harris touch it, because he is careless (я бы не позволил Гаррису прикасаться к ней, потому что он небрежен/невнимателен). I had looped it round slowly and cautiously (я смотал ее медленно и осторожно; to loop — делать петлю), and tied it up in the middle, and folded it in two (и перевязал посередине, и сложил вдвое), and laid it down gently at the bottom of the boat (и тихонько/осторожно положил на дно лодки). Harris had lifted it up scientifically, and had put it into George's hand (Гаррис поднял ее по всем правилам: «научно» и вложил в руку Джорджа). George had taken it firmly, and held it away from him (Джордж взял ее крепко, вытянул руку; to hold — держать; to hold away from — отдалять), and had begun to unravel it as if he were taking the swaddling clothes off a new-born infant (и начал распутывать ее, словно он снимал пеленки с новорожденного младенца = распеленывал новорожденного младенца); and, before he had unwound a dozen yards (и прежде, чем он размотал дюжину ярдов; to unwind; yard — ярд /91 см/), the thing was more like a badly-made door-mat than anything else (бечева была больше похожа на плохо сделанный коврик для ног, чем на что-либо еще).

It is always the same, and the same sort of thing always goes on in connection with it (всегда одно и то же, и то же самое всегда происходит в связи с этим). The man on the bank, who is trying to disentangle it (человек на берегу, который пытается распутать ее), thinks all the fault lies with the man who rolled it up (думает, что вся вина лежит на том, кто смотал ее); and when a man up the river thinks a thing, he says it (а когда человек на реке что-нибудь думает, он говорит это /прямо/).

cautiously ['kO:S@slI] scientifically [,saI@n'tIfIk(@)lI]

This tow-line I had taken in myself just before we had got to the lock. I would not let Harris touch it, because he is careless. I had looped it round slowly and cautiously, and tied it up in the middle, and folded it in two, and laid it down gently at the bottom of the boat. Harris had lifted it up scientifically, and had put it into George's hand. George had taken it firmly, and held it away from him, and had begun to unravel it as if he were taking the swaddling clothes off a new-born infant; and, before he had unwound a dozen yards, the thing was more like a badly-made door-mat than anything else.

It is always the same, and the same sort of thing always goes on in connection with it. The man on the bank, who is trying to disentangle it, thinks all the fault lies with the man who rolled it up; and when a man up the river thinks a thing, he says it.

"What have you been trying to do with it, make a fishing-net of it (что ты пытаешься сделать с ней, — сделать из нее рыболовную сеть)? You've made a nice mess you have (ну и запутал же ты ее; to make a mess — устроить кавардак; заварить кашу; напутать); why couldn't you wind it up properly, you silly dummy (почему ты не мог смотать ее как полагается, глупый болван)?" he grunts from time to time as he struggles wildly with it (ворчит он время от времени, яростно сражаясь с бечевой), and lays it out flat on the tow-path (и растягивает ее на берегу; to lay out — выкладывать, выставлять; flat — плоский, ровный), and runs round and round it, trying to find the end (и бегает вокруг нее, пытаясь найти конец).

On the other hand, the man who wound it up (с другой стороны, человек, который смотал ее) thinks the whole cause of the muddle rests with the man who is trying to unwind it (думает, что вся причина = вина путаницы/неразберихи лежит на том, кто пытается распутать ее; to rest with — возлагать ответственность).

"It was all right when you took it (она была в порядке, когда ты взял ее)!" he exclaims indignantly (восклицает он негодующе). "Why don't you think what you are doing (почему ты не думаешь /о том/, что делаешь)? You go about things